Марионетки в зазеркалье (СИ) - "Extyara". Страница 12

За дверью их ожидало совсем небольшое помещение, стены его были полностью покрыты кафелем. Под потолком болталась на тонком проводе мигающая лампочка. Посреди комнаты стояла ванная, до краёв наполненная кровью, из которой виднелись узкие тонкие плечи и запрокинутая голова. Закатившиеся глаза являли взору чуть отдающие желтизной белки со вздувшимися прожилками синих вен. Свесившаяся наружу тонкая бледная рука от запястья до локтевого сгиба была чем-то изрезана поперёк. Неровные края ран разошлись в стороны, кожа была перепачкана в уже подсохшей крови.

На полу образовались лужи грязной воды. На бледно-зелёном кафеле в мутных разводах, прямо над ванной красовалась написанная кровью, уже подсохшая и теперь больше коричневая, чем красная, надпись: «под водой».

— Камень, ножницы, бумага? — предложил Дазай, протягивая сжатую в кулак ладонь.

— Хорошо, — легко согласился Чуя, — камень, ножницы...

— Покажи камень, — перебил его Дазай, широко улыбаясь.

— Бумага, — договорил Чуя, вытягивая указательный и средний палец и недовольно щурясь на напарника.

— Я проиграл, — сообщил тот, помахав ладонью у него перед носом, и направился к ванной.

— Ты специально, — догадался Чуя, наблюдая, как Дазай опускает руку в наполненную кровью воду и вытягивает пробку.

— Тебе было бы неприятно это делать, — пожав плечами, сообщил тот, бинты на его руке и рукав формы промокли и покрылись безобразными коричнево-багровыми пятнами.

— Внутри оболочки не так критично, — вместо благодарности ответил Чуя, глядя, как закручиваясь спиралью, стекает в сток вода, обнажая бледное женское тело, повсеместно покрытое глубокими порезами.

Потоками воды ключ с брелком принесло к решётке слива. Выведенные на брелке белой краской цифры, сейчас были покрыты красными разводами. Подцепив ключ за кольцо, Чуя открыл кран, мутноватая вода потекла тонкой струйкой.

— Четыреста пятнадцатая, — сообщил он, отмыв брелок, — совсем близко. Кран работает, лампочка моргает, надпись хорошо видна. Всё соответствует поданным данным, — окинув комнату взглядом, подытожил Чуя.

— Угум, — отозвался Дазай, всё его внимание было приковано к многочисленным порезам на руках девушки. И рассматривал он их, как показалось Чуе, с нездоровым интересом, едва касаясь кончиками пальцев бледной кожи и потёков засохшей крови на ней.

Чуя ощутил острое желание сделать напарнику замечание, сам толком не осознавая о чём, когда планшет в руках издал тихий звук, сигнализируя о пришедшем сообщении. Опустив глаза на экран, он убедился, что Тара сообщает о скором конце смены и просит завершить все дела.

— Через пару минут нас отключат, на сегодня всё, — сообщил Чуя Дазаю, тот лишь кивнул, не оборачиваясь.

Оставив напарника в мрачного вида комнате, Чуя вышел в коридор и, тяжело вздохнув, закрыл глаза. Перед внутренним взором всё ещё копошились пауки, проворно взбирались вверх по руке, ныряли в рукава и, казалось, тут же оказывались повсюду, едва ощутимо касаясь своими цепкими лапками кожи. Копошащиеся насекомые будили дурные воспоминания. Чуя открыл глаза и устало потёр переносицу, отгоняя непрошеные мрачные мысли. Коридор быстро погружался во мрак. Вскоре стало настолько темно, что невозможно уже было что-либо разобрать. Вспыхнули и погасли расходящиеся веером перламутровые разводы.

Чуя моргнул и сел прямо, разминая внезапно затёкшее плечо. Рядом тихо жужжали и пищали приборы. На столе перед монитором, отслеживающим их перемещения внутри локации, лежали наполовину заполненные бланки отчёта по смене. Тара что-то искала под ним, отодвинув в сторону стул. Дазай ещё лежал в кресле, веки его чуть подрагивали, словно он видел тревожный сон: начинающим работать внутри оболочки порой требовалось больше времени, чтобы прийти в себя после отключения.

Сняв с руки браслет и тонкие хирургические перчатки следом, Чуя скормил их утилизатору и надел уже привычные, будто вторая кожа, свои чёрные.

— Что-то потеряли? — поинтересовался он у Тары, подходя ближе.

— Нет, да, ой, — Тара резко попыталась подняться и стукнулась затылком. — Ручку обронила и никак не могу найти, — призналась она, выбираясь из-под стола и поднимаясь на ноги. — Вот отчёт не заполнила до конца, — с досадой добавила она.

— Возьмите мою, — предложил Чуя, доставая ручку закреплённую у обложки блокнота, в котором собирался делать пометки наблюдений для доктора Пасседа, да только так и не начал.

— Большое спасибо, — отозвалась Тара, протягивая руку, но так и не решаясь взять. — Это ничего, если я её возьму? — неуверенно поинтересовалась она.

— Берите насовсем, — великодушно предложил Чуя, вручая пресловутый подарок просиявшей ассистентке.

— А, мистер Накахара, вы не подскажите мне, — набралась смелости Тара, привлекая его внимание. — Тут в нескольких местах мне не совсем понятно, что я должна указать. Мы заполняли бланки несколько другого образца, и вот...

— Да, конечно, где именно? — наклоняясь над бумагами, поинтересовался Чуя. — Я задержусь немного, иди в общежитие сам, — обратился он к Дазаю, заметив краем глаза, что тот ждёт его у дверей. — Хорошо поработали.

Дазай постоял ещё пару минут, словно размышляя, и молча вышел из кабинета.

На помощь с отчётом Таре Чуя потратил ещё около часа, а потому по пути в общежитие думал только о том, как замечательно было бы сейчас обнять подушку и отключиться на несколько часов. Но его планам явно не суждено было осуществится так просто: первым, кого он заметил в коридоре, был Дазай, дежуривший у его двери.

— Чего не спишь? — поинтересовался Чуя, отпирая дверь.

— Хочу к тебе в гости, — заявил Дазай.

— Нет, — отозвался Чуя, протискиваясь в свою комнату и пытаясь закрыть дверь, в которую его новый напарник намертво вцепился. — Я устал и хочу спать. Завтра нам снова в ночь работать, так что иди к себе и как следует выспись.

Захлопнув, наконец, дверь, Чуя запер её на замок, но не успел сделать и пары шагов, как раздался тихий стук.

— Дазай, я не собираюсь тебя развлекать, иди к себе и ложись спать, — посоветовал он двери.

Выждав пару минут и убедившись, что стук не повторился, Чуя поплёлся к кровати. Едва он успел переодеться в удобную слегка растянутую футболку, привезённую с собой, и шорты — как привык спать дома — и завалиться на кровать, как раздался телефонный звонок.

— Да? — отозвался Чуя, предчувствуя недоброе.

— Мистер Накахара, — раздался взволнованный голос Тары, — извините, что беспокою вас в нерабочее время, это по поводу вашего напарника. Не могли бы вы впустить его...

— Нет, не мог бы, — перебил ассистентку Чуя. — И будьте так любезны, если не произойдёт какое-то стихийное бедствие, не беспокой меня до следующей рабочей смены. Спасибо, — отключив телефон, так и не услышав ответа, Чуя оставил его на тумбочке и, обняв подушку, закрыл глаза.

Едва он успел задремать, как телефон зазвонил снова, Чуя издал протестующий звук и зарылся в подушку, но телефон продолжал ползать по тумбочке от вибрации и сотрясать воздух трелями мелодии. Смирившись с неизбежным, Чуя протянул руку и взглянул на дисплей. На экране высвечивался номер дежурного по общежитию.

— Чуя Накахара, — на автомате представился он, — я вас слушаю.

— Мистер Накахара, мне очень совестно тревожить вас по столь, — мужчина на том конце трубки помолчал, явно подбирая нужное слово, но так и не справился с задачей, — странному вопросу, но не могли бы вы помочь унять вашего напарника по работе. Он мешает жителям общежития и я, честно говоря, не знаю, как урегулировать этот вопрос, не прибегая к административным мерам.

— Мешает, как? — сонно поинтересовался Чуя, потирая глаза и пытаясь хоть немного вникнуть в суть дела.

— Даже не знаю, как сказать, — дежурный вздохнул, явно собираясь с духом, — он сидит в коридоре у вашей двери, ставит подножки всем, кто проходит мимо, и даже грозился повеситься на балке напротив.

— Хорошо, я вас понял, — отозвался Чуя, поднимаясь на ноги и направляясь к двери. — Я решу эту проблему, прошу, не беспокойтесь.