Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо - Горбачева Наталья Борисовна. Страница 10

– Я понял. Шампанское берем?

– Y меня что-нибудь найдется… Коньяк устроит?

В общем, Леня в ту ночь дома не ночевал. Маме Тане, которая одна только и заметила отсутствие сына, он объяснил, что встретился с друзьями и общался с ними до самого утра. Оксана, разыскивавшая жениха со вчерашнего вечера, получила вдобавок к этой истории дополнительный сюжет о сломавшейся чуть не посреди поля машине, которую вытягивали общими усилиями закадычных приятелей…

Полной неожиданностью для всех было появление в лобовском доме Насти. Скромно одетая и без косметики, она робко вошла на кухню. Лика обедала и наблюдала за происходящим молча, исподлобья. Настя показала Татьяне кошелек и сказала:

– Вот нашла… Как раз смена моя была. Смотрю – кошелек. Вы уж меня простите, но пришлось заглянуть внутрь. Там права были на имя Леонида Платоновича Лобова. Он у вас проживает? Я правильно нашла?

– Правильно… – ответила мама Таня и закричала: – Леня спустись, быстро!

Леня, может, и за час не спустился, если бы в это время не проходил мимо кухни. Он вошел и удивленно посмотрел на Настю. Она протянула ему кошелек, спросила:

– Это вы Леонид Платонович Лобов?

– С утра я был… – он взял кошелек и пересчитал деньги.

– Ничего не пропало? – спросила Настя.

– Вроде нет…

– Лень, надо отблагодарить девушку, – сказала мама Таня.

– Нет, нет… – замахала руками Настя. – Я пойду…

Мама Таня в этот исторический момент так расчувствовалась, что глаза увлажнились, и из глубины ее сердца вырвалось:

– Счастливые родители – такую дочь воспитали!

– Я в детдоме выросла. Родители погибли, когда мне было три года, – опустила глаза Настя.

– Боже мой! Бедная девочка… Проходите, пожалуйста, ну хоть немного посидите с нами, сейчас чаю попьем. Лика, поставь, пожалуйста, чайник…

Лика даже с места не сдвинулась, а Настя снова стала отнекиваться. Тогда мама Таня попросила Леню подвезти девушку до дома. Сын отказываться не стал, надел куртку:

– Я готов, пойдемте. Хоть так вас отблагодарю… за бумажник.

Уже сидя в машине, он высказался определенней:

– Ловко! И когда ты успела его свистнуть?

– Ночью, милый, у тебя можно было свистнуть голову, ты бы не заметил, – ответила Настя, распуская свои длинные русые волосы и обводя губы яркой помадой.

– Я чуть концы не отдал, когда увидел тебя дома. Зачем эта комедь?

– Так… Люблю жить нескучно. А деньги-то верни!

Не понял, – Леня остановил машину.

– Только не прикидывайся, – ласково сказала Настя и положила руку на его плечо. Леня вздрогнул от ее прикосновения, ток прошел по всему телу. – Твоих в кошельке было пятьсот рублей, а три тысячи моих.

– Не отдам. Объясни, зачем все это сделала! – сказал он, чувствуя то, чего никогда до той поры не случалось: Леня страстно желал девушку, которую – впервые в жизни – боялся потерять.

– Хотела узнать, честный ли ты.

– Что? – словно не слышал он. – Поехали, отблагодарю тебя за твой пионерский поступок.

– А я уж подумала, что не дождусь от тебя благодарности, – довольно улыбнулась Настя.

У Ларисы Лобовой не было ни одного мужчины с тех пор, как рассталась с Германом и родила Глеба. Болезненный ребенок требовал неотступного внимания. Да и судейская работа отнимала много времени и сил, потому что Лариса относилась к ней очень ответственно, прямо по-матерински. Мужчин она просто не замечала…

Но как-то так случилось, что постепенно Лариса стала принимать ухаживания сорокалетнего адвоката Менделеева. Олег то вдруг оказывался с ней за одним столиком в буфете, то, встретившись в коридоре, как бы мимоходом рассказывал что-нибудь смешное, то без всякого повода вручал ей веселую безделушку. Он был обаятельным и главное – легким человеком, умеющим нравиться всем. Лариса все время считала, что поэтому он и выигрывал многие дела… Но, когда Менделеев понравился ее сыну, изменила свое мнение. Лариса поняла, что Менделеев не только обаятельный и легкий человек, но и искренний, умный и… какой-то все же странный, недотепа, что ли.

Дело было так. Она с Глебом сидела в фаст-фуде рядом с ее работой.

– Мам, можно еще колы? – ныл Глеб.

– Сын, ты же знаешь, что кола – это вредная химия…

– Ну, мам… хочешь кусочек моего гамбургера?

– Огромное спасибо. Ты знаешь, что я такое не ем. Смотри же! Кетчуп по руке течет, Глеб…

За спиной Ларисы возник Менделеев с подносом. Глеб увидел, как мужчина подмигнул ему и стал «работать на публику»:

– Мама! Соус должен течь, тогда ясно, что его столько, сколько нужно. Ты хоть бы раз попробовала. Не знаешь, что такое настоящий вкус!

– Можно к вам присоединиться? – над головой Ларисы вдруг раздался знакомый голос.

Она повернулась и увидела Менделеева, заколебалась с ответом, но Глеб сомнение разрешил:

– Конечно!

И тут между большим и маленьким мужчинами без труда завязался разговор – про гамбургеры и кетчуп, «который должен литься, чтобы узнать его настоящий вкус», про кино: Менделеев, к огромной радости Глеба, признался, что «Звездные войны» он смотрел тринадцать раз, «Возвращение Джедая» – восемь и что все части «Звездных войн» есть у него на дисках.

– Ну ты даешь! – воскликнул Глеб.

– Глеб, взрослым не говорят «ты», – остановила Лариса.

– Извините, я как-то не заметил…

– Не бери в голову. Даже Магистру Иодо можно сказать «ты».

– Конечно, но это в кино. У мамы другое мнение.

– И какое мнение у мамы? – спросил Менделеев.

– Кому это интересно? – вздохнула Лариса.

– Твое мнение интересно всем, но мы победили большинством голосов. Олег… – представился Глебу Менделеев.

Глеб, – протянул руку мальчик. – Мам, а Олег может прийти к нам в гости?

Так с подачи Глеба, который сразу же стал называть Менделеева на «ты», мамин ухажер получил разрешение прийти в гости. Когда они все вместе выходили из фаст-фуда, Лариса потихоньку спросила:

– Олег, откуда ты знаешь, как надо обращаться с восьмилетним мальчиком?

– На племянниках натренировался, – шепнул ей на ухо Менделеев и неожиданно поцеловал в щеку.

– Олег!.. – смутилась Лариса.

– Ничего, мам. Он понарошку, – засвидетельствовал Глеб.

Возникшее притяжение Менделеев и Лариса хранили в тайне, даже старались теперь поменьше сталкиваться на работе. Но все эти «конспиративные меры» для адвоката Градова были шиты белыми нитками. Еще тогда, когда он узнал, что Ларисе Платоновне Лобовой поручили вести дело убийцы-педофила Величко, у него созрел свой план.

– Ты с Ларисой дружишь или как? – Градов остановил как-то в коридоре суда Менделеева.

– С Ларисой? – спокойно удивился тот. – Имеешь в виду судью Лобову? Или к подружке своей ревнуешь?

– Вона как заговорил! Значит, я прав… Поздравляю. Полезное знакомство!

Менделеев пожал плечами и двинулся было дальше. Но Градов зацепил его за рукав.

– Она интересует тебя как судья или как женщина?

– Сбавь-ка обороты! – Менделеев отдернул руку.

– Тебе раньше барышни с формами нравились, без признаков интеллекта…

– Все течет, все изменяется, знаешь такое?

– В точку попал. Союз судьи и адвоката – это половина успеха любого, – подчеркнул Градов, – дела.

– Ты на что намекаешь? Чтобы она оправдала твоего клиента педофила за отсутствием состава преступления?

– Говорят, там доказательная база сыпется…

– Даже не думай! – отрезал Менделеев.

Лариса, согласившаяся пригласить Олега в гости, долго раздумывала над той же проблемой – о союзе судьи с адвокатом: репутация судьи была для нее дороже даже дружеских отношений, если те порочили эту самую репутацию. Лариса сомневалась и, несмотря на то что Глеб каждый день спрашивал у нее, когда наконец придет Олег, Менделееву отказала. В очередной раз встретив его в коридорах суда, Лариса Платоновна подвела логическую базу под свой отказ – это было перед началом заседания суда: