Медсестрица Аленушка в стране козлов (СИ) - Любославский Александр. Страница 19

Отделение жило своей жизнью, прежние сплетни уже никого не интересовали, поскольку появлялись новые. Кто-то собирался на пенсию, кто-то замуж. Весна перевалила через середину и устремилась к лету. Не за горами был сезон отпусков и те, кто хотел изменить сроки, начинали поиски желающих поменяться. Полина опять отстранилась от нее, она была занята очередным выяснением отношением с Лешиком. Судя по некоторым симптомам, там дело шло если не к сожительству, то к чему-то долгоиграющему.

Старшая, готовясь к отпускной кампании начала кроить график и сделала Алене стыковой смену Алки. После тех наездов Алена старалась избегать общества Алки, как, кстати, и большинство других сотрудниц из- за почти постоянного плохого настроения у нее: то на поддатии, то с бодуна. Но последнее время Алка то ли совсем не пила, то ли пила так, чтобы это было незаметно. График дежурной медсестры — день- ночь, три дня дома позволяли и пить и работать. Как-то, сменившись, Алка задержалась в сестринской и начала разговор:

— Слышь, Алена, ты не дуйся на меня. Ну что делать, раз уж я такая языкатая. На деле я тебе зла не желаю. Знаешь, что я хочу сказать: нас в отделение двое умных — ты да я. Ну, может еще старшая, но она, скорее просто хитрая. Поэтому нам хуже всех. Ты не смейся, дескать, у меня "манька величавая". Сравни себя и кого-нибудь из сестер, да хоть Полину, подругу твою. Как они живут- пожрать, поспать, потрахаться. И чтоб не хуже, чем у других. Книжек не читают, музыка — шансон и Аня Лорак. От силы, может кто-то рукоделием занимается. Не подумай, я не говорю, что они хуже нас, я уж точно их хуже. Но умнее. Для нас с тобой эта беда. Мы не на своем месте. Нам другим чем-то заниматься нужно и с другими людьми общаться. Но в жизни не всегда правильно получается. Что, среди наших врачей и начальников нет дураков? Есть, но меньше, чем дур среди нашего персонала. Ибо разделение идет — кто умнее, тот обычно выше забирается. Ну, это все знают. Так что не обижайся, если что надо, проси, не откажу.

— Так что, наше горе от ума?

— И от ума и от того, что ум наш не востребован. Человек не только для себя живет. К сожалению, ум не всегда в деньги конвертируется, напрямую не получается. Вот смогтри: ты ведь график сложить сможешь не хуже старшей? Даже лучше. Но прибавку к зарплате за старшинство она получает.

— Выходит, надо бросать эту работу, искать другую?

— Это, разве что, если подвернется и повезет. А так — увы, поезд ушел. Надо было диплом получше получать, а с ним и работу, где шибче головой работать нужно, ну и зарплата, чтоб была получше теперешней. Ладно, побегу уже, захочешь поговорить, звони, встретимся, пообщаемся.

Глава 7

Бывший, как всегда задерживал очередной "транш" выплат. Алена хотелось немного обновить гардероб перед грядущим летом. Но денег не было. Много сьедала аптека. Никита зачастил ездить на соревнования — вроде не на долго, на один-два дня, но ведь не оставишь парня без карманных денег.

А весна ломилась в окна яркой зеленью молодой листвы и белой пеной цветущих деревьев. Весна ломилась и в душу желанием чего-то нового и хорошего. И только тело привычно страдало от прежних болей и недомоганий.

Алена взялась вновь за краски и на этот раз дело пошло. Прежние ирисы стали получаться ярче и богаче цветом — от классических фиолетовых до фантастических сочетаний желтого с розовым и синего с коричневым.

На работе все было привычно. Дарья уехала на стажировку. Ромчик время от времени болтался в сестринской и у старшей, но уже не балагурил, как прежде. Да и работы по весне прибавилось — пошли больные с сезонными обострениями и те, кому надо было пройти плановое лечение, чтобы успеть к лету, сезону отпусков.

С Аллой у Алены постепенно завязалось что-то вроде дружбы. Они обменивались сначала интернет-ссылками, потом книгами и флешками с фильмами. Разговоры у них сводились к обсуждению книг и фильмов. Обсуждать события в отделении они избегали, у них установилось что-то типа негласного соглашения — не обсуждать ни начальство, ни сотрудников.

Как-то Алка пригласила Алену в гости. Приглашение было неожиданным и ничем не мотивированным: "Просто посмотришь, как я живу".

Жила Алла неподалеку от больницы. Когда-то этот дом был общежитием-малосемейкой для работников больницы, но давным-давно квартиры были приватизированы и большинство их успело поменять владельцев.

Маленькая двухкомнатная квартирка досталась Алле от матери, вернее, в наследство от отчима. Мать работала старшей медсестрой в каком-то отделении, была на пенсии и постоянно жила в селе у своей матери, бабки Аллы. А отчим, который когда-то и получил это жилье, работал там же, в психбольнице врачом и давно умер. Сын служил в армии по контракту и возвращаться в родные пенаты не собирался. О бывшем муже Алла никогда не рассказывала.

Алена с любопытством переступила порог квартиры. Она ожидала увидеть какую-то убогость, следы пьянства хозяйки. Хоть Алла и не выглядела типичной пьяницей, но особо за своим гардеробом она не следила, большую часть года ограничиваясь свитерками и джинсами.

Однако, квартира оказалось уютной и ухоженной. Видно было, что ремонт сделан недавно. Старая, советская "стенка" интерьер не портила и состояла, в основном, из книжных шкафов. Стены были увешаны картинами. Торцевая стена была занята плоским телевизором и какой-то музыкальной аппаратурой.

— Вот моя берлога, располагайся!

— А хорошо у тебя, уютно.

— Я домоседка и эгоистка. Живу для себя. Хочу, чтобы мое личное пространство хоть немного соответствовало моим желаниям. Ремонт, можно сказать, сама делала. Мебель, понятно, от родителей.

— А картины чьи?

— Отчим собирал, дружил с местными художниками. Это все авторские картины. Что-то дарили, что-то покупал. Вот, сделала им новые рамки, смотрятся по-другому.

— А ты знаешь, я тоже пишу акварели. — Неожиданно для себя призналась Алена.

— Ух, ты! Покажешь?

Пришлось показать те несколько картин, которые она засняла на мобилку.

Алла была удивлена:

— Да ты хорошо рисуешь! Хотелось бы увидеть оригиналы.

Алена была польщена и, конечно же, обещала показать и подарить. Тут, к теме разговора, Алла покопавшись в шкафу, вытащила альбомы с художественными репродукциями. Тут пришла очередь удивляться Алене. Ей как-то не доводилось раньше держать в руках такие книги. Особенно поразили ее два альбома с акварельными пейзажами.

Поговорили еще о живописи и отчиме. Алла подвела Алену к книжному шкафу:

— Смотри, это его книги.

Алена стала рассматриваться корешки старых книг, это были учебники и руководства по психиатрии, некоторые имели антикварный вид.

— Читала что-нибудь?

— Не поверишь, почти все. Эти старые учебники читаются как хорошая художка! Тебе, вообще-то, психиатрия нравится?

— Раньше не очень нравилась, я ведь после колледжа хотела в хирургии работать, операционной сестрой. Но последние годы поняла, что тут интересней. Такие судьбы мимо проходят, сериалы отдыхают.

— Отчим говорил, что психиатрия никогда не станет полностью медицинской наукой. Потому что люди постоянно меняются и с ними меняются их сумасшествия. Он очень уважал интуицию, но считал, что интуиция сама по себе не приходит, ее опытом и учебой можно заработать. Хороший человек был, жаль, рано ушел…

— А отчего он умер?

— Гипертония, инсульт… Что это мы о печальном, ты же в гостях у алкашки, сейчас пить будем.

Она извлекла из шкафчика-бара начатую бутылку и побежала на кухню, пресекая попытку Алены последовать за ней:

— Сиди, сиди, я сама управлюсь.

Алена стала рассматривать бутылку — похоже, это был настоящий французский коньяк.

— Ну, что видишь, что алкашки пьют? Не хухры-мухры, — франс-натюрэль!

Давай по чуть-чуть!

Выпили за гостеприимство и благополучие дома.

— Ну, давай, расспрашивай меня про алкоголизм! — Скомандовала Алла. — Стесняешься, тогда сама расскажу. Да, есть такая беда. Но до алкоголизма я еще не допилась. Не веришь? Смотри на эту бутылку. Она стоит начатая не первый месяц. У настоящего алкоголика спиртное не застаивается, ибо — потеря количественного контроля — помнишь такой симптом? Ото ж! А я пока на уровне бытового пьянства. А почему пью с риском для здоровья и утраты работы?