Дикарь - Суржевская Марина. Страница 20

— А вы видели королевскую семью? — уплетая мой пирог, спросила пышнотелая истра Роза.

— Мельком, — улыбнулась я.

— А королеву Миру? Говорят, она жутко некрасива! Поэтому король все время проводит в чужих спальнях! Совсем как наш истр Куин!

Женщины дружно рассмеялись, я же покраснела. В столице не принято обсуждать чужую личную жизнь, никто не говорит об этом. Ну, разве что тайком, за закрытой дверью. А здесь… Похоже, в Ировансе не существовало понятия «личного». Все становилось достоянием общественности, и я пока не знала, как относиться к этому. Мои гостьи уже живо обсуждали и похождения неизвестного мне истра Куина, и других мужчин Дейлиша.

— Дорогая Софи, не вздумайте принять ухаживания этого сердцееда! — горячо предостерегла все та же Роза. — Он падок на новые лица. Конечно, вы девушка свободная, дело ваше, но поверьте, — она наклонилась над столом, — там совершенно нечего ловить! Кроме улыбки этому истру нечем похвастаться!

Дружный хохот заставил меня вновь залиться краской.

— Да я… и не собираюсь. В общем-то.

— Почему же? — Марта улыбалась, разливая остатки вина. — Я не про истра Куина, будь он неладен, а вообще… В Дейлише есть свободные мужчины, мы могли бы…

— Я не собираюсь больше вступать в отношения, — твердо произнесла я, обрывая «лестное предложение».

Женщины переглянулись, но спорить не стали.

— А давайте танцевать! — вскочила Лили и принялась приплясывать. Остальные поддержали, Марта захлопала в ладоши. Роза начала притоптывать, Глен подпевать, а Ива расспрашивала о моде на шляпки. Раскрасневшиеся и веселые женщины создавали невообразимо много шума, но его перекрыл негромкий злой вопрос:

— Что здесь, на хрен, происходит?

Тихий голос заставил меня вздрогнуть и обернуться. Шерх стоял у ступенек террасы и смотрел на нас. Все та же куртка с мехом, кожаные штаны, темные прищуренные глаза. И рука, сжимающая двустволку. Женщины застыли и притихли, даже бойкая Роза снова опустилась на стул. Выпитый бокал вина придавал мне уверенности и глупости. Поднялась, окинула соседа взглядом.

— Я решила устроить праздник. Присоединитесь, истр Хенсли? И повод прекрасный. — Сделала к нему шаг, глядя в непроницаемые черные глаза. Ярость дикаря выдавали подрагивающие ноздри и белые пятна на лице. Я мило улыбнулась и отсалютовала бокалом. — За честность и благородство, господин Хенсли. Ну, и еще за хаосника, которого… не было.

Гостьи настороженно застыли, я чувствовала их взгляды за спиной. Наверняка непонимающие и испуганные.

Сосед сделал два шага, поднявшись на ступеньку, вырвал бокал из моих рук и швырнул его на пол. Стекло брызнуло осколками, кто-то взвизгнул.

— Убирайтесь отсюда! — прорычал дикарь, сверля взглядом перепуганных женщин. — Немедленно!

— Вы не имеете права прогонять моих гостей! — обозлилась я, уперла руки в бока. — Сами убирайтесь, если вам не по нраву наш праздник. Запритесь в своей норе и сидите там, раз такой нелюдимый! А мы будем танцевать!

— Пошли. Вон, — процедил дикарь. Женщины начали неуверенно подниматься, переглядываясь.

— Все в порядке! — Я натянуто улыбнулась. — Истр Хенсли забыл, что эта половина дома принадлежит мне! И я могу делать здесь все, что пожелаю! Лили, сделайте погромче…

Шерх поднял ружье и, почти не целясь, выстрелил. Певчая шкатулка разлетелась ошметками, женщины завизжали и как одна бросились вон с террасы, позабыв свои корзинки. Шерх удовлетворенно хмыкнул, развернулся и пошел прочь.

— Сумасшедший! Чокнутый! Духи, зачем я пришла сюда?!

— Постойте! — Я попыталась остановить это бегство. — Послушайте… Он уже уходит!

Но перепуганные гостьи уже стояли за оградой Оливковой рощи. Задержавшаяся Марта тронула мою ладонь.

— Кажется, мы зря пришли, — с сочувствием произнесла она. И посмотрела на спину удаляющегося мужчины. — И возможно… возможно, вам стоит поселиться в городе, дорогая Софи. Истр Хенсли… вряд ли он позволит вам здесь жить. Вы ведь понимаете.

Я застыла, кусая губы. Сволочь этот истр Хенсли. Хотя чего я ожидала? Извинений? Как же!

— Софи, вы меня слышите?

— Да, Марта, — вздохнула я. — Я поняла. Но я не уеду. Простите меня. Я не хотела, чтобы все вышло так…

Закусила губу, сдерживая слезы. Духи, а если бы этот ненормальный в кого-нибудь попал? Ранил? Это не он чокнутый, это я, раз поверила в свои силы…

— Постойте, Марта! Одну минуту, прошу вас! — Я метнулась в дом и вернулась со свертком. — Вот, возьмите, здесь мои броши. Около десяти… Отдайте их истрам и скажите… я очень благодарна, что они пришли. И мне… жаль. Простите меня, пожалуйста.

Марта похлопала меня по плечу.

— И все же подумайте, дорогая. Вы могли бы пожить у меня, над кофейней есть комната. У вас дочь, милая Софи. Я боюсь… рядом с этим человеком находиться небезопасно.

Да уж. Еще как.

Расстроенно кивнув, Марта тоже ушла. А я села на лавку и закрыла лицо руками. Хорошо хоть Линк не видела этого ужаса. Накормив, я отправила девочку вместе с Пыхом в дом, там они и уснули. Духи, о чем я только думала? А если бы Линк была на террасе? А если бы ее задело осколком или… или и того хуже?

— Какая же я дура, — всхлипнула, предаваясь запоздалым сожалениям. На столе осталась грязная посуда, надо бы перемыть и завтра отнести Марте. Еще раз извиниться. Вряд ли после такого хоть кто-то из женщин захочет со мной разговаривать.

Я сердито смахнула слезы и вздрогнула, когда тень заслонила солнце.

Вскочила.

— Что еще вам нужно? — яростно бросила я.

Шерх Хенсли молчал. И хмурился, глядя на меня.

— Ну? — сжала я кулаки.

— У меня к вам предложение, София, — хрипло произнес он. Посмотрел на стол с остатками еды, втянул воздух. И я вдруг подумала, что дикарь голоден. Вон худой какой… Щеки такие впалые, словно он почти не ест… — Я выкуплю вашу часть наследства, и вы навсегда забудете об Оливковой роще. Этого достаточно, чтобы купить комнату в Дейлише или другом городе. Вот, берите.

Он протянул ладонь, на грязной перчатке мерцали осколки.

Я сжала кулаки.

— Мне не нужны ваши подачки!

— Вот как?! — Он дернул горлом, сунул осколки в карман. И неожиданно сгреб одной рукой ткань платья на моей груди, подтянул к себе. — Тогда слушай, раз до сих пор не поняла, — оскалился он мне в лицо. — Думаешь, я с тобой шутки шучу? Или в игры играю? Совсем безмозглая? — Он легко встряхнул меня. — Я сказал — убирайся. Не хочешь денег, вали так. Не поймешь — пожалеешь. И уже по-настоящему. Ясно тебе?

— Ты не посмеешь, — выдохнула я.

— Еще как посмею, — процедил дикарь. — Раз такая смелая, подумай о ребенке.

Я дернулась.

— Нет!

— Да. Моих осколков хватит, чтобы создать несколько иллюзий.

— Ты… — Я задохнулась от негодования. — Сволочь! Мерзавец! Она же маленькая!

— Вот именно, — гадко усмехнулся Шерх Хенсли. — Так что собирай свои платья и вали отсюда.

Он разжал пальцы, и я покачнулась, чуть не свалившись. А потом развернулся и снова ушел, на этот раз — окончательно.

Я же опустилась на лавку, чувствуя, как дрожат ноги. И понимая, что самое разумное — действительно покинуть Оливковую рощу. Ну зачем я упрямлюсь? Мне не выстоять против Шерха Хенсли, он наглая и беспринципная сволочь, а я одинокая, беззащитная и с ребенком… Лучше и правда убраться.

Обвела взглядом террасу. Когда-то это был очень красивый дом. А за ним — виноградник и та самая оливковая роща, что дала название поместью. И, наверное, когда возводили эти стены, владельцы мечтали о счастливой и спокойной жизни. О шумных обедах в кругу семьи и тихих вечерах, когда солнце окрашивает виноградник в оранжевый и золотой цвет. О бархатных ночах, наполненных свирелью цикад, шепотом рощи, любовью и пряным вином. О рассветах — свежих и ароматных, когда кухарка печет сдобные булочки с корицей, а на белой скатерти стола дожидается в тонкой чашке кофе…

Хорошие мечты.

Я тоже мечтала о чем-то похожем. Бабушка говорила, что иногда за свои мечты надо вгрызаться в жизнь зубами, не позволять обстоятельствам сломить себя. Но что делать, если эти обстоятельства гораздо сильнее, наглее и вооружены двустволкой?