Клинки и крылья (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна. Страница 86

Вместо ответа Соуш сгрёб Нитлота в охапку, бесцеремонно развернул его лицом к лестнице и подтолкнул в спину — всё-таки аккуратно, чтобы не покалечить. Нитлот рассмеялся: выходит, и у этого поразительно умного, безмолвного дурака иногда истекает терпение…

Услышав его смех, леди Келия за дверью зашлась в новом водопаде слёз.

Соуш собрал свои пожитки и теперь шагал рядом с Нитлотом; от него, оказывается, тянуло ещё и костровым дымом. Он выпростал одну руку из-под плаща, согнул её в локте и произвёл волнообразное движение — на удивление гибкое при его силище. Нитлот не сразу вспомнил, что таким жестом (как они выяснили в Домике-на-Дубе) Соуш обозначает магию.

Значит, в лесу он нашёл нечто значимое, нечто, требующее именно вмешательства кого-то с Даром. Нитлот серьёзно кивнул и двинулся к лестнице. Ничего страшного: день занятий в одиночестве для леди Келии будет не лишним…

Когда они вышли за городские ворота, Соуш свернул на запад и пошёл вдоль городского рва — совсем не в ту сторону, откуда прибыл отряд лорда Толмэ. И в лесу он тоже двигался другим путём.

Нитлот больше не задавал лишних вопросов, только сжимал зеркало на поясе и тревожно оглядывался. Правильно ли он поступил, не позвав с собой Тейора и Индрис?… Соуш решительно, спокойно вышагивал впереди, и его широкая спина не давала никаких объяснений.

На опушке леса упражнялись мечники; десятник изредка покрикивал на них, приказывая поменяться соперниками, больше двигаться или выправить стойку. Звон стали горделиво разносился в тишине, но Нитлот заметил, что движения многих из них не так быстры и уверенны, как нужно в реальной битве. Раны… У них действительно слишком мало времени.

По меньшей мере двух воинов не было среди людей лорда Толмэ; близоруко прищурившись, Нитлот с изумлением узнал сыновей старика с лесопилки — того самого, что показал им дорогу на Энтор и выслал туда гонца… Надо же. Он не походил на человека, который готов рисковать детьми во имя свободы королевства. Неужели лорд Толмэ его сломил?…

Немного поодаль два рыцаря разъезжались верхом, готовясь заново схлестнуться на копьях. На щите одного из них красовалась сосна в золотом обруче — герб рода Сорисов. Вероятно, отец или брат леди Келии… Несмотря на прекрасную гнедую лошадь, в седле он держался ещё мешковатее Нитлота.

Они с Соушем углубились в лес. Нитлота сразу обступила сосновая прелая духота, под ногами мягко проминалась хвоя. Издали доносились крики: «Держать строй ровнее! Гончар, а ну возьми меч как надо — это тебе не горшок!..» Судя по голосу — Гоннат аи Кетис, безродный рыцарь из людей лорда Толмэ. Лорд поручил ему тренировать ополчение из добровольцев Зельдора — простых ремесленников и торговцев, многие из которых никогда не держали в руках оружия… Гончар, надо же. А сколько ещё таких — портных, плотников, кожевников? Сколько крестьян и фермеров пригонят вербовщики (если ещё пригонят)?…

Нитлот вдохнул ароматы смолы и хвои, стараясь не думать об этом. Соуш бесшумно и чутко, как зверь, крался в пятнах света и тени, перешагивал через корни, ступал осторожно, будто боясь раздавить лишнего жука или растоптать гриб. Нитлот знал эту походку. Точно так же вслушивался в лес Альен — и его ноздри так же трепетали, улавливая запах малинника или беличьих ореховых запасов…

Они двигались всё дальше в чащу, окончательно покинув протоптанную тропу. Сосняк закончился, сменившись смешанными зарослями, которые Нитлот отлично помнил. Когда он шёл здесь в последний раз, на еловых лапах, под корнями буков и осин ещё лежал снег, а воздух был морозным и колким… Он вздрогнул: не хотелось вспоминать те дни, проведённые на грани истощения и смерти.

Где-то над ними, перелетая с ветки на ветку, угрюмо отсчитывала секунды кукушка. Однажды что-то серое дрожаще мелькнуло за поваленным деревом — заяц бросился наутёк… Тени уплотнялись, зелёная тишина не отпускала, и Нитлот опять начал чувствовать себя неуютно. Не раз и не два он порывался остановиться и засыпать Соуша новыми вопросами, но что-то мешало ему. Если Соуш так уверенно выбирает направление, то явно знает, куда идти. Он должен ему доверять.

Зануда, ты в городе? — Тейор ворвался в его мысли, бестактно разрушив блоки. Нитлот поморщился. — Мы с Индрис пришли звать тебя на обед, а там только плачущая леди Келия… Говорит, тебя увёл какой-то немой бродяга. Как это понимать?

Обед? Значит, их нет уже довольно давно… Нитлот грустно представил, что ещё могла наплести его подопечная. Хорошо, что хоть Индрис не паникует.

Или плохо?…

Всё в порядке. Я с Соушем в Заповедном лесу.

Соуш пришёл в Зельдор? Сам?!

Да… Объясню позже, Тейор. Приятной вам трапезы.

Не вдаваясь в подробности, Нитлот вновь закрыл свои мысли. Со стороны его уход, наверное, и вправду выглядит безумно. Но…

Соуш резко остановился и предостерегающе поднял руку. Они вышли к поляне, посреди которой стоял огромный, как столик, старый пень. С одного бока его густо обложил мох, с другого — кучка опят; корни бугристо приподнимали землю, и оставалось только предполагать, какое могучее дерево стояло тут раньше. Однако больше на поляне не было ничего примечательного.

Резкий птичий вскрик раздался сверху; Нитлот поднял голову и увидел коршуна, который плавно, кругами спускался, раскинув крылья. Отвислые губы Соуша разъехались в улыбке — так он приветствовал только старых друзей. Коршун наклонился вперёд и аккуратно опустился ему на плечо, вцепившись когтями в плащ. Воркуя что-то нечленораздельное, Соуш пальцем погладил птицу по нежному пуху на груди. Нитлот разочарованно кашлянул.

— Это и есть то, что ты хотел мне показать? В пути ты подкармливал коршуна?

Соуш покачал головой и воспроизвёл сложное сочетание жестов. Нитлот не сразу разобрался в нём — как если бы вернулся к изучению чужого языка после долгого перерыва, — но в итоге понял примерно следующее: «Птица указала мне место, где я нашёл что-то необычное и нужное. Это место здесь».

Пока Соуш махал руками, с досадой сопя (видимо, оттого, что до Нитлота его взмахи доходили гораздо медленнее, чем когда-то до Альена), коршун слетел с его плеча, опустился на пень и дважды стукнул по нему крючковатым клювом. Потом снова вскрикнул и улетел, будто говоря: к чему мне возиться тут с вами, ущербными тварями без крыльев?…

Нитлот зашипел от внезапной боли: вспышка жара прошлась по шрамам на боку и бедре. Он метнулся ладонью к зеркалу, но сразу её отдёрнул. Такие мощные волны жара не окутывали его зеркало даже на равнине Ра'илг, где силами Хелт соткалась небывало плотная сеть тёмной магии.

— Соуш, что…

Он не договорил — потому что кора на пне громко затрещала, а в деревьях вокруг поляны засвистел ветер явно не естественного происхождения… Тишина наполнилась звоном, смехом, гулом десятков бесплотных голосов, словно в лесу перешучивались призраки. Земля вздрагивала под ногами Нитлота — но не опасно, а скорее просто таинственно. Он шагнул назад, чувствуя, что и за спиной творится то же странное наваждение. Сердце молотом било в грудную клетку.

— Это необычная магия, — сказал он вслух, чтобы успокоиться.

Соуш не ответил: он с благоговением оглядывался. Ветви двух сосен тянулись друг к другу, как руки оживших великанов; во мху вспыхивали и гасли золотисто-зелёные искры. Неуловимые голоса забормотали громче; в какой-то миг Нитлот услышал заманчивый, зовущий к игре смешок прямо над ухом, а потом на плечо ему легла чья-то ладонь. Он отшатнулся, но не увидел ничего, кроме ветки сухого вяза.

— Совсем не обычная, Соуш, — повторил Нитлот, точно убеждая себя не бояться. — Не тёмная, но в то же время… Бессознательная какая-то, что ли. И древняя… Очень древняя. Похоже на…

Он осёкся, заметив, что в коре пня прорезаются новые черты: нос, глаза-щели, заострённые уши… «Похоже на дракона, чей образ тогда вызвала Хелт», — хотел сказать Нитлот; однако нужда в этом отпала — он уже понял, что перед ними вовсе не дракон.