Раздробленный свет (ЛП) - Кауфман Эми. Страница 36

— Разве это недостаток? — Она с улыбкой смотрит на меня.

— Я бы предпочел, чтобы ты потеряла свою.

Я знал девушек, которые бы покраснели, уставились бы на меня, или даже встали и ушли. Но София снова смеется, подперев подбородок кулачком.

— Это кажется сложным — ловкость рук, но это просто практика. Любой так сможет. Настоящий фокус в том, чтобы читать людей, зная, что они будут делать дальше. Дело не только в том, чтобы заставить их делать то, что ты хочешь. Надо, чтобы они думали, что это их идея. Вот это настоящий навык.

— Она говорит это парню, который пригласил ее в свою берлогу и показал ей все свои секреты, — подчеркиваю я, кривясь. — Я почти уверен, что это была моя идея, так ведь?

— Конечно, — отвечает она торжественно.

Я, конечно, не раскрыл ей всех своих секретов, но тот факт, что она оказалась в моей берлоге, ее отличает. Это было моим золотым правилом, и я нарушил его, и вот мы здесь. Тем не менее, я не могу не приблизиться к одному из тех секретов, которые я ей не рассказал.

— Ты бы ничуть не уступила бы Валету, — пытаюсь я, и, конечно же, ее улыбка умирает.

— Он пугает меня. — Карточка снова появляется у нее в руке, и она не сводит с нее глаз, словно признание дорого ей стоит. — Кто-то, кто может узнать все твои секреты, даже когда ты пытаешься стереть все следы. Как будто кто-то читает твои мысли. Знает твои личные воспоминания. — Ее лицо напряжено, когда она говорит, и расслабленное состояние после танцев, еды и даже после нашего поцелуя перекрывается той усталой осторожностью, которую она никогда не откидывает полностью.

— Никто не может знать все, — тихо отвечаю я. И не сумев сдержать себя… я протягиваю руку, чтобы заправить волосы ей за ухо и прижимая два пальца к виску. — Некоторые вещи ты никогда не выпускаешь отсюда.

— То, что он делает — это самое близкое из возможных, — отвечает она, снова поднимая палочки и засовывая их в лапшу.

— София, можно я попрошу тебя о кое-чем?

Мой тон что-то подсказывает ей, и она настороженно поднимает взгляд. Она пытается отвлечься улыбкой, но это не та улыбка. Две ямочки, не одна.

— Я не отдам тебе остальную часть моей еды, если тебя это интересует.

Я продолжаю, хотя знаю, что ответ мне не понравится.

— Я просто… то, что ты говоришь о Валете. Если бы ты могла рассказать мне, что он сделал, чтобы тебя так испугало, возможно, я мог бы помочь.

Она не сводит глаз с еды.

— Тебе не о чем беспокоиться.

— Но я это делаю.

— Гидеон, ты работал на него, — говорит она, мягче. — Я не ставлю тебя в положение, когда тебе нужно выбирать между мной и тем, что он может попросить тебя сделать.

— Я бы выбрал тебя, — говорю я слишком быстро, и мне хочется проглотить язык. Возьми себя в руки, Гидеон. — Я не подвергну тебя опасности, обещаю. Пожалуйста, ты же доверяешь мне с «Дедалом». Поверь мне еще чуть больше.

— Это не имеет ничего общего с доверием, — отвечает она, наклоняясь над миской. — Если ты не дашь кому-то оружие, то он никогда не сможет использовать его против тебя. — В ее голосе внезапно появляется жар, и она сглатывает. — Достаточно сказать, что он превратил мою жизнь в ад, и я не знаю, почему. Я не хочу знать, зачем.

Я чувствую, что задыхаюсь от ее слов. Я потратил годы на создание имени Валета, сделав свою репутацию лучшей на Коринфе… лучшей где бы то ни было. В свое личное время я делаю то, что не позволит мне попасть на небеса. Я гоняюсь за Антье Тауэрс и ищу способ вытащить на свет преступления Лару на Эйвоне и в Вероне. Но в остальное время Валет — лучший хакер, которого можно купить за деньги, и все же он делает большую часть своей работы бесплатно. Я практически Робин Гуд. Я оставил свои первые, агрессивные годы позади, когда понял, что мой брат был бы в ужасе от того, кем я стал. По большей части я изменился.

И теперь кто-то, где-то, использует ту репутацию, на которую я работал годами, чтобы причинить боль девушке рядом со мной. Эта девушка небезразлична мне гораздо больше, чем следовало бы. Гораздо больше, чем безопасно для нас обоих.

— Он не собирается использовать меня как оружие, — тихо говорю я. — Никто не может заставить меня сделать это.

Она качает головой.

— Я знаю, что он работает на семью Лару, или когда-то работал. И друг моего врага — тоже мой враг. Он мог бы использовать тебя против меня, если бы захотел.

— Он не… — я заставляю себя говорить спокойно, подавляя разочарование, которое хочет просочиться в моем голосе. Невыносимо спорить о себе в третьем лице. — Я никогда не находил доказательств его причастности к «Компании Лару». Не думаю, что они ему нравятся больше, чем нам.

— Ты ошибаешься, — говорит она мягко, но уверенно. — Однажды я пыталась его выследить. Деньги на ветер, конечно. Он слишком умен, чтобы позволить себя выследить. Но я доискалась до новой планеты в Сульфат системе, нашла небольшую собственность с двумя именами в документе: Тарвер Мерендсен и Лили Лару.

Ты что? Она, должно быть, нашла кого-то хорошего, чтобы сделать эту работу. Сейчас, вероятно, не время выяснять, кто этот человек, и выбивать его или ее из бизнеса, но я добавлю это к списку вещей, которые нужно сделать после того, как мы остановим Лару.

— Это не значит, что он работал на «Компанию Лару», не так ли? Возможно, он шпионил за ними.

— Было не очень-то на это похоже. — Закрыв глаза, она выглядит усталой. — Какое это имеет значение?

— Это важно, потому что ты не только мой союзник, и я знаю, что ты достаточно хорошо меня знаешь. — Этих слов было достаточно, чтобы она открыла глаза, и я продолжаю. — Скажи мне, почему он причинял тебе боль, и я смогу защитить тебя.

Она потянулась за пивом, сделала длинный глоток и с усердием поставила его на пол.

— Не знаю, почему. Просто пообещай мне, что не скажешь ему, где я. Обещай мне, Гидеон. — Она все еще сжимает бутылку, белыми костяшки пальцев. Что бы там ни происходило, она в ужасе.

Что я могу на это ответить? Если я признаюсь, кто я, она сбежит. Если я пообещаю, то солгу. Мне ничего не остается, как кивнуть. И что-то в ней расслабляется, когда я это делаю.

— Он охотится на меня, — шепчет она. — Вот уже почти год он преследует меня. Мне пришлось научиться определять, когда он приближается. Сигнализация, цифровые растяжки, что-то в этом роде. У него стоят флажки на моих счетах, есть данные о моих транспортных перемещениях. Каждый раз, когда я думаю, что в безопасности, каждый раз, когда считаю, что оторвалась от него, он тут как тут. У меня есть всего несколько недель… месяц или два, прежде чем он найдет меня. Сейчас, на Коринфе, самый долгий срок, который я смогла пробыть в одном месте. Но он найдет меня в конце концов. Я просто никогда не была так близко к Лару, и если Валет найдет меня раньше, чем я смогу… — ее губы плотно сжимаются, и она не заканчивает предложение.

Мне кажется, будто я рухнул с десятого этажа. Я знаю эти трюки… черт возьми, я изобрел большинство способов, которыми хакеры вроде меня выслеживают людей в наши дни… но я бы никогда не использовал их, чтобы навредить кому-то вроде Софии. Кому-то невинному. Но кто-то использовал мой арсенал, тот, что я храню для таких людей, как Лару и Тауэрс, и всех, кто потворствует их преступлениям, и использует его, чтобы терроризировать людей. Все, что я могу сделать, это повторить ее слова, как идиот.

— Он охотится на тебя? — Она кивает.

Я накрываю ее ладонь своею ладонью.

— Я обещаю тебе, кто бы ни преследовал тебя, теперь ты в безопасности. Я умею играть в эти игры.

— Кто бы ни? — вторит она, сдвигая брови. — Это Валет, Гидеон. Я уверена. Три разных хакера подтвердили мне это по отдельности. Он, самовлюбленно, подписывает свою работу. Как художник. — Затем появляется искривленная улыбка без капли юмора. — Или как убийца.

Я собираюсь выяснить, кто копирует меня, и сделаю день с серийным убийцей похожим на детский день рождения.