В капкане у зверя (СИ) - Моран Маша. Страница 77

Наверное Давид почувствовал чужое присутствие. Он резко распахнул глаза — в темноте они мерцали золотом. На секунду их взгляды встретились. Аню прошибло электричеством. По телу словно пустили ток. На нее смотрел зверь — дикий, опасный, непокоренный. Загипнотизированная его взглядом Аня даже забыла, что рядом с ней стоит другая женщина. Давид слегка повернул голову и посмотрел на шаманку. Его глаза едва заметно расширились. Он тоже ее видит? Это не галлюцинация? Не видение? Но Аня не успела удивиться. Шаманка наклонилась и по-матерински поцеловала его в лоб. Веки Давида опустились, скрывая золотые переливы. Его голова безжизненно упала на подушку. Только медленные движения грудной клетки вверх-вниз успокаивали: он жив. Аня хотела остаться рядом с ним, дождаться, когда он проснется. Но шаманка уже уходила, оставляя окровавленные следы. Словно притягиваемая магнитом, Аня пошла за ней. Она бездумно рассматривала темные волосы, четкий профиль с выверенными линиями губ, бровей и носа, и вдруг поняла… Они с Давидом были невероятно похожи. В их лицах прослеживалось какое-то смутное сходство. Его нельзя было заметить сразу, но лишь потому, что их разделяла сотня лет. Должно быть, это и была та самая шаманка, о которой рассказывал Давид. Его прабабушка… Сжимая в пальцах свечу и коробок, Аня спешила за безымянной женщиной. Она больше не казалась бесплотным призраком: сначала поцеловала Давида, теперь толкнула входную дверь и легко скользнула наружу. Аня чувствовала, как изнутри ее раздирают десятки сомнений и страхов. Она шла за чем-то неведомым и непонятным, что ее пугало. Но чувствовала, что должна идти, что если остановится, то случится что-то ужасное. И это знание пугало еще больше. Но она продолжала шагать, глядя в прямую спину. Шаманка вела ее через лес, который еще никогда не казался Ане настолько живым. Деревья словно переговаривались друг с другом, смотрели вслед двум путницам и одобрительно кивали. Камни, покрытые мхом, и трухлявые пни превращались в грозных леших. Земля теперь не чавкала под ногами — она вздыхала тихими незнакомыми голосами. Может, это кикиморы? Или утопленницы? А вдруг, так звучат стоны тех, кого убили крестьяне жестокого помещика?

Аня ощутила, как что-то мягкое коснулось ее ступни. На земле лежало блестящее птичье перо. Повинуясь странному порыву, она подняла его, а когда выпрямилась, поняла, что шаманка остановилась и с улыбкой смотрит на нее. Аня сжала перо, а шаманка отвернулась и пошла дальше. Они пробирались сквозь густые темные заросли, и только луна составляла им компанию. Где-то далеко послышался протяжный волчий вой. Аня вздрогнула. В этом звуке было что-то жуткое, страшное, неестественное. Откуда-то она знала, что это не Давид. Кто-то другой, опасный и жестокий, завывал у границы леса. Шаманка тоже услышала. Она замерла, подняв голову, а затем ускорила шаг. Аня побежала за ней. Ветки и листья хлестали по лицу, острые сучки и иглы впивались в ступни. Но Аня старалась не отставать. Неожиданно шаманка остановилась, наклонилась и что-то подняла с земли. Аня смогла разглядеть лишь полупрозрачную пленку. Она гадала, что это могло быть, пока они плутали по лесу. Аня чувствовала дикую усталость, страх, возбуждение. Ее знобило, и била дрожь. Мысли путались. Все, что сейчас происходит, — сумасшедшие видения или не менее сумасшедшая реальность?

Все мысли сразу же отступили, когда они вышли на площадь с круглыми чашами. В памяти всплыли слова Леи. Ей нужно зажечь огонь в чашах, чтобы получить силы шаманок. Тогда она сможет помочь Давиду… Словно в ответ снова раздался грозный волчий вой. Но на этот раз он был иным. Близким, знакомым. Родным. Как будто она слышала его прежде много раз. Аня повернулась в сторону лесу, откуда доносился вой. Она вдруг остро ощутила грусть и собственное одиночество. Ей нестерпимо хотелось оказаться возле зверя, который так отчаянно ее звал. Она не понимала, откуда ей это известно, но чувствовала: зов предназначался именно ей. Молчаливая шаманка подошла ближе, привлекая Анино внимание. В ее руках вновь белела мутная пленка. Аня присмотрелась. Змеиная кожа?! Шаманка швырнула ее в одну из чаш, а затем указала пальцем на Анину руку, в которой она до сих пор сжимала птичье перо. Все так же молча шаманка махнула в сторону другой чаши. Аня сделала несколько осторожных шагов, поднялась на цыпочки и опустила перо в чашу. Все больше накапливалось сомнений, и меньше становилось уверенности в том, что она делает. Со стороны это наверняка выглядело, как больной бред двух умалишенных. Аня покачала головой, осознавая происходящее. Что она творит?! Посреди ночи ушла из дома, плутала по лесу, в котором обосновался маньяк, а теперь стоит возле древних камней босиком и в одном халате. Ей нужно лечиться! Давно причем. Где были ее мозги, когда она ломанулась за собственной галлюцинацией? Хотя вряд ли умалишенные осознают свои поступки. Аня решительно развернулась в ту сторону, откуда пришла. Странно, но молчаливая шаманка тоже смотрела в том направлении. Будто кого-то ждала. И вскоре Аня поняла кого. Не издавая ни малейшего звука, ничем не потревожив глубокую ночь, из сплошной стены деревьев вышел огромный волк. Он был больше человека, вровень ростом с Аней. Даже в темноте его серая шерсть искрилась голубоватой изморозью. Этого было достаточно, чтобы Аня узнала его. Но когда ее взгляд встретился со взглядом двух больших и сияющих, словно золотые монеты глаз, она удостоверилась окончательно. Волк скалил пасть и утробно рычал. Аня замерла. Она смотрела на прекрасное животное, ощущая, как в животе скручивается тугой узел из страха и предвкушения. Она боялась зверя. Но и ждала от него… чего-то. Именно сейчас она чувствовала нечто странное, незнакомое и пугающее. Как будто… Будто длинная зеленая лента и вправду связала ее с невероятным существом из мифов и легенд. Вокруг души, где бы она ни была, обвился кусок шелка, притягивая ее то ли к человеку, то ли к волку. Аня сжала свечу. В звере она чувствовала больше человечности, чем в Давиде. Почему-то именно с волком ощущалась незримая, но прочная, как стальной канат связь. Она знала, что волк не предаст, не бросит, защитит и умрет за нее. Знала! А вот Давид… Он руководствовался какой-то своей необъяснимой дикой логикой, и Ане начинало казаться, что на свете вообще не существует людей, способных его понять. И она не могла. Аня отвернулась, молча прося прощения за то, что не смогла разгадать его странную душу. Неожиданно локтя коснулось что-то прохладное, и тут же кожу обдало горячим влажным дыханием. Аня вздрогнула и замерла. Огромный волк, закрыв глаза, тыкался носом в ее предплечье, тяжело дышал и терся мордой о руку. Его мягкий длинный мех ласково скользил по коже, и Аня не удержалась: запустила пальцы в шерсть, сжала и погладила. Волк довольно заурчал и моргнул. Аня улыбнулась. Она совсем не ожидала, что рядом со зверем возникнет шаманка. Женщина словно отделилась от темноты. В ее бледной руке сверкнуло лезвие ножа. Аня вздрогнула, а шаманка ловко отрезала несколько волосков волчьей шерсти. Волк недовольно рыкнул и снова ткнулся мордой в Анину ладонь. Шаманка бросила шерсть еще в одну чашу. Волк лизнул Анину ладонь. Лея говорила, что нужно зажечь огонь в чашах — так Аня сможет получить силу шаманок. И навсегда стать привязанной к стае. К Давиду. Которому она вряд ли нужна. Навсегда оставаться рядом и наблюдать, как он меняет женщин, мечтать оказаться на месте очередной его любовницы, завидовать и ненавидеть… Их. Его. Себя. Руки задрожали. Волк опустил голову и потерся носом об Анину грудь, живот, тяжело задышал. Выбор сделан уже давно… Аня коснулась местечка между острыми ушами, ласково погладила, вслушиваясь в ленивое рычание. Может, она слишком слаба или глупа, или эгоистична, но от Давида в каком бы он ни был обличии, ей ней уйти. Потому что только рядом с ним она чувствует себя живой и настоящей. Не задумываясь, откуда ей известно, что делать, Аня вытащила спичку из коробка и резко ею чиркнула. Пламя возбужденно вспыхнуло на темной головке. Аня торопливо зажгла свечу. Пламя перебралось со спички на короткий фитиль, жадно обхватило его, лизнуло и осветило волчью морду. Аня завороженно следила за тем, как огонек отражается в золотых глазах, как металл согревается и плавится вокруг черных зрачков. Шаманка коснулась Аниного плеча, привлекая внимание к себе. Она подала ей длинный сухой стебелек — в ее бледной ладони были зажаты еще несколько. Аня поняла без слов. Она поднесла свечу к стебельку, а затем бросила горящий побег в чашу. И так восемь раз, пока площадь не окружили восемь маленьких костров. Вдалеке слышался напряженный гул — то ли раскаты грома, то ли бой бубнов.