Клинки и крылья (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна. Страница 84

Он ещё вчера приметил, где находится почтовая голубятня, и сейчас направлялся туда. Чернила на послании Мервиту ещё не успели высохнуть — но кто поручится, что альсунгцы не прорвут защиту и не доберутся досюда в ближайшие несколько дней?… У них мало времени, надо спешить.

Нитлот видел, как лорд Толмэ, отогревшись и отмывшись от земли, преисполнился отваги и решимости. Его малиновый плащ наверняка уже вычистили, а щегольскую бородку завили по придворной моде. Горделивая осанка лорда передалась его лучникам и жалкой кучке выживших рыцарей. Видел Нитлот и то, как под речи градоправителя и песни парочки менестрелей заблестели глаза у Гонната аи Кетиса — талантливого мечника, — и как Ларгон аи Элпо, их знаменосец, смеялся весь вечер, будто мальчишка. Скоро все они кинутся отвоёвывать северо-восточные земли и Энтор — пожалуй, позабыв об осторожности и неравном соотношении сил с врагом… А им троим (неудачникам, которым вздумалось побороться за правду) не останется ничего, кроме как последовать за беззеркальными.

Но их так ничтожно мало, а у Хелт в руках — магия бессмертных из-за океана… Нитлот вспомнил битву на Ра'илг и сокрушённо покачал головой, проходя мимо закрытой лавки. Он отправит голубя в Долину и станет просить приёма у лорда Толмэ — даже если тот не жаждет поддерживать знакомство с Отражениями вне боя и леса. Нужно посоветовать ему подождать, чтобы набрать ещё воинов и натренировать ополчение. Иначе они обречены.

Нитлот чуть не угодил ногой в сточную канаву и вдруг согнулся пополам от резкой боли в желудке. Проклятье, голод… Он ведь забыл поесть.

После. Нитлот стиснул зубы и пошёл дальше.

…Они и так, впрочем, обречены — стоит только Хелт повторить трюк с призрачными одноглазыми крысами или драконом… Но какой смысл сейчас упиваться этим? Они потеряли равнину Ра'илг, зато пока не потеряли Дорелию.

А вот после захвата Дорелии с остальным Обетованным у Хелт не возникнет проблем. И если Альен не справится…

Но он справится. Он обязан справиться, надо лишь дать ему ещё времени. Этому самолюбивому, ограниченному, невыносимому типу, погубившему Ниамор.

Перед глазами Нитлота почему-то замерцало лицо Индрис — её мягкая улыбка, кошачий прищур, ямочки на смуглых щеках… Она верит не только в Альена, но и в него. Верит, что он будет сражаться. Верит, что жизнь его может стать яркой, как её витражи — немного безумной, совсем не такой, как прежде.

Ты и вправду изменился, Зануда.

Он улыбнулся и проговорил мысленно, аккуратно укрепляя блок на сознании:

…Уже после полудня лорд Толмэ пригласил Нитлота к себе, в дом градоправителя, и поручил ему, Тейору и Индрис руководство над зельдорскими магами.

— Их в городе трое, как и вас, и все обучались в Долине, — важно сказал он, потирая свой орлиный нос. — Они пригодятся в нашем походе. Необходимо проверить их навыки и потренировать… Ну, Вы лучше меня знаете, что именно делать.

Нитлот хотел было возразить, что невозможно сотворить из обычного волшебника — особенно из беззеркального средних способностей — боевого мага за те несколько недель (или, может быть, дней), которые у них есть. Что из них троих только Тейор будет достойным наставником в этой сфере. Что у них нет ни необходимых инструментов, ни условий, ни — список можно продолжить…

Но, натолкнувшись на взгляд карих глаз, он почему-то молча кивнул.

— Они не упоминали, кто учил их?

— Двое указали на господина Тейора как на своего… Мастера, правильно? Третьего сможете взять на себя Вы и… женщина.

— Её имя — госпожа Индрис, милорд, — сухо напомнил Нитлот.

— Госпожа Индрис, прошу меня простить, — любезно и равнодушно кивнул лорд Толмэ. — А я тем временем займусь набором мужчин, способных держать оружие. В Зельдоре и окрестных деревнях таких явно ещё немало… Кроме того, уже брошен клич к тем немногочисленным лордам, кто ещё остался в своих владениях по берегам Синей и Большого озера, и к их рыцарям. Также я направил гонцов к горожанам Дьерна и Эблира, хоть они и почти опустошили свои гарнизоны… Каждая пара рук сейчас для нас на вес золота.

— Лорд Заэру ответил Вам?

— Пока нет, но градоправителю известно, что столица в осаде. И туда стянуты точно не все войска, которыми располагает Альсунг.

Лорд говорил так рассудительно — и куда подевались его истерики, бессонница, дёргающийся глаз?… Нитлот не впервые поразился тому, как жизнь при дворе обучает беззеркальных скрывать свои чувства.

— Сколько у нас времени? — прямо спросил он. И получил не менее прямой ответ:

— Ужасно мало, господин волшебник. Так мало, что не всем ранам удастся затянуться… Но медлить нельзя: по всему королевству — наши родные, а в Энторе — наш король. И они в опасности… — лорд тяжко вздохнул. — Ладно, о чём это я. Вам не понять.

Нитлот не стал с ним спорить.

Из троих беззеркальных волшебников, волей случая оказавшихся в Зельдоре на момент их прибытия, два были женского пола. Этого Нитлот почему-то совершенно не ожидал и слегка растерялся. Зато Тейор прямо-таки расцвёл, как кусты сирени в садике у дома градоправителя. И он, и его бывшая ученица бурно радовались при встрече, а их объятие тянулось, на взгляд Нитлота, слишком долго… Индрис, тем не менее, не казалась недовольной этим, так что он вздохнул с облегчением. За ночь и утро Индрис успела провести новую магическую операцию над своими волосами, и теперь они напоминали кожицу персика — светло-рыжие, с розоватым отливом.

— Как я понимаю, Вы не занимались магией целенаправленно после того, как покинули Долину, госпожа Эрио? — любезно поинтересовалась она.

Вирти эи Эрио виновато улыбнулась.

— Нет, Индрис… Я Вас тоже помню и рада встрече. Хотя хотелось бы, чтобы мы встретились при других обстоятельствах, — её улыбка померкла. — Я не зарабатывала своим Даром на жизнь, поскольку не было необходимости. Я вышла замуж за Элнора, а он уже стал магом Зельдора. Много лет он состоит в совете градоправителя и часто ему помогает. Участвовать в войне против Альсунга — большая честь для нас обоих…

Как понял Нитлот, Элнор и был их третьим предполагаемым боевым магом… Увидев мужчину средних лет с солидным брюшком, он тихо вздохнул.

— И всё-таки в Энтор вы не приехали, — с еле приметным нажимом сказала Индрис. — И к границам королевства тоже.

Вирти пожала плечами.

— Мы должны были остаться, чтобы защищать Зельдор в случае нужды. Город, конечно, надёжно укрыт лесом, но ничего нельзя гарантировать, когда чуть севернее альсунгцы жгут деревни, занимают замки и атакуют города… Мы рассчитываем на ваше понимание, Индрис.

— Кроме того, призыва от его величества не поступало, — пробасил её супруг. — Мы посчитали, что король решил, как всегда, ограничиться силой оружия и не прибегать к магии.

Что ж, это действительно так. Наивной недальновидности короля Абиальда можно позавидовать… Доводы Элнора и Вирти Эрио звучали убедительно, но всё равно после разговора с ними у Нитлота осталось неприятное послевкусие — как от ноющих оправданий.

Индрис приняла Элнора под своё руководство (хотя без зеркала, расколовшегося в битве на Ра'илг, ей был доступен лишь ограниченный круг заклятий), поэтому Нитлоту достался третий, самый удручающий кандидат в бойцы. Молодая Келия, леди эи Сорис, совсем не ожидала вызова от лорда Толмэ. Не ожидала она и того, что в городе остановилось чудом спасшееся войско; она вообще приехала в Зельдор по каким-то торгово-хозяйственным делам и не собиралась надолго задерживаться. Долг, можно сказать, застал её врасплох — совсем как Нитлота не так давно… Семья леди Сорис уже несколько веков владела землями, на которых раскинулась приличная часть местного ценного сосняка и визжало немало лесопилок. Маленький замок, горстка слуг и деревушка крестьян, два-три рыцаря на службе семьи да изредка заезжавшие менестрели — леди Келии неплохо жилось в своём уголке королевства, и всё прочее Обетованное не очень-то её интересовало. Слабый Дар нисколько не тяготил её, и после обучения она, как и Вирти, не пожелала использовать его постоянно. В повседневной жизни магия была ей не нужна; а вот блеснуть зрелищным фокусом на празднике урожая или сварить простенькое зелье от бессонницы всегда можно… И приворотное зелье тоже, надо полагать — ибо во внешности леди Келии без волшебства не обнаруживалось ничего привлекательного.