Любой каприз за вашу душу. Нью-Йорк (СИ) - Богатырева Татьяна. Страница 28

Кей рассмеялся и подгреб меня подмышку.

– Ты почти угадала. Но не совсем. Для биржи нужен стартовый капитал, а у нас была дыра в кармане. Я одолжил старенький ноут у менеджера клуба, где танцевал Бонни, неделю изучал местную деловую прессу, кое с кем списался… а потом на все, что Бонни заработал за неделю, купил на распродаже деловой костюм, часы в ломбарде… видела бы ты, как я торговался за этот несчастный «Роллекс» китайского производства! Но самая засада была с руками, да… – Кей повертел в воздухе кистью: идеальный маникюр, идеальная кожа. – Бизнесмен с руками автомеханика, это даже не смешно.

– Пфе! Тебе достаточно только сделать бровью вот так… ага, именно так! – я нежно погладила скептически изогнутую лордовскую бровь, – и все сразу поймут: принц инкогнито. Как минимум граф!

Он снова рассмеялся, а я его поцеловала. Обожаю, когда Кей смеется!

– В общем, махинация была что надо. Две недели пыли в глаза, переговоров, обещаний, десяток завиральных бизнес-планов, многозначительные намеки… Вот это в самом деле было весело! Правда, если бы датчанин, которому в итоге достался завод, меня не узнал, черта с два бы все выгорело. В таких делах нужна репутация.

– И сколько ты заработал на этой махинации?

– Сущую мелочь, честно говоря. Сорок две тысячи евро.

Я уважительно присвистнула. Лорду Говарду может и мелочи, а мне – офигеть какие деньжищи.

– И с ними вы махнули в Грецию?

Об их путешествии по Греции в романе «Бенито» было целых две главы, но послушать еще подробностей я бы ни за что не отказалась. Еще было немножко жаль, что Кей не рассказал о махинации до того, как роман отдали в печать. Хотя с другой стороны – не все стоит светить в романе, особенно, что касается Кея.

– Нет. Я думал, мы останемся в Праге на зиму. Бонни бы вполне успел поставить свой мюзикл. – Кей нахмурился и вздохнул. – Но я оказался оптимистичным придурком.

– Ты, и придурком? Не верю.

– Ну и зря. Я оказался фантастическим придурком. Чуть не загубил все…

***

– …мы могли бы обсудить еще одно интересное дело, мистер… Кей, – датчанин улыбнулся так выразительно, что Кею захотелось дать ему в ухо. Ладно, хотя бы упомянул о скромном вкладе никому не известного мистера Кея в трехсотпроцентный рост акций «Драккар инкорпорейтед» наедине, когда у Кея свело скулы от улыбок, и он смотался в клозет немного передохнуть. – Пообедаем вместе?

– С удовольствием, герр Олафсон, – с такой же вежливой гримасой согласился Кей.

Пообедаем, обсудим, на следующей неделе, разумеется. Нет, я в ближайшее время не собираюсь в Данию или Германию, а намереваюсь остаться в Праге, прекрасный город… да, отличный ресторан, стейки почти как в Шотландии… нет, я не играю в гольф нигде, кроме Роял Туна, так что партию – в другой раз…

У датчанина глаза разгорелись от открывающихся перспектив, а Кей рассмеялся про себя: вот так и опускают с небес на землю. Это не его гениальные предложения произвели неизгладимое впечатление, а портретное сходство с лордом Говардом-старшим и финансовые новости за прошлый год. Интересно, остальные участники сделки тоже его опознали и молчат из вежливости? Или не так хорошо запоминают лица, мелькающие во «Время – Деньги»?

Неважно.

Главное, все удалось, пусть даже операция смахивает на мелкую махинацию. Все отлично! Стоит признаться – себе, только себе! – без привычного дела чего-то не хватало. Свобода, трасса и безделье тоже давали дозу адреналина, но совсем не того. Даже идея устроиться пилотом в местный аэроклуб уже не казалась такой уж привлекательной, даром что о подобной жизни Кей мечтал чуть ли не со студенческой скамьи.

В чем-то отец оказался прав: если талантом не пользоваться – он хиреет, болит и нарывает.

С другой стороны, если принять предложение датчанина и время от времени работать на него, исключительно внештатным консультантом… не только на него… может, прикупить себе небольшой заводик по производству байков, составить конкуренцию «Драккару»…

– Конечно, только между нами, мистер Кей, – датчанин ухмыльнулся и едва не облизнулся, но оставил Кея наедине с писсуарами. Отличное место для ведения деловых переговоров, Голливуд, мать его!

Кей рассмеялся. О чем ты мечтаешь, ненаследный принц? Впрячься в ту же лямку, только вместо лайнера тянуть самокат? О да, сделать из местных драндулетов достойных соперников «Драконам» – очень, очень увлекательное дело. Но разве ради этого ты сбежал из Лондона?

Еще бы понять, ради чего…

Интересно, что там поделывает Бонни? Опять танцует стриптиз, пьет текилу и трахает очередную сучку с парой тысяч евро в кармане?

Не то чтобы Кей ревновал друга… ладно, друга и любовника!.. или не одобрял случайный секс… ладно, не одобрял. Подхватить заразу, как раз плюнуть. И то, что для заказа «приватного танца» в клубе требуют справку от врача, ничуть не успокаивало.

Почему-то всего пару недель назад ему было все равно. То есть он вообще не думал о такой ерунде, как здоровье. И о будущем не думал. Но с тех пор, как Бонни сказал о мюзикле, все изменилось. Разом. Стало вдруг понятно, ради чего Ирвин Говард послал к черту семью, корпорацию, миллионы и даже оставил любимый «Спайк» скучать в ангаре (это если лорд Говард-старший его не продал, как дорогую и никчемную блажь). Ради встречи с бешеным гением Бонни, ради его мюзиклов, ради чего-то более осмысленного, чем бесконечные цифры и графики. Ради чего-то живого.

Черт. Стоило всю жизнь ненавидеть искусство, чтобы вот так влипнуть?

Судя по отражению в зеркале – стоило. Потому что ни капли сожаления, раскаяния и прочей чуши в мистере Кее не наблюдалось. А вот почти забытый сигнальный огонек «иду на взлет, кто не убрался с полосы – сам дурак» очень даже горел.

Да. Стоило. Ради чертова мюзикла «Из жизни кошачьих», поставленного на деньги от чертовой мелкой махинации на чертовых задворках Восточной Европы.

Из клозета Кей вышел в совсем другом настроении. Поклонился деловым партнерам, пожелал им приятного аппетита и отличного вечера…

– …прошу простить, у меня срочные дела. Был очень рад знакомству.

– Но мы хотели… – похоже, не только датчанин такой наблюдательный. А может, на чеха произвела впечатление деловая хватка. Не суть.

– Вы знаете, как меня найти, – оборвал на полуслове, улыбнулся, развернулся, ушел.

Да, именно так. Мистер Кей вполне может себе позволить начхать на деловой этикет – он же не лорд, от него никто и не ждал изысканных манер. И мистер Кей вполне может себе позволить уйти из ресторана пешком. Его «Спайк» на здешних узких улочках не помещается.

Сунув швейцару на выходе полсотни евро, Кей сощурился на заходящее солнце. Закаты в Праге прекрасны! И сама Прага – великолепна! А в двух кварталах отсюда Бонни закончил уже танцевать свой стриптиз и ждет новостей. Что-то он такое говорил о неплохом зальчике для репетиций? Что ж, для начала им хватит. Снять зал, собрать труппу, что там еще нужно для мюзиклов… ладно, Бонни знает – а Кей выучит. В конце концов, почему бы ему не стать продюсером? Если он продал руины завода мотокультиваторов под производство нанороботов, продаст и мюзикл про собачек. Или кошечек. Не суть.

Прага. Полчаса спустя

– Отличная новость, Британия! Поехали!

– Утихни, Сицилия. Тебе через час снова на сцену. – Кей с сомнением посмотрел на мечущегося по номеру Бонни. Какой-то он сегодня дерганый, и этот его восторг чересчур восторженный.

– Успеем. Ну же, Кей! К черту тянуть кота за яйца, есть бабки – поехали, договоримся с Грегом. Отличный зал! Сам увидишь, давай уже, двигаем.

Глянув на часы, Кей кивнул. Час пятнадцать, зал через улицу, успеем.

Сомнения одолели его ровно на въезде в переулок. Такой же узкий, как все прочие, и даже не слишком грязный. Но пахло тут дерьмом. Не физически. Особенно сильно пахло от краснокирпичного заводского здания – древнего, обшарпанного, но на удивление с целыми стеклами. На крохотной стоянке у подъезда – металлическая дверь, камера наблюдения в решетчатой коробке – сиротливо приткнулись невзрачный «ситроен» и потрепанный байк.