Ноктэ (ЛП) - Коул Кортни. Страница 50

— Его дневник лежит в моей спальне. И как только выберусь отсюда, я должна дочитать его. Я просто чувствую, что это ключ. Я должна прочитать его до конца.

Деэр смотрит на меня тёмным, как ночь, взглядом.

— Ты уверена?

Я киваю.

— Абсолютно. Я читала его отрывками, но пришло время его закончить. Не знаешь, когда меня отпустят?

Деэр качает головой.

— Понятия не имею. Кажется, они сказали, возможно, утром. В зависимости от того, как ты будешь себя чувствовать. Вчера вечером ты была очень расстроена.

— Конечно, я была расстроена! — вскидываюсь я. — Они собираются запереть моего брата.

Деэр смотрит на меня с сочувствием.

— Делай сегодня то, что они говорят, и я уверен, утром тебя отпустят.

Я киваю, и он берёт меня за руку.

— А что, если я решу, что хочу пораньше уехать в Бёркли? — спрашиваю его, прежде чем заснуть.

Он сжимает мои пальцы.

— Тогда я поеду с тобой.

— А если я захочу остаться здесь?

— Тогда я останусь с тобой.

— Несмотря ни на что?

— Несмотря ни на что.

Это всё, что мне нужно услышать. Меня наполняет спокойствие, и я засыпаю. А утром меня отпускают домой.

— Я хочу поехать с Деэром, — говорю я отцу.

Папа смотрит на меня печальным взглядом, но в то же время и смиренным.

— Хорошо.

— И если Деэр вновь захочет арендовать гостевой домик, я хочу, чтобы ты ему позволил.

Он кивает.

— Что-нибудь ещё? — Его голос надламывается.

— Да. Я люблю тебя. — Я обнимаю его за шею, потому что, хоть он и вмешался туда, куда не должен был, он сделал это из-за любви ко мне. Когда он отстраняется, его глаза затуманены слезами.

— Тогда езжайте. Я буду дома чуть позже.

— Могу я перед отъездом увидеться с Финном?

Он смотрит на меня с сожалением.

— Боюсь, что нет.

Я киваю, в горле образуется ком.

— Ты приедешь домой с ним?

— Постараюсь, — обещает он.

Для меня этого достаточно.

Деэр провожает меня из больницы к своему байку и вручает мне мой шлем. Я обхватываю его за талию, и мы едем с ветерком.

Свобода никогда ещё не ощущалась настолько прекрасно.

«Живи свободно». Теперь я понимаю эту фразу лучше, чем когда-либо.

Когда мы приезжаем домой, Деэр медлит.

— Я хочу остаться рядом с тобой, пока ты будешь читать дневник. Ты не против?

Он выглядит таким нерешительным и милым, мешкая на нижней ступеньке крыльца. Мне неловко, что он считает меня настолько хрупкой, но всё же киваю.

— Не против.

Он следует за мной в мою комнату и садится за стол, а я сворачиваюсь калачиком на кровати.

— Просто представь, что меня здесь нет, — советует он.

Я качаю головой, но именно так и поступаю.

Я игнорирую сексуального британского сердцееда, сидящего в полуметре от меня, и вместо этого сосредотачиваюсь на спасении брата.

Для этого я погружаюсь в его дневник. Мне осталось прочитать всего четверть. Я начинаю бегло просматривать страницы, и слова извиваются туда и обратно между здравомыслием и безумием.

Игнорируй её.

Игнорируй всё это.

Deus adiuva me. Боже помоги мне. Мне. Мне.

Боже помоги мне.

Nocte liber sum.

Ночью я свободен.

Я должен защитить свою тайну. Придётся придётся придётся.

Этот бред продолжается несколько листов, с картинками, фразами и словами, пока я не натыкаюсь на одну единственную страницу. На ней мы с Финном сидим на вершине утёса. Финн швыряет свой медальон за обрыв.

Сейчас ей нужен он Не я не я не я.

Защити её от меня. Защити её от меня.

Защити её от меня.

Любовь сильнее смерти смерти смерти

Любовь сильнее смерти.

Положи этому конец положи этому конец положи этому конец.

Положи всему этому конец.

Пожалуйста Господи.

Пожалуйста.

— Защити её от меня, — шепчу я, и по моим венам струится ледяная вода. — Финн знал, что сделает что-то со мной. И боялся этого. Он всё время пытался отдать мне свой медальон со святым Михаилом, чтобы защитить меня. А я постоянно возвращала его обратно.

Смотрю на Деэра, и чувствую слабость и шок.

— Он знал, что причинит мне боль. Но ничего не мог с собой поделать.

Во взгляде Деэра отражается буря эмоций.

— Поэтому он дал тебе орехи, чтобы защитить?

Я киваю, и это знание пронзает в самое сердце.

— Финн никогда бы не причинил мне вреда. Он всего лишь хотел мне помочь. И это, похоже, единственное, что пришло ему на ум.

— Ты разгадала его тайну? — Деэр задаёт вопрос с волнением.

Я качаю головой.

— Нет. Финн продолжает ссылаться на неё. Он пишет: «я должен защитить свою тайну». Но не говорит, что это.

Деэр открывает рот, чтобы заговорить, но его перебивает громкий, яростный голос Финна, раздающийся от двери:

— Что ты делаешь с моим дневником? — требует он, его кожа бледная, а голубые глаза ещё больше потускнели. Однако выражение лица яростное, взбешённое. — Ты сказала, что не смогла найти мой дневник, Калла. Он всё это время был у тебя? Ты прятала его от меня?

Я начинаю заикаться, пытаясь придумать ответ, но он не даёт мне сказать.

— Это чушь собачья, Калла! — рявкает Финн. — Я убивался от чувства вины и пытался выяснить, как помочь тебе, а ты всё это время действовала за моей спиной!

Он стоит неподвижно, такой разъярённый, что его трясёт.

— Хочешь узнать мой секрет? — спрашивает Финн уже с ледяным спокойствием.

Я испугано киваю.

— Тогда иди и выясни.

Он резко разворачивается и вылетает из комнаты, проносится вниз по лестнице и выбегает за дверь. Мгновение я испытываю замешательство, а затем вскакиваю на ноги. И слышу, как Деэр следует за мной по пятам, когда спешу за братом.

QUADRAGINTA

Финн

Я несусь по тропинкам, карабкаюсь вверх по дорожке, чувствуя сестру прямо позади себя. И не останавливаюсь, пока не добираюсь до скал, потому что — боже! — я должен положить этому конец. Я больше не могу это делать. Не могу скрывать. Она должна знать Она должна знать Она должна знать.

Я больше не могу это выносить.

Она должна знать.

— Финн! — зовёт Калла. Медленно оборачиваюсь и с трудом выдерживаю выражение лица Каллы. В нём столько боли, и я тому причина.

Это я виноват.

— Я не хотел причинить тебе боль, Кэл, — тихо говорю я, и каждое слово болью отдаётся в сердце. — Я просто больше не могу это выносить. Голоса… они звучат громче моего собственного. Они говорят мне, что делать, и я не могу заглушить их. Я не хочу, чтобы тебе было больно. И не хочу, чтобы было больно мне. Ты часть меня, а я — часть тебя, и мы не должны страдать.

Калла замирает, подняв руку, потому что слышит отчаяние в моём голосе.

— Эта тайна убивает меня, Кэл, — говорю ей. Мой голос отчаянный, ломкий и жалкий. — Я не могу этого вынести. Это нечестно по отношению к тебе, и это несправедливо по отношению ко мне.

— Какая у тебя тайна, Финн? — осторожно спрашивает она, стараясь не приближаться ко мне. — Ты можешь отойти от края и рассказать мне?

Я смеюсь истерическим смехом, словно обезумевшая гиена.

Я помешался помешался помешался.

Я стал помешанным.

— Ты ещё не устала повторять мне, чтобы я отошёл от обрыва? — вопрошаю я. — Нет? Разве ты ещё не устала балансировать на этих скалах и бояться, что мы перевалимся через край. Потому что я устал. Это не жизнь, Калла. Это не жизнь. Любовь сильнее смерти, Кэл, а это не жизнь.

Она шумно дышит, и я слышу, как Деэр подходит к ней сзади, но он следует её примеру и не произносит ни слова.

— Это и есть жизнь, — говорит она. — Это жизнь, ведь я люблю тебя. Ради тебя я сделаю всё что угодно. Ты часть меня, а я — часть тебя, и именно так и должно быть. Пожалуйста, боже, пожалуйста… не делай этого, Финн! Не делай этого!