Из другого теста (СИ) - Сергеева Александра. Страница 26

— Я тоже, — усмехнулась Наруга и отхлебнула горячего пряного чайка.

— Лес бывает разным. Тебе хорошо знаком другой лес. Человеческий. Значит, и этот уже почти понятен. Ты понимаешь, чего тебе ждать. И даже знаешь, что с этим делать.

— А ты хорошо знаешь лес?

— Я Ари.

— Не начинай, — поморщилась Наруга.

— Я не знаю, как объяснить, — призналась Акери. — Не понимаю, как вашими словами описать. Можно, я покажу? — тронула она повязку на запястье Наруги.

— Чего там показывать? — не поняла та. — Обычная царапина.

— Ты не могла бы размотать? — уже привычно скромно, но заметно твёрже попросила зеленоволосая.

Наруга повела своим мощным плечом. Поиграла густыми бровями, сплюнула… И стащила повязку, демонстративно сунув свежий порез под нос шибко умной пиявке. А та накрыла слегка воспалившуюся царапину узенькой нежной ладошкой и замерла. Спустя полминуты Наруга открыла, было, рот, чтобы поинтересоваться, к чему этот балаган. Но вдруг передумала и нахмурилась.

— Сначала было тепло, — озадаченно сообщила она подошедшей Ракне, разглядывая ручонку за своём запястье. — А теперь горячо. Акери, как ты это делаешь?

— Я Ари, — объяснила та, ничего не объяснив.

А через пару минут терпеливого молчания и посапывания новых подруг, отняла руку и…

— Да чтоб меня семеро в зад отдолбили! — вырвалось у Ракны.

Она повисла на плече подруги, заглядываясь на её руку.

— Заткнись! — прошипела та. — У тебя не рот, а помойка. А ты, — она пристально глянула в жёлтые глаза. — Спасибо, конечно. Но, если мы выйдем к людям, не торопись распространяться о своих талантах. А то на цепь посадят. Будешь лечить их, пока не подохнешь. Тут море работы для такой феи.

— Я никому не скажу, — покорно пообещала Акери. — Я не хочу на цепь. Я очень долго сидела в комнате без окон. Я больше так не выдержу.

— Потом расскажешь, — Наруга окинула взглядом темнеющую опушку. — И только нам. Значит, это и есть Ари?

— Да.

— Ну, пигалица, с тобой не соскучишься, — только и нашлась, что сказать Ракна. — Как там Бинка говорила? Мы с тобой, подруга, из другого теста? Похоже наша фея вообще не из теста. Из какой-нибудь материи чёрных дыр. Слушай, Акери, а ты любую болячку так вылечишь?

— Ну, твою-то уж точно не выйдет, — усмехнулась Наруга и поправила пулемёт, норовящий уползти с расставленных колен: — Дебилизм неизлечим. А что это там с Мэри?

На имени Машка настояла горластая Бинка. Дескать, никто лучше славян не понимает медведей, ибо те миллионы лет росли с ними под одной крышей. А у медведей — известное дело — два родовых имени: Мишка да Машка. Хоть у кого спроси! Бандиткам было плевать, чем для шестилапой кончится такое важное дело, как крестины. Шатхие тем более — её собственные предложения вызывали только дружный ржач. А Юлька поддержала соплеменниц.

Пока двуногие возились на берегу с костром и ужином, медведица мирно дрыхла рядом. Приходилось постоянно смотреть под ноги, дабы не навернуться, налетев на два разбросанных хвоста. Когда Наруга заступила на пост — шагах в тридцати от костра — Машка лениво подползла к ней, не отрывая пузо от земли. И снова задремала, хрипло сопя. Но теперь вдруг перестала сопеть и приоткрыла глаза. Высокие округлые уши, как по команде, повернулись в ту сторону, где лес подходил к самой воде. До него было чуть больше сотни метров — ничтожное расстояние для таких прыгунов, как, скажем, когтистые визгливые кенгуру.

— Мэри, там кто-то есть? — присела рядом с треугольной мордой Ракна.

Медведица глянула на неё и совершенно отчётливо кивнула тяжёлыми бахромистыми веками.

— Час от часу не легче, — вздохнула Наруга. — Она ещё и на всеобщем понимает. Может, и говорить умеет?

— Она не понимает слова, — добросовестно поправила Акери. — Она понимает твои чувства.

— И кто там? — настаивала азиатка, едва ли не залезая на морду Машки с ногами.

— Хищник, — подсказала Ари. — Я тоже его почуяла.

— Так, чего молчишь?! — возмутилась Ракна.

Стряхнула с плеча РП, ловко перебросив его наперёд и взяв наизготовку. Щёлкнула предохранителем, напряжённо хмуря брови и закусив нижнюю губу. Боится — посочувствовала подруге Наруга. Сама она не стала торопиться с выводами. Спокойствие зеленоволосой феи прямо указывало на то, что с этой опасностью не стоит суетиться. Да и Мэри как-то невнятно отреагировала на возможную угрозу. Будь та круче её возможностей, медведица бы уже подскочила. Начала бы расти или ещё как-то готовиться устроить пришельцу взбучку. А она всего лишь таращится вдоль берега и супит лоб. Да кончики хвостов нервно постукивают по земле, словно отмеряя шаги того, кто сюда прётся.

Всё изменилось, когда Гранка сунула Юльке миниконтейнеры с похлёбкой, которую многоопытная Бинка ловко сварганила на костре. Рыжую послали к сторожам — Наруга так и не решилась оставить пост на кого-нибудь другого. Однако ужин для неё никто не отменял. Поначалу. А потом заполошная трусоватая Юлька испоганила его в один момент. Ста шагов не может сделать, чтобы не накосячить паразитка. Где-то на полпути от костра к сторожам ей под ноги выкатилась какая-то мохнатая мелочь. Не больше кошки, но Рыжая так заорала, что вздрогнул лес. Контейнеры полетели в удирающего монстрика — похлёбка веером. К несчастью, удирал он в сторону костра. И вопящая идиотка бросилась в обратную. С логикой у неё всё в порядке — с мозгами ещё краше. Даже не сообразила курица, что несётся к лесу прочь от подруг.

Далеко Юлька не убежала. Наруга с Ракной только стартовали за ней, как беглянка издала душераздирающий визг. Мимо бегущих на помощь подруг промчалась комета с развевающимся зелёным хвостом. И вот уже Юлька покатилась по земле, сбитая с ног. А таинственная Ари замерла перед обычным земляным холмиком, раззявившим огромную клыкастую пасть. Бандиток едва не смело огромной тушей, резво скакавшей к месту событий.

— Ложись! — рыкнула Наруга.

Они с Ракной сложились пополам, придерживая пулемёты — один из хвостов рассёк воздух там, где только что были их головы. Подскочив, полюбовались, как Акери вывернулась из-под носа вздыбившейся пасти. А выросшая Машка, весело рыча, обрушилась на зубастого ублюдка. Её пасть распахнулась под таким невероятным углом, что Ракна охнула. И сомкнулась на этом клятом холмике — земля вокруг него заходила волнами, будто плавники огромной рыбины. Из недр шипящего бархана вылетел длинный светлый язык и прилип к передней лапе Машки. Та небрежно наступила на него другой лапой и мотнула башкой. Вырванный язык остался валяться на земле. Машка же опустила голову и прижала добычу передними лапами, не размыкая челюстей.

Наруга решила, что с неё хватит. Треск разрываемой плоти не возбуждал желания досмотреть эту драму до конца. Она уже спокойно добежала до воющей Юльки, на несколько шагов опередив Шатхию. Порадовалась, что Гранке с Бинкой хватило ума остаться сторожить вещи. Не говоря худого слова, хутамка вздёрнула рыжую дуру на ноги и отвесила ей отменную затрещину. Та лязгнула зубами и мигом заткнулась.

— Мало, — сухо прокомментировала Наруга.

— Хватит пока, — решила Шатхия. — В другой раз бить не стану. Убью. Сама, чтоб больно не было. Жрать будут больней. Ты бегаешь быстрей ветра, — похвалила она Акери.

Та не ответила. Она стояла поодаль, вытянувшись стрункой. И явно к чему-то прислушивалась.

— Я узнала эту тварь! — радостно сообщила Ракна.

Эта не побрезговала явиться к Машке на обед. Проинспектировала её блюдо и примчалась доложить.

— Эта такая тварь… Помните на картинке: как бы осьминог только без щупалец. Ползает по земле и мимикрирует. Зимой он белый. И местные называют его сугробом. И пасть у него в половину тела.

— Машка его любит, — заметила Шатхия, крутя головой по сторонам. — Она довольна: добрый ужин. Только мало. Она большая. Съела одного кенгуру…

— Заткнись, а, — попросила Ракна, поморщившись.

— Заткнитесь обе, — тихо приказала Наруга и кивнула на Акери.

Эта затейница уже приподнялась над землей, прикрыв глаза и задирая подбородок. Невысоко — на метр — но всё равно впечатляло. Головой Ари не крутила — замерла лицом в одном направлении.