Польский крест советской контрразведки (Польская линия в работе ВЧК-НКВД 1918-1938) - Зданович Александр Александрович. Страница 23

В этой обстановке исключительную роль в плане обеспечения надежности наших войск, активной борьбы с разведкой неприятеля на фронте и в его собственном тылу должны были сыграть советские органы безопасности. В связи с этим представляется неверной позиция председателя ВЧК Ф. Дзержинского на тот момент. Так, в своем докладе на 4-й конференции губернских ЧК в начале февраля 1920 г. он воспротивился решению, предложенному его заместителем по Особому отделу В.Р. Менжинским, о прямом подчинении особых отделов местных ЧК Центральному аппарату. И это при том, что особые отделы на основании инструкции, подписанной самим же Ф. Дзержинским месяц назад, были признаны единственным органом контрразведки в системе ВЧК. Кроме того, как это ни покажется странным, но председатель ВЧК заявил о необходимости сконцентрировать внимание губернских ЧК не на подготовке к возможной работе в условиях войны с другим государством, а на чисто экономических вопросах. А особистов призвал усилить контроль за трудовыми армиями. Ни слова о реально надвигавшейся опасности войны с Польшей участники конференции от него не услышали.

Более того, 22 марта, менее чем за месяц до начала широкомасштабных боевых действий по отражению наступления поляков, Ф. Дзержинский подписал приказ «О текущем моменте и задачах органов ЧК». Казалось бы, именно в таком приказе должны быть поставлены задачи по борьбе с польской разведкой. Но ничего подобного в его тексте не содержалось. Об опасности со стороны западного соседа вообще не упомянуто [218]. Заметим при этом, что Дзержинский на данное время — не только председатель ВЧК, но и председатель Особого отдела, на который возлагалась борьба с иностранной агентурой. Таким образом, можно говорить, что обозначилось некоторое расхождение позиций Дзержинского и Менжинского по организационным и тактическим вопросам. А могли ли их подчиненные в тех условиях объединить усилия для эффективного решения контрразведывательных задач в целом и по польской линии в частности? Я уже говорил, каковым было отношение в ВЧК к Особому отделу ЗФ на конец 1919 г. Он рассматривался лишь как резервный аппарат со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это отношение мало в чем изменилось к весне 1920 г.

Далеко не в самом лучшем состоянии находились и чекистские структуры на Украине, хотя им Дзержинский уделял особое внимание. После восстановления там советской власти при Всеукраинском ревкоме было организовано Управление чрезвычайных комиссий и особых отделов [219]. Даже при активной помощи ВЧК к началу 1920 г. удалось лишь вновь организовать несколько губернских ЧК, в том числе Харьковскую, Киевскую и Одесскую. В декабре 1919 г. из Москвы в Курск специально командировали и путем принятия специального постановления Всеукраинским ревкомом назначили руководителем всех органов безопасности на Украине опытного чекиста, близкого к Ф. Дзержинскому человека — Василия Николаевича Манцева. Через несколько дней к нему прибыл в качестве заместителя бывший до этого начальником Особого отдела Московской ЧК Ефим Георгиевич Евдокимов. Оба они приобрели хороший опыт агентурно-оперативной и следственной работы в ходе выявления и ликвидации так называемой «Добровольческой армии Московского района» — военной составляющей крупнейшей за весь период Гражданской войны подпольной организации — «Национального центра». А вот с польской агентурой им сталкиваться пока не приходилось. Да и не с нее пришлось начинать.

На Правобережье чекистские органы были поглощены борьбой со свирепствовавшим петлюровским бандитизмом и атаманщиной, оказанием помощи в установлении твердой власти на местах. Что касается Левобережной Украины, то здесь приходилось уделять основное внимание выявлению агентуры, оставленной деникинскими разведорганами. И, тем не менее, чекистским органам на Украине весной 1920 г. удалось вскрыть и ликвидировать разведывательно-диверсионную сеть ПОВ в ряде городов. Однако нельзя и преувеличивать значение этого факта. Ведь успеху во многом способствовал случай, а не профессионально организованная разработка. Тотального разгрома структур ПОВ, этой шпионско-диверсионной сети польской разведки, не произошло. Реальная картина проведенной операции возникает при изучении найденных мной архивных документов. Так, активная работница ПОВ в Киеве Мария Недзвяловская (псевдоним «Навроцкая») была арестована только в августе 1920 г. и не на Украине, а в Пскове после перехода границы. На допросе в Особом отделе ВЧК она показала, что при взятии Киева польскими войсками 6 мая того же года в городе сохранялась достаточно крупная группа ПОВ, связанная с разведкой нашего противника [220]. Сама Недзвяловская до этого служила по заданию ПОВ в киевском военкомате, где добывала разведывательную информацию. С приходом в Киев поляков она и еще несколько членов ПОВ, не раскрытые и не подвергшиеся аресту чекистами в марте, легализовались, привели в порядок архивы организации и переправили их в Варшаву. А сами они вскоре были зачислены в штаты 2-го отдела ПГШ или подчиненных ему армейских органов. Некоторые члены ПОВ остались в Киеве для продолжения подпольной работы после отступления войск противника.

С началом активных боевых действий на Украине в столицу республики прибыл (5 мая 1920 г.) председатель ВЧК Ф. Дзержинский. Приказом Реввоенсовета Юго-Западного фронта от 29 мая он назначается начальником тыла фронта. Эта должность предполагала не выполнение снабженческих функций, а руководство обеспечением безопасности тыла Красной армии, организацию борьбы с политическим бандитизмом, заговорами, восстаниями и подавлением активности польской агентуры. Удивительно, но в своем интервью сотруднику «Укрроста» 9 мая Дзержинский ничего не сказал о борьбе с польской разведкой и конкретно с ПОВ как ее нелегальным аппаратом. Он отметил лишь необходимость усиления борьбы против кулацко-петлюровских и махновских элементов. Вместе с тем ему представилось важным остановиться и однозначно подчеркнуть, что репрессии к гражданам Польши на Украине не будут применяться, «если только они не окажут солидарности и поддержки тому польскому правительству, которое ведет теперь наступление на наши республики…» [221]. По большому счету, данное заявление, с одной стороны, создавало некую почву для облегчения работы по приобретению агентуры среди поляков, а с другой — способствовало удержанию лиц этой национальности от участия в противосоветской деятельности.

Несмотря на огромное количество проблем по линии ВЧК и других учреждений в Москве, Дзержинский несколько раз продлевал пребывание на Украине, понимая важность своей работы в данном регионе. В письме к председателю СНК В. Ленину от 26 июня 1920 г. руководитель ВЧК писал: «Мое пребывание здесь усиливает темп работы ЧК, и мне кажется, что дальнейшее пребывание необходимо… Я думаю побыть здесь еще недели две, потом на неделю вернуться в Москву, чтобы затем приехать сюда обратно. Буду ждать решения ЦК» [222]. Работу чекистов по всем направлениям тормозило отсутствие поддержки украинских большевиков. Это очень беспокоило Дзержинского. В связи с этим нельзя обойти вниманием некоторые его соображения, высказанные в письме к своему заместителю И.К. Ксенофонтову 14 мая. «Нашим ЧК, — писал он, — приходится в общем работать здесь как в чужой стране. Местные заскорузлые коммунисты стараются выжить приезжих, наблюдают за каждым их шагом и стараются выжить» [223]. Здесь следует добавить, что местные партийцы были не только украинской, но и польской национальности. Поэтому Дзержинский требует от Ксенофонтова мобилизовать и прислать к нему на Украину «всех (выделено мной. — А.З.) поляков-чекистов» [224]. Такое указание диктовалось обстановкой, однако уместно задать и вопрос: а какими кадрами тогда следовало укомплектовывать Особый отдел Западного фронта и прифронтовые органы территориальных ЧК? Где было взять людей другой национальности, но со знанием польского языка? Это была колоссальная проблема для аппаратов контрразведки, нерешенность которой напрямую сказывалась на эффективности борьбы с агентурой спецслужб противника. А вот у поляков было достаточно людей, хорошо владевших русским языком, имевших связи в городах Советской России и Украины. Это необходимо учитывать при оценке работы чекистских аппаратов.