В капкане у зверя (СИ) - Моран Маша. Страница 88

Аня рассмеялась, ловя губами хрустальные капли. Она хотела сказать, что Давид не станет его сыном, даже если Богдан сам попытается выйти за него. Но не успела. Сквозь шум дождя прорвалась приглушенная автоматная очередь. Аня видела, как побледнело мокрое лицо Богдана. Как затряслись щеки, и вздулась вена на лбу. Она попыталась вырваться, обернуться, чтобы понять, что происходит, но пальцы Богдана сомкнулись на ее шее. Когти снова впились в кожу. Похоже, он вознамерился претворить свою угрозу в жизнь. Аня решила смотреть смерти в глаза. Она не зажмурится в страхе. Не будет рыдать и умолять. Она попытается дать последний бой. Нарисовать последнюю картину… По спине прошли мурашки. Странная дрожь предвкушения и надежды. Холод дождя не мог совладать с жаром, внезапно разлившимся внутри. Так было всегда, когда рядом оказывался…

— Спасать нужно не ее от тебя. А тебя. От меня.

Голос Давида током прошиб Анино тело. Он все-таки пришел! Не оставил ее умирать. Пришел умереть вместе с ней. Зачем?! Аня попыталась вывернуться, но когти Богдана лишь сильнее впились в шею. По-прежнему глядя Ане за спину, он прокричал:

— Подойдешь еще на шаг ближе, и получишь ее голову отдельно от тела.

— Отпусти ее.

Два слова… Два слова, в которых было столько ярости и злости, что Аня физически их ощутила. Каким-то образом она чувствовала состояние Давида. Чувствовала его эмоции. Жажду крови. Он хотел убивать. Жестоко. Кроваво. Долго. Он хотел наказать тех, кто причинил ей боль. Аня не понимала, откуда ей это известно. Это было странно, непонятно, пугающе и так… Аня не могла объяснить дикое чувство восторга и радости от того, что он боится за нее. Боится до одури. Ей хотелось закричать, что с ней все будет хорошо, что бояться не нужно, и она сможет себя защитить. Но Богдан с такой силой сдавил ее горло, что перехватило дыхание. Он развернул ее спиной и прижал к себе, показывая Давиду, что она в его власти.

— Считай, что твоя потаскуха — уже труп.

Наконец Аня увидела Давида… Дождь смывал с его обнаженного тела кровь и грязь, открывая не успевшие зажить раны. На нем не осталось живого места. Ссадины, порезы, рваная плоть. Несколько пулевых ранений. Но Давид выглядел так, словно все это — лишь рисунки на его теле. Он стоял во главе небольшого отряда таких же обнаженных мужчин. Аня узнала Костю, Вадима, здоровяка Антона и тех самых амбалов, которые схватили ее в Питере. В их руках темнели жуткого вида автоматы… Аня не сразу поняла, что лужайку усеивали тела, закутанные в черную форму. Остались Богдан, Денис, двое охранников, удерживающих его, и Давид. Он снова повторил:

— Отпусти ее.

Богдан засмеялся. Аня чувствовала, как позади нее колышется его огромное тело. Мерзко… Как же мерзко!.. Похоже, он считал, что победа на его стороне.

— Ради девки пожертвуешь стаей, а, Давид?

— Тебе стоит лишь бросить мне вызов.

— Ну, не-е-ет. — Богдан вдавил когти в Анину шею.

Дождь внезапно закончился, и она ощутила, как по мокрой коже течет горячая кровь.

— Положи автомат. И твои мудаки пусть опустят тоже.

Давид медленно опустил оружие на мокрую траву, выпрямился. И… Аня не поняла, что случилось. Наверное, что-то с ее зрением. Давид превратился в размытое пятно. Он прыгнул на Богдана в каком-то невероятном прыжке. В следующую секунду Аня оказалась лежащей на земле. Рядом с ней валялась оторванная рука с длинными когтями. Аню скрутил рвотный позыв. Кость, сухожилия, ошметки кожи и нитки. Богдан завопил. Он кричал, прижимая к груди культю. Давид пинком отшвырнул руку и поднял Аню с земли.

— Забирай всех и уходи в амбулаторию.

Она помотала головой, чувствуя, как по щекам текут слезы.

— Нет…

— Иди!

— Нет!

Давид легко коснулся ее губ своими, твердыми и холодными, а затем повернулся к Богдану:

— Я бросаю тебе вызов.

ЧАСОМ РАНЕЕ.

Он бежал на пределе сил, на пределе скорости. Не останавливаясь, не отдыхая и даже не думая. Мысли, что лезли в голову, делали его слабым и уязвимым. Стоило подумать об Ане, о том, что оставил ее одну, и в груди начинало болезненно колоть. Это лишало его скорости. Он мог потерять не просто суженую, ту, кого волки ищут годами. Он мог потерять… Кем Аня была для него? Всем. С ней рядом он жил. Был не машиной, не роботом, а человеком. С ней мир обретал краски, звуки и вкус. Все было совершенно иным. Новым. Неведомым. Она была той частью его души, где всегда жили лишь инстинкты. Она была верной самкой для его волка. Единственной женщиной для человека. Мысль о том, что ее может не стать… Он больше не оставит ее в одиночестве. Никогда! Ни на одну долбаную секунду. Это его женщина, и она всегда будет рядом с ним! Хочет она того или нет.

Лес изменился. Затих. Насторожился. Ветер доносил новые незнакомые запахи. Чужие волки. Порох. Металл. Оружие. Враги на его территории. На его земле. Угроза стае и его женщине. Волк хотел рвать. Убивать. Уничтожать долго и медленно, выдирая куски чужой плоти, выгрызая чужое нутро. Он разорвет всех, кто сунулся сюда, и пришпилит останки на главные ворота — в назидание всем остальным.

Запахи усилились. Не было времени на засаду, на разведку. Кажется, их трое, судя по разнородным запахам, которые они даже не думали маскировать. Волк выпрыгнул из зарослей. Челюсти прорывали ткань и кожу. Пасть наполнялась кровью. В него стреляли, но пара жалких пуль лишь сильнее разозлила. Да, их оказалось трое. Рация шумела. Незнакомый голос приказывал доложить обстановку. Сколько их еще тут бродит? Как они сюда проникли? Что со стаей? Но у этих он уже не узнает.

И волк побежал дальше, преодолевая километр за километром. Скоро, совсем скоро Анин дом. Она рядом. Близко. Рукой подать… Опять запахи. Чужие, опасные. Много. На этот раз очень много. Десять… Пятнадцать… Волк уступил человеку. Кости еще не встали на место, а Давид уже осторожно подкрадывался к вооруженному до зубов отряду. Двадцать три. Ему не выстоять. И не пройти незамеченным. Давид сосредоточился, пытаясь совладать с эмоциями, взять мысли под контроль. Так его запах будет не сильным. Ветер дует в его сторону, помогая скрыться. Он прислушался к разговору. Голоса, доносящиеся из рации, все время менялись. Твою мать! Да сколько же их?! Давид опустился на землю, скрывшись за толстым стволом. Он тратит здесь драгоценное время. Отсюда было прекрасно слышно, что Крельск окружен людьми Богдана. Что всех, кто остался в деревне, согнали на площадь. Что Богдан уже въехал на территорию, и его ждет Денис… Давид сжал ладонь в кулак. Шрам, который он оставил для Ани, натянулся и побелел. Пора хоть что-то предпринять. Выпрямившись во весь рост, он перепрыгнул через разросшийся кустарник. Прежде чем его заметили, Давид успел свернуть шеи троим. Его остановила пуля, впившаяся в плечо. Пока его не расстреляли окончательно, Давид поднял руки вверх:

— Сдаюсь!

— Это же их вожак! Не стрелять! — Кажется, один из наемников его узнал. — Богдан приказал доставить его живым.

Давида взяли в круг. Он внимательно осмотрел своих конвоиров. Все вооружены и экипированы так, словно собирались на войну. Впрочем, так оно и было.

— Шагай вперед! — В спину уперся холодный металл.

Давид послушно пошел следом за командиром. Он все еще находился внутри кольца, когда смог различить запахи новых хищников. Некоторые из них были хорошо знакомы. У него есть шанс успеть к Ане. Он должен. Но нельзя сейчас думать о ней. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Хоть бы с ней ничего не случилось! По телу проходили судороги, мышцы сковывало спазмом. Ему нужно быть рядом с ней, видеть ее. Спрятать от угрозы, закрыть собой. Ведь Аня всего лишь человек… Страх за нее парализовывал и одновременно толкал вперед, пробуждая дикий инстинкт разорвать всех, кого видит на части. Но даже волк понимал, что против двух десятков оборотней, вооруженных автоматами, он не выстоит. Ждать не было сил, но это единственный его шанс попасть к Ане. Вместо того, чтобы поддаться глупым инстинктам, Давид прислушался. Похоже, взявший его отряд, уже считал Крельск своим и ничего не боялся. Они шагали вперед, ломая ветки, переговариваясь, создавая столько шума, что незамеченным к ним мог подобраться даже кабан. Иногда Давиду удавалось уловить едва слышный шорох меха о траву, мягкое чавканье земли под волчьими лапами. Сквозь вонь чужих тел и запах пороха иногда пробивались запахи его стаи. Давид глубоко вдохнул, беря под контроль эмоции, превращая лицо в непроницаемую маску. Они шли слишком медленно. Нужно быстрее. Пора ускорить новых знакомых. Давид взглянул в сторону густого леса, туда, где были его люди. Он отдавал молчаливый приказ, что пора готовиться к атаке. Нужно действовать как можно быстрее. Если они будут тянуть время, то со стороны дома их будет слишком хорошо слышно. И эффект внезапности будет потерян. Давид сосредоточился, приказывая нападать. В просветах листвы мелькнула волчья морда. Вадим. Давид немного наклонил голову, кивая…