Право на мир (СИ) - Данилевский Вадим. Страница 69

Эльф, прикрыв глаза, вслушивался в тишину.

— Ни людей, ни лошадей, только звуки ночного леса …

— Засада себя уже выдала бы, — согласился Найджел. — Идеальных разведчиков не бывает: то кашлянет кто, то лошадь заржет, опять же уздечка звякнет.

Двинулись вперед, и скоро эльф дал знак остановиться.

Именно на этом месте, истоптанном десятками ног и лошадиных копыт, Фрейнур и Брайли схватились с торенцами.

Готовые к любой неожиданности, бойцы спешились.

Найджел, наступив на что-то твердое, нагнулся — в дорожной пыли валялся топор Фрейнура. Он поднял его и рукой отер лезвие.

Спустя несколько мгновений, чуть в стороне, Арминас подобрал с земли тяжелый меч Брайли.

— Тел нигде не видно, — сообщил он, медленно озираясь. Ночное зрение позволяло эльфу видеть в темноте на сотню шагов и замечать то, что скрыто мраком от взоров людей.

— Вряд ли бы торенцы стали возиться с павшими врагами, — сказал Найджел. — Значит, они… живы? Попали в плен?

— Возможно. — Алкуин сдержанно кивнул. — Похоже, на это и был расчет. Торенцы готовят нам западню. Ждут, что мы сунемся в лес.

Найджел устало отер лоб тыльной стороной ладони.

— Если они живы, это меняет дело. Мы не могли схватиться с сотней в открытом бою. Однако можем пробраться во вражеский лагерь и освободить Брайли и Фрейнура.

— Или разделить их участь, — подсказал магистр. — Да еще принести документ прямо в руки тому, кто за ним охотится.

— Но и бросить их мы не можем, — вздохнул Арминас. — Это недостойно и подло!

— Сейчас и думать нечего, чтобы искать следы торенцев в лесу, — твердо сказал Алкуин. — Мы же не знаем, где их лагерь? Только на засаду нарвемся. Тогда и сами поляжем, и друзей не спасем! Надо дождаться рассвета.

— Возвращаемся на поляну, — принял решение Найджел. — А с рассветом решим, как действовать дальше.

Глава 66

Пленники вздрогнули от металлического лязга.

— Смотрите, злодеи, без глупостей! — проорал чей-то грубый голос.

Перед глазами мелькнула холстина сдираемого мешка, блеснул свет, заставив пленников зажмуриться. Брайли и Фрейнур находились в узком каменном коридоре, перед распахнутой железной дверью. Над головой нависал низкий сводчатый потолок, пахло сыростью.

До этого связанных пленников везли на лошадях, надев на голову мешки, а затем не церемонясь тащили вниз по ступеням лестниц, не скупясь на пинки и тумаки. И сейчас, когда мешки были сдернуты, они стояли, хлопая глазами — даже свет факелов казался им ослепительным.

— Ну, чего стоите? Пошли!

Стражники грубо втолкнули их в маленькую камеру и, не церемонясь, сбили с ног, повалив на присыпанный соломой пол.

— Развязать? — спросил долговязый стражник в коротковатой для его роста кольчуге. — Куда они отсюда убегут?

— Не надо! — остановил его невысокий, плотно сбитый напарник. — Уж больно крепки они драться, — сказал он, пробуя пальцем саднящую челюсть.

— Развяжешь — потом опять вдесятером вязать будем, — добавил стоящий неподалеку тюремщик, поигрывая большим ключом.

— А-а! — протянул долговязый. — Ну, если они такие забияки — пускай так прохлаждаются. А мы, ребята, пойдем скорее в караулку, выпьем винца!

— Винца?! Вот это здорово! — потирая руки, обрадовался крепыш. — А что, праздник сегодня какой?

— Капитан Торстен распорядился в честь вашей удачной вылазки выставить ребятам угощение.

— Так пошли! Чего нам на них смотреть, что ли?

Лязгнула железная дверь, загремел тяжелый засов, и шаги стражников стали удаляться. Они даже не подумали оставить караульного, справедливо полагая, что из запертой камеры связанные пленники никуда не денутся.

Дождавшись, когда голоса в коридоре смолкли, Фрейнур, едва сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть от боли в затекшей пояснице, перевернулся на бок и, собрав остатки сил, одним резким рывком сел и прислонился к стене.

Быстрым движением он вытряхнул из рукава на ладонь крохотный нож без рукояти и ловко подхватил его пальцами — тончайшее лезвие из прочнейшей стали могло разрезать даже проволоку.

«Отлично!», — усмехнулся он.

Не спеша гном принялся резать кожаные ремни, связывающие руки. Избавившись от них, он пошарил по полу вокруг себя и почти сразу наткнулся на барона. Осторожно, чтобы не поранить, гном разрезал прочную кожу ремней, опутывающих руки друга.

— Это ты, бородатый? — спросил Брайли.

— Я! — кому же еще быть?

— А, я думал крыса…

— Сам ты крыса! — огрызнулся гном. — А я ему помог!

— Славно! — произнес барон, потирая затекшие запястья. — Значит, еще подеремся!

— Тебе бы только подраться! — проворчал гном. — А что толку? Ты видел, сколько их? Опять намнут бока да еще на суку вздернут! Это у них недолго!

— Это мы еще посмотрим! — Брайли поднялся с пола. — Ну что, вроде тихо? Караульных, видать, не выставили?

— Не выставили, — подтвердил гном. — Ушли, пьяницы несчастные, и глазом не моргнули! Их там сейчас за нашу поимку капитан вином угощает.

— Так может, дадим деру? Ты бы, гном, дверь, что ли, осмотрел. Может, там замок какой хитрый? Вы же по таким делам мастера.

— Уже осмотрел, — махнул рукой Фрейнур. — Как только с нас мешки сняли, перед тем как сюда затолкнуть, я и разглядел. Дверь железная, засов кованый, накладной. И никакого тебе замка. Да и инструмента нет…

— Чем же тогда веревки резал?

— Да так, ножичек небольшой — вот и весь инструмент.

Брайли кряхтя согнулся, сгреб солому в одну большую кучу у стены и сделал что-то вроде длинного сиденья.

— Ладно, присаживайся. Подождем, что дальше будет…

— Знаешь, Брайли Бейлор, — улыбнулся гном, устраиваясь на соломе, — ты мне вначале совсем не понравился. Я ведь раньше дворян недолюбливал. Пока с тобой солдатского хлеба не поел.

— Вот как? — усмехнулся барон. — А мне отчего-то сразу приглянулся славный гном и его боевой топор. Ну, а отчего же дворян недолюбливаешь?

— Я, понимаешь, думал, что все дворяне спесивые да чванливые. А ты видишь какой! Меня спасать бросился! Настоящий боевой товарищ и друг! — Гном шмыгнул носом.

Какое-то время они сидели в молчании, прислонившись к холодной стене, и вслушивались в тишину подземелья. Казалось, все звуки исчезли, лишь слышался треск факела в коридоре за дверью.

— А знаешь, друг, — произнес Брайли, — открою тебе маленькую тайну: дело в том, что я… как бы это сказать… не совсем настоящий дворянин.

— Как это так?! — удивился Фрейнур и даже забыл, что они находятся в плену.

— А вот так! То есть дворянин-то я настоящий, однако… вроде бы как и не совсем!

— Ничего не пойму! — Гном тряхнул всклокоченной шевелюрой. — Ты толком объясни!

— Дело в том, что, по негласным правилам старой аристократии, дворянин может считаться чистокровным только в третьем поколении. А среди моих предков дворян раньше не водилось. Я первый! И вообще дворянином-то стал без году неделя! Третий год только как титул имею. Да и какой из меня дворянин с такими-то манерами?

— Вот это да! — протянул гном. — Как же тебя угораздило дворянином заделаться?

Брайли поудобнее устроился на соломе.

— Да здесь целая история, друг гном. Однажды я под вечер возвращался домой от хорошей знакомой, которой помогал… хм… по хозяйству. Собиралась гроза, и я, решив немного срезать, свернул в переулок, чтобы пройти напрямик через дворы за кабаком «Толстый Гастон» до улицы Лантеро, откуда до дома рукой подать.

Как назло небо затянули тучи. Лишь зарницы да свет от фонаря на крыльце кабака освещали притихшую улицу.

Выйдя из темного переулка в маленький дворик перед каким-то домом, я остановился, привлеченный звуками. Из окон второго этажа лился свет, слышалась тихая музыка. В этот миг дверь открылась и на крыльцо вышли двое мужчин, одетые в длинные плащи с капюшонами. Несмотря на просторную одежду, я заметил у них на поясе добрые клинки, значит, господа из благородных. По тому, как они держались, было понятно, что они ровня друг другу, и все же один из них выше по положению.