Еще один баловень судьбы (СИ) - Васильев Николай Федорович. Страница 26

С этими сведениями Антон уже собирался идти в штаб Сен-Сира (разместившийся, разумеется, в герцогском замке), как вдруг к нему в сопровождении Мэтью явился командир егерей-разведчиков, назначенный полмесяца назад самим Антоном "работать" в районе Ингольштадта. Выслушав его доклад о передвижениях неприятеля (все их он уже знал), Антон спросил о самом насущном:

— Штаб Моро находится сейчас в Донауверте?

— Так точно, мон коммандан.

— Ты голубей оттуда прихватил?

— Конечно.

— Я схожу сейчас в штаб и принесу тебе записку от Сен-Сира, а ты ее отправишь Моро. Жди здесь.

Замок, в котором разместился штаб, оказался не похож на другие немецкие замки и (как потом узнал Антон) был построен во франко-готическом стиле: в виде трех высоких четырехугольных белых башен под крутыми черепичными крышами. Адъютант у Сен-Сира к этому времени был уже другой (жуткая участь — прослыть бесчестным), но майора Фонтанэ он успел хорошо запомнить и пропустил в зал совещаний без препон. В нем были сейчас Сен-Сир, Дезе и их начальники штабов, созерцавшие повешенную на стену карту Баварии.

— А вот и наш самый информированный офицер, — приветствовал Антона с поощрительной улыбкой Сен-Сир. — Что Вам удалось узнать, Фонтанэ?

— Корпус Ферино взял Ландсберг, но его продвижение к Мюнхену блокировано несколькими полками Конде и дивизией Старого. Прочие части Рейнской армии стоят вдоль левого берега Леха против других дивизий Латура и ждут нашего возвращения.

— Мы примерно этого и ожидали. Но наши мнения о дальнейших действиях разделились: Дезе предлагает идти напрямую на Мюнхен, а я считаю, что надо соединиться с Моро. Что по этому поводу думаете Вы?

— Я согласен с генералом Дезе: нашего появления противник пока не ожидает и этим надо воспользоваться. Если же мы пойдем за Лех, то Латур об этом наверняка узнает.

— Ну и что? Помешать он нам не сможет и последующего удара не выдержит, побежит на восток.

— Он и так побежит, когда узнает о взятии нами Мюнхена — причем, заметьте, без потерь с нашей стороны. А мы вцепимся ему в филейную часть и будем откусывать от нее по частям. Начнем же с дивизии Старого.

— Отчего не с эмигрантов?

— Они очень скользкие господа: увиливали от нас раньше, увильнут и сейчас.

— Вы всегда рассуждаете очень убедительно, Антуан. Хорошо, поступим по плану генерала Дезе.

— Мон женераль, прошу Вас написать записку для генерала Моро. Мой разведчик отошлет ее с голубем.

— Это ведь тоже Ваше изобретение, майор? Очень полезное, очень. Какой-то час — и донесение уже на столе у командующего. Поразительно!

Вечером 3 сентября кавалерийская дивизия Бурсье ворвалась в Мюнхен и, почти не встречая сопротивления, оккупировала центр города и в первую очередь резиденцию курфюрста. Антон был в свите генерала, вошедшего под своды великолепно расписанного художниками Антиквариума и потребовавшего у слуг проводить его к курфюрсту Баварии Карлу Теодору.

— Его высочество изволит жить в Нимфенбурге, — робко сообщил наглым французам церемонимейстер резиденции.

— И где находится этот Нимфенбург? — грозно спросил Бурсье.

— В западной части города, возле пруда, — ответил церемонимейстер.

— Фонтанэ, — оборотился генерал, — у Вас отличная лошадь, возьмите этого холуя к себе в седло, пусть покажет нам Нимфенбург.

— Негра нас двоих может и выдержит, — рассудил Антон, — но в резиденции, я думаю, найдется экипаж и для церемонимейстера и для Вас, мон женераль.

— Мне еще не пятьдесят лет чтобы ездить в экипажах, — отрезал Бурсье. — Впрочем, транспорт может пригодиться на обратной дороге: курфюрсту, вроде бы, уже много лет?

— Семьдесят два, херр генераль, — всунулся церемонимейстер.

— Ну, так командуй, обалдуй, чтобы тебе подали коляску или карету. Но учти, мы долго ждать не любим, будешь волокитить — назначим другого церемонимейстера. Ферштеен ду?

— Я, я, — закивал слуга.

Глава тридцать первая. Курфюрст Баварии и его вторая жена

Хваленый Нимфенбург показался Антону театральной декорацией. Его строения в 2–3 этажа выстроились по берегу пруда в виде длинной ленты, за которой больше ничего не было — только парковые деревья в некотором отдалении. В центре этой ленты стояло здание в 4 этажа, снабженное встречными лестницами вдоль фасада — к нему-то и подъехал церемонимейстер-провожатый. Бурсье, знавший немецкий язык с пятого на десятое, кивнул Антону и тот пошел следом за ним — обеспечивать перевод. В их кильватере шло еще несколько штаб-офицеров, а впереди семенил церемонимейстер, к которому на входе присоединился встревоженный собрат по профессии.

Все залы, через которые шли незваные гости, были очень высокими, светлыми и украшенными разнообразными панно. Покои курфюрста оказались в левом крыле второго этажа. Местный церемонимейстер умоляюще сложил ладонями ручки и поскребся в двери патрона. Почти сразу они отворились, и на пороге появилась эффектная брюнетка лет двадцати в свободном одеянии лимонного цвета — то ли платье это было, то ли шлафрок? Появление группы чужих офицеров перед дворцом не осталось, конечно, дамой не замеченным (иначе на кой ляд были бы нужны эти огромные окна?), но она сочла нужным состроить высокомерное лицо и спросить:

— Что вам нужно здесь, господа? И кто вы такие?

— Ихь бин генераль Бурсье, — браво начал изъясняться глава французской команды, но тут же споткнулся и обратился за помощью к Антону: — Спроси ее о куфюрсте…

— Гнедиге фреляйн, — специально оговорился Антон, уже знавший от церемонимейстера, что курфюрст Баварии год назад женился на дочери герцога Моденского по имени Мария Леопольдина. — Заген зи Ирем Фатер, дасс ди оффицире Франкрайхс цу им камен (Скажите Вашему отцу, что к нему с визитом пришли французские офицеры).

— Курфюрст Баварии Карл Теодор является мне мужем, молодой человек, а вовсе не отцом, — отчеканила дама, глядя в глаза Антону с большой строгостью.

Антон тотчас сделал покаянное лицо и поклонился ей, а после сказал:

— Простите меня, хох гештельте даме (высокородная дама). Меня обманул Ваш юный облик. Еще раз простите.

— Что ты там лопочешь и кланяешься, Фонтанэ? — подал голос генерал. — Здесь курфюрст или нет?

Тут Леопольдина улыбнулась ему и сделала приглашающий жест рукой, подкрепив его словами:

— Битте мельден зи зихь ан (Прошу вас войти, пожалуйста).

Навстречу вошедшим офицерам с кресла поднялся довольно бравый, хоть и морщинисто-седовласый мужчина, одетый в роскошный халат с кистями (шлафрок то бишь) и сказал по-французски:

— Я так понимаю, что мой Мюнхен теперь находится в вашей власти, господа революционеры?

— Именно так, херр курфюрст, — жестко сказал невысокий Бурсье, перекатываясь с пяток на носки и обратно. — Мы опрокинули и рассеяли всех ваших защитников и теперь вправе потребовать с вашего государства контрибуцию — в качестве компенсации за гибель наших солдат от рук баварцев и их союзников.

— Простите, — спросил вдруг курфюрст, — с кем я имею честь беседовать?

— Я — дивизионный генерал кавалерии Бурсье, а это мои штаб-офицеры.

— Но уполномочил ли Вас генерал Моро на проведение со мной переговоров о контрибуции?

— Ну, — смутился Бурсье, — я командую авангардом Рейнско-Мозельской армии и потому вправе требовать от Вас поставку фуража для моих коней, пищи для воинов и размещения их по квартирам.

— С этим у вас проблем не будет, херр генераль, — благожелательно улыбнулся владыка Баварии. — Но как долго ваша дивизия намерена пробыть в Мюнхене?

— А вот это секрет, Ваше Высочество, — осклабился Бурсье, — которого, поверьте, даже я не знаю. Мы живем по приказам, а они рождаются ежедневно в штабе армии. Что касается переговоров, то их проведет с Вами наш командующий, который прибудет в Мюнхен через два или три дня.

— Тогда до встречи в моей официальной резиденции, — подытожил встречу Карл Теодор. А потом обратился к городскому церемонимейстеру: