За тридевять земель (СИ) - Филиппова Екатерина. Страница 45

Осторожно погладив спящую Ликси, она тихо спросила:

— Ты не поможешь?

Кошка подскочила, очумело затрясла головой и заявила:

— А я не сплю!

— Конечно, не спишь. Слушай, сейчас сюда много людей выйдет, ты сможешь понять, кто из них боится?

— А что он сделал?

— Да докладывает кому-то обо всём, что здесь происходит.

Ликси самодовольно потянулась:

— Это легко. Страх — он очень гадко пахнет, хуже, чем тот чай.

— А ты откуда про чай знаешь? Это ведь давно было.

— Так ты вспоминала — а я почувствовала. У меня это только сегодня начало получаться.

— Понятненько. Теперь не только по моим снам толпы шляются, а ещё по воспоминаниям. Ладно, милая, я не сержусь, только ты уж меня предупреждай, если ещё какие волшебные способности начнут прорезаться.

Работников оказалось меньше десятка, и Ликси, пробежавшись зигзагом у них между ногами — девицы при этом взвизгивали и задирали юбки — виновного вычислила мгновенно, хотя, как выяснилось, могли обойтись и без кошачьих экстрасенсорных способностей: парень переминался с ноги на ногу, обильно потел, и пытался мелкими шажками переместиться подальше. Василиса тут же вспомнила, что именно он приносил им с Серым Волком чай, и повернулась к Мирону:

— А ведь мне и в прошлый раз показалось, что этот тип подслушивает. Кто он?

— Да новенький, я его только перед тем твоим приходом нанял. Ну, ничего, пока мы его в погреб определим, а там и побеседуем — кому сообщал, зачем…

Парень, крепко прихваченный Мироновыми сыновьями, задёргался, но был оперативно уволочен. Трактирщик побарабанил пальцами по столу и полюбопытствовал:

— Как ты там сказала — стучал? Богатое слово.

— Это из нашего мира. Их ещё дятлами называют, слышал: тук, тук, тук-тук-тук.

Мирон немного развеселился, а Василиса со вновь проснувшимся аппетитом накинулась на остывшую курятину. Но доесть ей опять не дали: на лужайку обрушился Мих, намного раньше, чем через обещанные полчаса, с него мощным прыжком слетел Волк и бросился к Василисе:

— Всё, больше я с тебя глаз не спущу! Это надо же, с отравительницей известной чаи распивать! Ладно, она просто народ по городу травила, но тут кого осмелилась! Так, сейчас мы тебя переправим в безопасное место, охрану приставим, там муха не пролетит, мышь не пробежит…

Василиса прервала поток обещаний:

— Там — это где?

— Так у Иван-царевича тайный терем есть за городом, там и спрячешься, пока мы будем разбираться, кто этот заговор против тебя организовал. Так, ребята, поднимайте гостью нашу вместе с матрасом, да бережнее, не растрясите, а то я вам…

Из-за кучки деревьев у дороги вышли с десяток охранников в форме и начали решительно приближаться. Василиса возмутилась:

— Я вроде бы не просила меня спасать и прятать, и не хочу я ни в какой терем, тем более — в Иванов.

— Да что же ты, не понимаешь, он о тебе заботится! Сейчас такое закрутилось, что везде опасно стало.

— Если опасно — я в свой мир уйду.

— Что ты, и там достанут. Ты не думай, терем совсем как ваши дома построен, и материалы все от вас, и мебель.

Василиса рывком выскочила из-под пледа и прижалась спиной к яблоне, шикнув на Линси, чтобы не смела высовываться. Посмотрела Серому в глаза и, отчётливо артикулируя, буквально по слогам заявила:

— Не пой-ду!

Волк мотнул головой, и охранники ускорили шаг. Мирон, крякнув, оторвал от скамейке сиденье и встал перед девушкой, выразительно поигрывая длинной доской. На крыльцо выскочила Анисья с верной скалкой, обменялась взглядами с Василисой, которая разводила руки в стороны и показывала на своё плечо, понятливо кивнула и исчезла в доме.

Меньше, чем через минуту она почувствовала, что кто-то дёргает её за подол и, скосив глаза, увидела совсем мелкого пацанёнка, протягивающего ей рюкзачок. Накидывая лямку на плечо, Василиса с удивлением обнаружила, что так и сжимает в пальцах полуобгрызенную куриную кость. Пока она раздумывала, куда бы её незаметно выбросить, диспозиция на лужайке изменилась: стражники застыли на месте, Мирон перехватил доску как копьё и выставил её вперёд, Волк, уговаривавший его «не дурить», пригнулся к земле и оскалился.

Посмотрев в ту сторону, куда были направлены и доска, и взгляды всех присутствующих, она увидела очень знакомого элегантного джентльмена средних лет, который поправил шейный платок и негромко заявил:

— Поскольку охранные службы Тридесятого царства показали свою полную неспособность обеспечить безопасность нашей гостьи, Кощеево царство в моём лице берёт заботу о её благополучии на себя.

Протянув Василисе руку, Оззи заговорил с интонациями, очень напоминающим Ренаровы:

— Пойдёмте, дорогая. В конце концов, я отвечаю за вас и перед вашим отцом. Я думаю, что у нас вам будет намного комфортнее и интереснее, чем у этих плебеев. А впереди у вас увлекательная жизнь, высочайшее положение и много, очень, очень много любви…

Голос пел и завораживал, и Василиса подумала, что прививку, даже две, от подобного воздействия она получила очень вовремя, так что теперь не таяла и растекалась, а ощущала только весёлую злость. Девушка вышла вперёд, отстранив Мирона, и встала посередине между Оззи и Серым Волком. Осмотрев поле боя, она обнаружила, что действующих лиц прибавилось: из-за угла выдвигались Мироновы работники с дрекольем, на крыльце стояли его сыновья, зажав в лапищах впечатляющего вида колуны на длинных рукоятках и пытаясь оттеснить за дверь Анисью, а на коньке крыши устроилась чем-то знакомая ворона.

Подавив неуместное хихиканье, Василиса высоко подняла недоеденную куриную голень и торжественно продекламировала внезапно возникшие в памяти строки кого-то из российских классиков-юмористов:

— Отправляясь в гости, собирайте кости!

Не оглядываясь, она с силой бросила косточку назад, надеясь, что не попала в Мирона, и, потерев колечко, шагнула вперёд, чтобы в ту же секунду растянуться на булыжной мостовой, споткнувшись о выступающий камень. Потирая коленку, Василиса с трудом поднялась, лишь для того, чтобы вздрогнуть от вибрации серёжки и схватиться за ухо.

Бабушка смотрела на неё и строго, и озабоченно:

— Ты почему такая взъерошенная?

— Споткнулась, упала, — от того, чтобы добавить «очнулась — гипс» смогла удержаться, хотя язык чесался.

— Ты где?

Василиса огляделась и уверенно ответила:

— В Лиссе, как ты и велела.

— Хорошо. Мы с твоим потенциальным мужем Оззи немного повздорили, так что будь осторожнее. Чтобы из города — ни шагу. Завтра мы с Кощеем встречаемся, думаю, что за пару дней мы всё урегулируем. А пока считай, что у тебя каникулы. Отдыхай, заслужила. Деньги закончатся — дай знать, пришлю. Да, и не волнуйся, отцу я сказала, что ты у меня погостишь.

Бабушка послала воздушный поцелуй и отключилась. Василиса немного посидела на скамейке, потом по извилистым улочкам вышла через арку на высокий берег и замерла от восторга при виде порта. Ликси вылезла, осмотрелась, и начала носиться по широкому парапету набережной. Прохожие с удовольствием смотрели на задумавшуюся красивую девушку и не менее красивую красивую резвящуюся кошку, но не приставали.

Когда солнце опустилось почти до горизонта, к Василисе подошла немолодая, скромно одетая женщина и с улыбкой спросила:

— Первый раз у нас? Не смущайтесь, все так поначалу, а другие сюда и не попадают. Вы уже где-то устроились?

Василиса улыбнулась в ответ и помотала головой, подумав, что ведь, действительно, где-то ночевать нужно. Не успела она задать вопрос о хороших гостиницах, как собеседница предложила снять у неё комнату — даже не комнату, а целую пристроечку, со спальней и гостиной. И совсем дёшево — потому, что соседние дома море загораживают, а все гости только с видом на порт жить хотят.

Дом с крошечным ухоженным садиком оказался на тихой улочке, идущей за рядом домов параллельно набережной. Моря, действительно было не видно, но цветущая вишня под окном пристройки, по мнению Василисы, полностью искупала этот недостаток. Умывшись и переплетя наконец-то полностью растрепавшуюся косу, она вернулась к порту, хотя Ликси уговаривала угомониться и лечь спать — очень уж хотелось посмотреть на закат.