Неожиданность (СИ) - Попов Борис. Страница 94

— С моим чалдоном вечно ни о чем не столкуешься. Сидит и тупит: вот он, вот она…, а живот увеличится, позору будет — не оберешься!

Некстати вспомнился сюжет из «Клуба путешественников» с Юрием Сенкевичем, о том, как команда Жака-Ива Кусто ловила кого-то типа бакланов. Умная птица в сети не попалась, зато наловили тьму неведомых мне красноносых тупиков. Тупик — это отнюдь не обидная кличка, а научное название птицы, данное ей за форму клюва, похожего на тупой топор.

— А я его так дурака своего люблю!

— И я люблю. И очень уважаю за смелость и честность. Не всем же быть умниками.

— А вот ты…

— Знал немало людей умней себя, и неплохо жизнь прожил. Одно другому не мешает.

— А с долгом что будем делать?

— А кому мы должны?

— Мы должны тебе пятьдесят рублей!

— Вы мне ничего не должны. Считайте это моим подарком к свадьбе. Не советую громко праздновать — дело зыбкое. Обвенчались тихонечко, и вам сам черт не брат! Никто с вашим браком ничего сделать не сможет. И церковь связываться не будет, и соседи заткнутся.

Ее глаза опять подернулись влажной пеленой. Ну извините! Женских слез я вообще не терплю! Что за семейка? Один отомнет, другая обревет… Торопливо откланялся.

Прошелся по базару Софийской стороны. Поглядел, как достраивается ангар для производства и показа карет, потолковал с Антоном. Он уже совершенно освоился: сам брал заказы, производил коляски, сдавал заказчикам. Тут же вычитал свою долю. Ссыпал мне заработанные для хозяина в одиночку немалые деньги.

Для приказчика работает просто отлично. Жалоб от клиентов не поступало. Трудности таились в кузнечном деле. Шурины не справлялись, а объем производства неуклонно нарастал. Появились уже и заказы от богатых купцов.

Антошка, памятуя мой приказ о хранении информации, дополнительных людей взять не мог. Ну, что ж, я тут кручусь, как вор на ярмарке, иной раз и посидеть-то некогда, а он свободным временем не обделен.

— Излагай, что с твоей точки зрения нужно сделать.

Молодой загудел низким басом:

— Нужно все, кроме изготовления рессор, отдать другим кузнецам.

Парень очень не глуп. В остальных причиндалах никаких потаенных особенностей нет. Все эти колеса, шкворни, втулки, ручки, гвозди сделает кто угодно.

— Нашел желающих?

— Есть две кузницы!

— Нанимай.

— Без тебя? — не поверил Антон.

— Я сильно занят.

Оставил его творить чудеса рабочей доблести, велев деньги на достраивание ангара брать из выручки, а сам пошел в лавку к Алексею.

Там дела обстояли хуже прежнего: выручки неуклонно падали. Проанализировал отчетность, нашел две очевидные ошибки. Сомнения ушли: приказчик грубо заворовался. Молодость, глупость…

Таскал бы потихоньку, глядишь и не заметили бы злые хозяева. А прознает пильщик, Алешке мало не покажется — Матвей голимый убийца с очень большим опытом. А сейчас, пока я считал и анализировал, этот щегол подобострастно заглядывал мне в глаза. Жулик и лизоблюд.

Подозвал подсобников. Подхалим оказался еще и ябеда.

— Оба нерадивые, постоянно ленятся, но хотят получать очень много! Я тут за троих работаю!

Совсем оборзел, сволочь. Придется учить. Неторопливо поднялся, и влепил ему по уху от всей души. Грузчики сразу обрадованно загалдели:

— Совсем обнаглел подлец! Говорит, что то, что ты нам дал в прошлый раз, это так, разовый подарок. Дальше, мол, опять пойдут гроши, как при Акинфии. Явно хотел себе в карман наши кровные денежки положить, а свалить все на жадных хозяев!

— Проучите его мужики. И меня кругом обокрал. Сладко жить хочет.

Подсобники торопливо взялись бить приказную морду, пока я не передумал. Тот вначале покричал, но умывшись кровью, теперь молча только защищал слабую головушку, скрючившись на полу, от ударов ногами. Длилось это минуты три. Мы все трое неплохо отвели душу. Гаденыш обмочился, и теперь только икал.

Не люблю, когда у меня воруют. Какой-то не гуманный делаюсь.

— Поставьте его на ноги.

Мужички вздернули его вверх легко. Натренировались на досках. Пока его били, посчитал возможные убытки. Они впечатляли.

— Ты знаешь, кто у меня компаньон?

Хлюпая слезами и кровавыми соплями, приказчик отрицательно помотал битой головушкой.

— Бывший ушкуйник. Ему двадцать лет, а он был уже атаман. Оставил это занятие по семейным обстоятельствам. Сильно скучает по прежним привычным делам. Недавно пятеро разбойников, вооруженных до зубов, попытались его обидеть. Он убил их махом, один и безоружный, на глазах у жены. Мне рассказывала об этом она сама. Девушка врать не будет. Он пять лет бился, навык очень большой. Большой любитель пытать врага, чтобы узнать — где тот деньги прячет. Отгадай, что он с тобой сделает? Вернее, как долго Матвей с обокравшим его паразитом это делать будет?

Тут паренек совсем сомлел, и попытался упасть в обморок. Четыре грубых ручищи быстро привели его в чувство. Гуманностью здесь и не пахло.

Зато запахло не свежими напиленными досками, а чем-то паскудным. Обделался окончательно ворюга. Заглянувший на шум сосед быстро убежал. Глаза щипало конкретно.

Появилась у побитого неожиданно бойкая речь.

— Я все отдам. Я больше не буду. Страшных ушкуйников звать не надо.

А то стоит, жертву из себя строит, головой, как лошадь машет. Ах, ах, ах, обидели мальчика… Только копеечку не мы у него, а он у нас пытался отнять. За что и поплатился. Был вздут трудовым коллективом.

Как мы тосковали по этой возможности в 21 веке, глядя по телевизору на сытые морды миллионеров и миллиардеров, грубо нас обокравших. Ничего, будет и там еще на нашей улице праздник!

— Давай деньги!

— У меня тут мало, большая часть дома.

— Вот, что мужики, тащите этого карася к его избе. Ничего не бойтесь, мы вместе. Я к князю вхож, вчера в его тереме и с молодой женой познакомился. Некуда этой гниде на нас жаловаться.

Мы заперли дверь и пошли по новгородским улицам, подбадривая осужденного то тычком, то славной оплеухой, то безжалостным пинком. Подошли к неплохому домику.

По двору метался и рычал здоровенный волкодав. Даже присутствие хозяина не добавляло ему миролюбия. Намерения зверя были абсолютно ясны — поймать чужого и терзать, терзать…

— Давайте я его привяжу, — льстиво предложил гаденыш. — Его еще папенька обучал. Буран, Буран, на место.

Собака всегда характером похожа на хозяина. Папенька, судя по домашнему любимцу, тоже был зверюга еще тот. Буран на команды младшего из хозяев внимания не обращал.

— Убежит Лешенька — мрачно высказался подсобник. — Лучше ему ухо отрезать и псу бросить.

Второй согласно покивал.

— В доме затаится, как пить дать. Выскребай его потом оттуда! Давай лучше песика сразу прирежем, а мразь эту, как деньги отдаст.

— Может лучше деревяшечку выстругаем, да на кол аспида этого посадим?

Интересно, чем они были заняты до нынешней службы? Явно не вышиванием крестиком… Слышалось народно-разбойное, звучащее над Волгой: Сарынь! На кичку!

Молодец опять сомлел от впечатлений — в этот раз экзекуции были в шаге от него.

Я решил пресечь внеочередное кормление животного частями тела хозяина с последующими убийствами всех домашних, чтобы не оставлять свидетелей — закон и порядок у меня в крови!

— Сейчас привяжем, — заверил подчиненных.

Уверенно зашел на двор. Собачка стала ласкаться об мою ногу. Ухватил пса за ошейник, и посадил на цепь. Алексей глядел на это угрюмо и видимо думал: зря мы его кормим…

Только мужики с обвиняемым вошли через калитку, Буран опять забесился. Одиннадцатый век так и дышал древнерусской добротой.

В доме за божницей нашлось похищенное. Он еще и скряга! Ничего, похоже, не тратил. Копил, видимо, на открытие самостоятельной торговли.

Домашние даже и не высунулись — похоже при бате видали похожие виды, только драли вороватого отца. Яблочко от яблоньки недалеко падает.

А я еще удивлялся, почему знакомые купцы не брали в приказчики наследника славного рода? Вовсю, видно, прославились…