Наследие Говорящих (СИ) - "Рэйя_Гравис". Страница 64

«Мистер Малфой, а вы, говорят, были Пожирателем Смерти?» — щебечет мальчишка. Люциус от неожиданности давиться своим лучшим бренди и вкрадчиво интересуется, кто это говорит, а Поттер со свойственной ему непосредственностью пожимает плечами: «Слухи, сэр, — и продолжает тем же тоном: — Так вы, наверное, и людей убивали?»

«Мальчишка не проживет и до Рождества», — раздраженно подумал Северус, разглядывая сидящего напротив второкурсника, тот вопросительно поднял брови.

— Сэр?

— Поттер, я был бы вам весьма признателен, если бы вы выучили пару хороших манер и впредь не задавали столь бестактных вопросов, — процедил зельевар.

— Но я же не у него спрашиваю, — прогнусавил паршивец.

— Это не имеет никакого значения, — твердо ответил Снейп, — будьте умнее, Поттер.

С минуту мальчишка, сощурившись, разглядывал своего декана, после чего уверенно кивнул.

— Значит, убивал, — заключил он, — я так и думал.

— Вот как, — шелковым голосом проговорил Северус, отстраненно размышляя о том, что чем больше проходит времени, тем больше его бесит чертов Поттер. Какая ему вообще разница, убивал Малфой людей или нет? Почему его в таком возрасте вообще подобные вещи интересуют? Болтал бы себе про квиддич, как все нормальные дети. Зельевар вздохнул. — И откуда такая уверенность?

— Ну, я же не идиот, — лениво протянул мальчик, вмиг становясь невероятно похожим на своего лучшего друга, — когда Драко пригласил нас к себе, я решил, что следует побольше узнать о семье Малфоев и почитал старые выпуски Ежедневного Пророка в библиотеке, — он помолчал и продолжил уже более жизнерадостным голосом: — Так что не волнуйтесь, сэр, я прекрасно понимаю, кто такой Люциус Малфой.

Снейп красноречиво промолчал.

«…и он согласился. Если честно, эта опека меня иногда очень раздражает, но с другой стороны я понимаю, что он просто волнуется. Я ведь рассказывал вам о нашем декане, помните? Этим летом я у него гостил пару недель. Профессор Снейп жутко строгий, постоянно ругается и вечно всем недоволен, но он, наверное, самый лучший декан в Хогвартсе,… хотя его мало кто любит.

Но я вам, наверное, уже надоел своей пустой болтовнёй, просто… честно? Это, оказывается, так здорово — писать кому-то письма. В смысле, кому-то, кто не учится и не преподает в Хогвартсе и с кем можно поделиться последними новостями, как с… ну как с родителями. Вот я и увлекся, вероятно, вам это скучно читать.

Вообще, я хотел спросить у вас кое-что. Хельга, вы много знаете об артефактах, и я тут подумал, а можно ли как-нибудь зачаровать предмет, чтобы заключить в него частичку себя… или своих воспоминаний? По-моему, это было бы очень удобно. Вот подумайте: если взять… к примеру, тетрадь, и, например, перенести в неё часть своих мыслей, свою индивидуальность. И сделать её самостоятельной. Ну то есть не совсем самостоятельной… просто очень похожей на меня. И если бы кто-то взял такую тетрадь, к примеру, лет через пятьдесят, то он смог бы пообщаться там с какой-то моей частичкой. Можно даже вложить туда свои знания и воспоминания и тогда человек, к которому попадет такая тетрадь, сможет узнать то, что знал я, как будто он говорит не с тетрадью, а с живым человеком… со мной.

Я подумал об этом, когда читал о Распределяющей Шляпе, она же почти живая и все такое, так может быть я мог бы сделать что-то наподобие такой шляпы? Может быть не сейчас, но курсе на шестом, скажем? Как вы думаете?

И кстати, если бы я такую тетрадь сделал, это был бы тёмный или светлый артефакт?

Очень жду вашего ответа.

Гарри.

P.S. не знаю когда до вас дойдет моё письмо, но на всякий случай — С Рождеством!»

Слизеринец дописал письмо и дважды перечитал, прикидывая, насколько «невинно» и «не подозрительно» выглядит последняя часть. Она ведь не догадается, что скрывается за всей этой пустой болтовнёй на самом деле? Убедив себя, что к тому моменту, как старая ведьма дойдет до последней части, она слишком устанет от его пространной болтовни, чтобы обращать внимание на мелочи, Гарри с помощью стирающих чар убрал из текста пару «предположим» и «например» и аккуратно спрятал письмо в конверт, привязав послание к лапке Хэдвиг.

— Отнеси это Хельге, — Гарри нежно провел кончиками пальцев по белоснежным перьям птицы, устроившейся на его плече. Та, ухнув что-то на прощание, расправила крылья и взмыла ввысь. Некоторое время Поттер продолжал сидеть во внутреннем дворе школы, вглядываясь в тяжелое свинцовое небо над головой, потом зевнул и, закинув на плечо сумку с книгами, поднялся со скамейки.

*

Снейп отложил в сторону исчёрканный красными чернилами лист пергамента с экзаменационной работой очередного болвана, взял следующую работу, и как только его взгляд наткнулся на фамилию студента, зельевар мог с уверенностью сказать, что работа будет написана блестяще. Поттер по-другому зелья и не сдавал. Прочитав работу мальчишки и сделав из вредности пару уточняющих пометок, декан Слизерина поставил заслуженное «Превосходно» и задумчиво повертел в руках пергамент.

В последнее время наследник Поттеров вел себя очень странно, если не сказать больше. Северус до сих пор с каким-то внутренним холодком вспоминал взгляд мальчика, когда они обнаружили первую жертву. Почему двенадцатилетний ребенок так спокойно отреагировал на ту девочку? Казалось, ему было глубоко плевать, даже если бы та была мертва. Легкая скука и отстраненное любопытство, вот и всё, что увидел в зеленых глазах Снейп. И это был тот самый Поттер, который открыто демонстрировал все свои эмоции? Беспокоился обо всех по любому пустяку и был так доброжелателен с каждым встречным?

А потом… потом на голову мальчишки посыпались ужасные обвинения. Не было и дня, когда в его сторону не летели презрительные взгляды и обидные слова, и это было уже слишком для двенадцатилетнего мальчика. Для такого искреннего ранимого… э-э-э… сопляка.

Северус видел, что Гарри остро реагирует на происходящее, часто слышал от слизеринских старшекурсников, что того третирует чуть ли не половина школы и предполагал, что словами дело не ограничится. Несколько раз Северус поднимал эту тему с Дамблдором, выражая свою обеспокоенность сложившейся ситуацией, но директор на это только беспомощно разводил руками:

— Но что я могу сделать? — говорил он, Снейп презрительно фыркнул.

— Вы директор Хогвартса, полагаю, у вас есть какое-то влияние на студентов, иначе от школы давно остались бы только руины.

— И как ты предлагаешь «повлиять» на них? — спокойно уточнил Альбус. — Объявить во время ужина, что фигура Гарри Поттера отныне является неприкосновенной?

Честное слово, если бы не мягкие интонации, Северус подумал бы, что Дамблдор язвит.

— Рано или поздно эти нападки плохо закончатся для вашего Золотого мальчика, — как можно безразличнее заявил он. — Поттер сейчас в одном шаге от пропасти, директор, и ваше бездействие толкает его вниз.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Северус, и понимаю, что мальчик тебе глубоко не безразличен, — на этих словах слизеринский декан презрительно фыркнул, выражая своё несогласие. Директор, не обратив на это внимания, продолжил тем же мягким успокаивающим тоном: — Но я также понимаю, что есть вещи, с которыми Гарри должен справиться сам, иначе, как он научится бороться с трудностями?

— А вам не думается, что с такого рода трудностями сложновато справиться двенадцатилетнему мальчишке? — холодно заявил Снейп. — Тем более, когда речь заходит о рукоприкладстве.

Лицо директора помрачнело.

— У тебя есть основания опасаться, что кто-то хочет причинить ему вред? — тихо спросил Альбус.

— А у вас нет? — язвительно поинтересовался Снейп. — Во имя Мерлина, Альбус! Вы хоть в курсе, какие слухи ходят по школе? Ещё пара нападений, и от Поттера даже мокрого места не останется. Не мне вам говорить, как непредсказуемо опасен может быть человеческий страх… и как жестоки могут быть дети.

— Ты прав, — директор печально покивал, глядя куда-то в сторону, — но пока все что мы можем — это приглядывать за мальчиком, чтобы с ним ничего не случилось.