Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма. Страница 100

Он схватился за бутылку. Пить — не выход, парень об этом прекрасно знал, но сил сдержаться у него попросту не было. Он устал от бесконечной безысходности и отлично понимал, что ещё несколько таких недель, и даже оболочка превратится в пропитое нечто, но…

Даже война с Торрессой ещё не началась. Хотя Дарнаэл и говорил, что он не станет ждать нападения, а сделает это первым, очевидно, что-то мужчину всё же остановило.

Жидкость была огненной. Кэор, казалось, привык; ему надоел этот горький, сжигающий внутри всё, что можно, привкус, но никуда не денешься. Когда он был пьян — хотя бы немного хлебнул этой отравы, — Марта не корила по ночам. Не приходила с обвинением, что он даже не попытался её спасти. Не смотрела в глаза.

— Это помогает забыться? — спросила Анри. Она смотрела на свой наполненный по венца стакан так, словно пыталась заколдовать его с помощью какого-то хитроумного заклинания, но додумать оное до конца так и не смогла. Волшебства в Сандриэтте не было ни капли, и она всё ещё пыталась разобраться в себе без помощи посторонних, надоедливых и откровенно лишних в жизни большинства людей магов.

— Да, помогает, — кивнул Кэор. — Мне — точно. Пусть лучше болит голова или желудок, чем душа.

Сандриэтта кивнула. Ему-то хоть было на что жаловаться; его супруга мало что изменяла ему направо и налево, так ещё и оказалась отвратительной предательницей. А ей на что? На то, что король поставил её на место и заявил, что нечего маяться глупостями?

Пальцы непроизвольно сжали стакан. В “Двух берёзах” умели хорошо кормить и могли принести лучшее вино, вот только почему-то на это пойло вкус не распространялся — это Анри поняла после первого глотка. Вновь обожгла себе горло, почувствовала, как губы будто бы вспыхивают от странного пламени, но больше никак отреагировать не могла. Это было определённо странно — как пламя спокойно катится внутри тебя и затихает, когда добирается до нужной точки.

Дышать тоже стало трудно. Она попыталась проигнорировать отвратительное ощущение, а после внезапно поняла — воспоминания о прошлом и о собственных выдумках да глупостях немного передёрнулись пеленой, словно планировали и вовсе уйти.

Да, в “Двух берёзах” умели позволять напиваться, да так, чтобы сразу до беспамятства, до полубезумия, чтобы утром можно было только пытаться вспомнить, что происходит.

Кэор выпил свой стакан, наполненный до края, залпом. Его чёрные глаза тоже передёрнуло дымкой, а сам дарниец ещё больше позеленел, будто бы его кожа специально пыталась приобрести тот характерный зеленоватый цвет. Он шумно втянул носом воздух, а после откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Сандру, будто бы пытался пронзить её этим слишком настойчивым взглядом.

— Ты на неё похожа, — внезапно выдохнул Кэор.

Сандра быстро подняла голову — она не знала, понимать ли это как оскорбление или как комплимент, но так и не успела ответить. Кэор едва заметно покачал головой, будто отрицая то, что уже успел ляпнуть, но больше ни единого слова так и не проронил.

— На Марту?

Королевский стражник кривовато улыбнулся и потянулся за бутылкой. Он вновь плеснул в оба стакана и опустошил свой одним только глотком.

Сандриэтта больше пить не собиралась. Это в прошлый раз она наивно полагала, что расслабится и получит отличный шанс обо всём позабыть. Она могла верить верить в это столько, сколько ей взбредёт в голову, но легче не становилось. И от горячего, отвратительного напитка в прошлый раз только неимоверно жгло в горле, и больше никакого эффекта.

Пожалуй, девушка смогла бы с лёгкостью отмахнуться от всего того, что крутилось у неё в голове, сосредоточиться на разговоре, если б только никто не решил прийти. Если б только вновь не наводнились “Две берёзы” настоящей толпой посетителей, от которых ей хотелось взвыть, спрятаться куда-то под стол и больше не выходить. Ведь Кэор предупреждал, что это больно, ещё вчера, когда они говорили — при нём обсуждали и откровенно осуждали Марту слишком часто, чтобы парень ничего в этом не понимал.

Но нет. Он отчаянно старался бороться, пока не оказался тут, наедине с бутылкой местного ядовитого напитка, способного вышибить весь здравый смысл из головы за считанные секунды. Кошмар, нет разве?

— Очень похожа, — продолжил он. — Только всё равно не такая. Ты… чище?

Анри ничего не сказала. Перед глазами рябило. Больше не было приятных деревянных стен и пола, в который она могла уставиться. Нет, всё вокруг затмили люди — много людей. Они набивались в маленькое заведение, тянулись за алкоголем и все были до такой степени радостными, что Сандриэтта не могла понять даже примерно причину. И только спустя минуты две, когда наконец-то пришло глупое осознаие собственной очередной ошибки, она поняла, почему те настолько весело смотрели друг на друга и были готовы плясать вместе со стульями. Они радовались за короля, пытались отпраздновать конец его безмерного одиночества. Только двое — сама Анри и Кэор, — не могли присоединиться ко всеобщему веселью. И то, второй потому, что ему было слишком больно, а вот первая…

Сандриэтта хотела быть на её месте. Как бы гадко это ни звучало, она бы с огромным удовольствием украла бы у Сэи Дарнаэла, если бы была ему хоть немного нужна. А так — можно и не надеяться на благосклонность короля, ведь она всего лишь бывшая стражница, когда рядом есть столь прекрасная супруга.

— За забвение, — Кэор поднял свой полупустой стакан, будто бы пытался намекнуть на то, что она имеет полное право расслабиться, пусть нынче кто-то нагло отбирает у неё это неземное наслаждение. Отпустить всё и плыть по течению — что может быть лучше? Анри понятия не имела, как отвечать на его тост; она только молча отсалютовала своим и выпила напиток залпом, чтобы не ощутить вкуса.

Горло ольше не обжигало. На самом деле, это получилось почти просто — Сандриэтта, вероятно, пострадала до этого достаточно, чтобы нынче просто не обратить внимания на то, насколько горьким оказался напиток. Есть — и точка, а больше её ничего не интересовало. Только собственное дыхание упрямо сбивалось и не желало восстанавливаться, возвращать свой привычный ритм.

Перед глазами старательно запрыгали цветастые пятна. Их было очень много, даже слишком, и они так нагло появлялись перед нею в непонятной последовательности, что Анри едва ли не протянула руку, дабы коснуться хоть одного. Всё это вызывало странные приступы удивления и страха.

Они выпили ещё раз, хотя девушка не помнила, за что именно. В любом случае, коварная жидкость теперь принсила удовольствие, и Анри мягко улыбнулась Кэору, словно пыталась призвать его к чему-то хорошему — например, к долгой и интересной беседе. Правда, толку-то, но… Почему-то она больше не могла спокойно дышать — ещё с прошлого раза это дивное умение вдруг куда-то пропало и не желало больше возвращаться ни на одну короткую секунду.

— Безумно, — вновь заговорил Кэор. — Ты… Ты только светлее. У неё всегда был грязный оттенок волос, — парень протянул руку, поправляя прядь. Он уже едва-едва мог выстраивать цельные фразы, но Анри предполагала, что и сама не свяжет и трёх слов до кучи. — А у тебя такие… ох, такие…

Она не отпрянула, когда Кэор взял её за руку.

— И глаза, — он зажмурился на мгновение. — Какие красивые глаза. У неё они тоже были… грязными. Как и она сама.

— Ты тоже, — выдохнула Сандриэтта в приступе откровений. — В смысле не… Не грязные, не… Ты тоже похож. На… — девушка запнулась.

— На него?

— Да, — кивнуть было проще простого. — Очень. Ну, не как по национальности, а… — она мотнула головой. Признание было бы лишним, Кэору не обязательно знать о том, в кого она настолько сильно влюблена. Но разве что-то вообще имеет значение?

Стало душно. Он поднялся на ноги, рывком поднял её со стула, повёл куда-то за собой, но Анри уже могла разве что повиноваться.

В шёпоте сумасшествия, когда он тихо именовал её Мартой, Сандриэтта не могла гарантировать, что не назвала его Дарнаэлом.