Неожиданность (СИ) - Попов Борис. Страница 95

На прощание более зверообразный подсобник отвесил изрядного пинка юному мошеннику:

— Поймаем на базаре — огорчим.

Он даже не пугал, объяснял щенку очевидное.

При возвращении со мной повели ласковую беседу, дескать есть надежный человек, считает хорошо… — наверное, в основном награбленное. Помесь Стеньки Разина со стариной Джоном Сильвером на подходе. Так и видится на могучем плече одноногого местная ворона, орущая: рублики, рублики! А сзади плетется уже какая-то подмоченная персидская княжна. Купалась, что ли одетая?

Да только я вам, подельники, тоже не сквайр Трелони — видал такую дрянь этими глазами…

От помощи в подборе персонала вежливо отказался, объяснив это пристрастиями пильщика-компаньона.

— Очень хочет еще одного бывшего ушкуйника взять. Мало ли почему человек перестал с ватагой ходить, разные бывают обстоятельства. Зато в случае чего, провинившегося или сам убьет, или кого из нас позовет.

— А ты тоже в битвах испытан?

— Я ведун. На Торговой стороне на другую мою лавку несколько вооруженных разбойников напали, взглядом поубивал, никого пальцем не тронул. Оружие с них продал — озвучил сумму.

— Зажиточные видно бандиты были! — крякнул один из подсобников.

Джон и Стенька, обнявшись, отвернули от лавки с такими владельцами. Скрип деревянной ноги, гадкое карканье птицы, хлюпанье влажной княжны быстро удалились в неведомые дали. Рублики, рублики…

Возле амбара нас уже ждали покупатели с повозками. Быстренько продал три воза досок. Цены были обозначены по всему тесу в зависимости от толщины. Получилось неплохо.

Выдал бойцам, запугавшим вора, премиальные и отпустил по домам. Без нового приказчика им тут ошиваться нечего. Хорошенько запер двери и пошел домой — насладиться наверняка очень вкусным обедом. Деньги повару платились не зря.

Доброслава пошугивала дешевых клиенток и грызла семечки на лавочке у ворот. Сообщил, что после обеда уезжаю из города, и когда вернусь, не знаю.

Возле штабеля кирпича Ванька уже обнимался с бойкой Наиной. Вот так. Ватага на обжиге крячится, а атаман в это время с девицей прохлаждается. Непорядок!

Вдруг увидел, и замер, как пойнтер на охоте — у обоих на груди пылали ярко-оранжевые цветы. Любовь их посетила одновременно. Купидон не промахнулся ни разу!

Иван, заметив меня, сильно смутился. Мастер, да я, да мы… Как бы я дальше жил без его оправданий? Просто ума не приложу! Пора раздать ЦУ.

— Ваня, место под церковь легко найдешь?

— Конечно, старший, без вопросов! — с видимым облегчением из-за ухода от опасной темы ответил молодец.

— Твои орлы без тебя справятся?

— Однозначно!

— После обеда сходи, найди мастеров для закладки фундамента, покажи место, выдай им денег на материалы, и пусть начинают возиться.

— Нам бы с тобой, мастер, вместе пойти… — неуверенно начал робкий бригадир.

— Слушай сюда! Я сегодня крайне занят, у меня одна лавка на этом рынке вообще встала. Пока с тобой брожу, монета мимо кармана со свистом пролетает. И терять время не считаю нужным. А в этих траншеях понимаю не больше твоего. По-моему, тебе надо знать только толщину стен и высоту храма.

— Это уже обсуждали с церковником! Все помню!

Приятно видеть такое служебное рвение. Со скоморошеским подходом к делу — не знаю, не помню, — борюсь с первых дней в Новгороде неустанно.

Да и с парнем скоро умирать вместе пойдем, если он не струсит. Нечего нам друг перед другом званиями-то козырять. Да и в присутствии любимой девушки ему будет очень лестно послушать что-нибудь этакое.

— И вот что, Ваня, переставай меня звать мастер, старший — это для твоих мальчишек. А мне ты не чужой, на тебя в любой переделке могу положиться. Поэтому на меня, без крайней нужды, сейчас не озирайся. И, главное, зови меня, как друг — Владимиром.

Иван сиял, как юный младший лейтенант, внезапно получивший Звезду Героя Советского Союза и должность генерального директора скромнейшей организации «Газпром» с незначительной заработной платой. Наина была при его триумфе! Жизнь удалась! Робость сгинула без следа, просто канула в вечность!

— Владимир! Что еще нужно сделать? Поручай!

— Иван! Это очень важно! Исполняй!

Древнерусское кино…

У тертой девицы в глазах плясали веселые чертики. Она, видимо, еле сдерживалась, чтобы не захохотать в голос, внимая решительному мужскому диалогу и глядя на наши воодушевленные лица. Эх, нельзя грубо поржать, милый обидится…

— Пойдемте откушаем, что бог послал.

— А ребята?

Бригадир есть бригадир. Главное — это забота о подчиненных тебе людях.

— За ними потом повар выйдет. Все разом за одним столом по любому не уместимся.

Наина при любимом человеке решила проявить хорошие манеры:

— Меня тоже позовут?

Да уж…, вчера ломилась, как лосиха, открывая двери ударом ноги, а сегодня — уси-пуси, не будете ли вы так любезны пригласить даму к столу? Тьфу! И с этой конторой идти спасать Землю…

Но тут хлопать ее по плечу и грубо рычать: заходи девка, не межуйся! — пожалуй не прокатит. Не уйдем от предложенного стиля. Главное, чтобы Иван был доволен.

— Не можем же мы оставить такую девушку на улице! — всплеснул я по-женски руками. — Будем счастливы, если вы соизволите разделить с нами трапезу.

Клавесин отдыхает.

Вчера, при согласовании меню, Федор предлагал приготовить сегодня жереха. Я, из-за повышенной костлявости рыбы, от такой прелести отказался. Не люблю подолгу выбирать мелкие кости. Вот в балыке из этой же рыбки, они и не чувствуются. А варено-тушено-жареные варианты жереха мной не приветствуются.

На кухне спокойно посидели, поели ухи, затем тушеного судака, запили это все восхитительным горячим сбитнем — лето с холодными напитками закончилось, потолковали, потом прошли передохнуть в гостевую. Забава с нами торчать не стала, унеслась по делам.

Федор погнал звать кирпичников отобедать. Как-то ненавязчиво молодые прилипли к моему столу, боюсь очень надолго. Впрочем, это с первых дней появления старшего в скоморошьей жизни этого оркестра народных инструментов. Сейчас они хоть перестали быть дармоедами.

Я, по ходу, добыл в недрах своей комнаты деньги и отсыпал Ивану сумму на строительство основания храма. Наина, выведав суть дела, красочно взялась живописать, сколько раз она видела закладки разнообразных фундаментов. Можно было подумать, что она провела жизнь на какой-то нескончаемой стройке. Было очевидно, что девица очень хочет разделить эту ношу с суженым.

Радость ее жизни глядела в окно и никак не реагировала на девичьи старания. Ванечка напряженно думал о чем-то своем. Девушке надо было помочь.

Я зычно рявкнул:

— Иван! Ты хоть раз видел, как закладывают камни под церковь?

— Не пришлось.

— А Наина видела!

— Ее дело женское, разве она может понимать такие вещи. Это только мужчины делать могут.

Вот он, древнерусский мужской шовинизм. Будем бороться. Мне женофоб в смешанной команде для главного похода моей жизни не нужен.

— А что же ты можешь такого, чего не может сделать женщина?

— Ну, воевать, строить.

— У меня жена — богатырка. Таких как мы с тобой, одной левой пятерых положит. В подростках еще, столкнулась в лесу со здоровенным медведем. Без всякой рогатины, просто кулаком, с одного удара, уложила зверюгу. Два брата кузнеца, не обиженные силой, ждут ее, чтобы она одна переставила наковальню, которую не каждый конь-тяжеловоз с места стронет. Ты полагаешь, что будешь воевать лучше Забавы? Или на мишку косолапого, безоружный, один сможешь выйти?

Вид у парня был просто обалдевший. Надо ковать железо, пока горячо. Спросил Наину, вспомнив испытание мордовским языком:

— Ты по Волге плавала?

— До Хованского моря. А по Славутичу — до Русского.

— А ты где побывал? — поинтересовался у молодца.

— Так далеко я не был…

— И тебе кажется, что ты, не построив ничего, в строительстве понимаешь больше Наины?

— Наверное, нет — очень тихим голосом.