Каменка (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич. Страница 51

Тогда Гена решил брать не качеством, а количеством. Стараясь целиться как можно тщательнее, чтобы ненароком не попасть в Молчана, он нажал на спусковой крючок еще четыре раза. Одна за другой пули покидали ствол, преодо-левали те три метра, которые отделяли мишень от стрелка и горячей юлой вонзались в шерсть, скрываясь в ней. Четыре выстрела — четыре попадания — ноль эффекта. Оборотень не обратил никакого внимания на ранения в плечо, грудь и жи-вот. Гортанно зарычав, он попытался укусить Молчана. Сельский голова не растерялся и выставив перед собой ру-жье, заклинил им почти достигшие цели челюсти. Клыки впились в металл стволов, оставив на нем глубокие борозды. Из разинутого рта твари на раскрасневшееся от напряжения лицо Молчана капала вязкая, пахнущая гнилью слюна, за-ставляя сельского голову жмуриться и отплевываться.

Тем временем, отчаявшийся хоть как-то навредить чудо-вищу, Володаров предпринял шаг, казавшийся ему един-ственно верным. Сделав два быстрых шага вперед, он при-близился к оборотню на расстояние вытянутой руки, затем нацелил пистолет ему прямо в глаз и снова нажал на спуско-вой крючок. План сработал. Глаз мутными брызгами разле-телся в стороны. Зверь отпустил ружье, взвыл военной сире-ной, широким взмахом могучей лапы полоснул грудь Мол-чану, и пнул Володарова в живот. От такого удара Гена по-терял способность дышать, а вместе с ней чуть не лишился сознания. Упав на землю, он свернулся калачиком и принял-ся судорожно глотать ртом воздух, пытаясь прийти в чувства. Когда же спазм прошел, он перевернулся на спину, ожидая увидеть над собой бездонную пасть, но зверя нигде не было. Только обступившее со всех сторон кольцо тумана, лежав-ший рядом Молчан и растекавшаяся из-под него лужа кро-ви.

— Вы как? — Володаров не без труда вскочил на ноги и подбежал к Молчану. Тот лежал без сознания. Его лицо было бледным, а ошметки байковой рубашки в клеточку пропита-лись кровью. — Понятно…

Гена думал быстро. Его живот болел, кровь водопадом шумела в ушах, но мысли были кристально чистыми, и это хорошо, ведь неизвестно, как чудовище восприняло потерю глаза. Испугалось своей уязвимости и дало деру, или отсту-пило, чтобы напасть снова, но уже в полную силу?

— Так, ладно, Валера, вы, главное не волнуйтесь, — Воло-даров подобрал с земли ружье сельского головы и переки-нул лямку наискось, чтобы оно не сползало и не потерялось. Затем, сориентировавшись на местности (если это можно бы-ло так назвать), определился с направлением, в котором находились развалины церкви. По крайней мере, он думал, что определился. Туман клубился вокруг, не давая толком разглядеть ничего дальше пары шагов.

— Утром вы спасли мне жизнь, — он подхватил Молчана под плечи и поволок, — теперь моя очередь.

Володаров знал, что до развалин Каменской церкви было метров тридцать, не больше, но ему они казались километ-рами. Сказывалось нервное напряжение, да и физическое тоже. Пухлый живот Молчана, добавлявший в обычное вре-мя его образу добродушности, в данной ситуации совсем не помогал, а скорее наоборот. Гена кряхтел, волоча сельского голову по земле и с ужасом наблюдая, как из трех глубоких рваных ран на его груди сочилась кровь.

Когда неподалеку в тумане снова раздалось едва разли-чимое рычание сердце Гены рухнуло куда-то вниз живота. Сжав крепче подмышки Молчана и ускорив шаг, он яв-ственно представил себе, как со скоростью реактивного ис-требителя из мглы на него вылетает оборотень. Его густая серая шерсть колышется на ветру, а пасть с сотней острых как бритвы клыков разинута, будто ворота в ад. Чудище па-дает прямо на него и…

Споткнувшись о заросшие травой ступеньки, Гена потерял равновесие и упал на задницу, больно ударившись копчи-ком. Молчан, распластавшись на коленях Володарова тихо застонал. Хороший знак. Значит еще живой.

Обернувшись, Гена увидел, что ступеньки, о которые он споткнулся, вели прямо ко входу в церковь. Черные от сажи и времени, большие воротоподобные двери крепко висели на петлях, охраняя святое место даже после того, как стихли последние молитвы в его стенах.

Пыхтя и чертыхаясь, Гена подтащил Молчана к дверям и пнул их пяткой. Двери скрипнули, качнулись, но не откры-лись. Что-то удерживало их изнутри. Тогда Гена пнул еще раз, но теперь приложил всю силу, что у него оставалась. Раздался треск, гнилая доска, подпиравшая двери с обрат-ной стороны, переломилась пополам и они распахнулись.

Зарешеченные и заложенные кирпичом окна, в дальнем конце здания вместо обрушившейся колокольни в потолке зияет дыра, пол под которой изъели многолетние дожди и снега, стены в саже, трещинах и светлых проплешинах отва-лившейся штукатурки. Руины Каменской церкви хорошего укрытия не обещали, но в качестве временной меры могли сгодиться.

Гена заволок Молчана внутрь, затем закрыл воротоподоб-ные двери и заклинил их двумя половинками разломанной доски. Он не сомневался, что если едва не умерший не-сколько часов назад участковый смог выбить их пяткой, то оборотню достаточно будет только чихнуть, чтобы попасть внутрь. «А не то я как дуну, и весь твой дом разлетится!» Но ситуация как всегда диктовала свои условия. Гене только оставалось исходить из того, что имеется и соображать быст-ро, потому как раны на груди Молчана уж точно ждать не собирались.

В школе на уроках ОБЖ детей учат, что для остановки кровотечения главное правильно наложить жгут. Если кровь ярко-алая, то перевязывать нужно выше раны, если же тем-ная — ниже. Но никто почему-то не дает инструктаж про то, как поступать при ранениях грудной клетки. Куда в таком случае накладывать жгут? Может быть сразу на шею? И имеет ли роль то, что эту рану нанес огромный человекопо-добный волк?

Гена смотрел на три полосы, оставленные чудовищем на груди Молчана и не знал, с чего начать. Все полезные мысли выветрились из головы, оставив в ней одни неуместные во-просы. Какой формы останутся шрамы от таких больших ран? А что, если начнется заражение, ведь оборотень ходил этими когтями по земле? Или он ходит, как человек на двух ногах?

— Ты чего? — придя в себя прохрипел Молчан.

Володаров вздрогнул. К своему стыду он не ожидал, что сознание вернется к сельскому голове. По крайней мере не так скоро.

— Валера, вы как?

— А что, не видно? Погода хорошая. Вот, решил прилечь позагорать, — он коротко рассмеялся и тут же поморщился от боли. — Сильно он меня?

Володаров пожал плечами.

— Не слабо, это точно.

— На что похоже? А то я не вижу.

— Я не знаю. На здоровенную рану от оборотня? Я не раз-бираюсь. Вы же здесь врач? Но кровь не останавливается. Что делать?

— Не мороси… — Молчан замолчал, его взгляд на секунду стал пустым, но быстро вернулся в норму, и он продолжил: — Как она выглядит?

— Как три глубоких пореза. Очень глубоких.

— Больше ничего? Он меня не кусал? По земле не тягал?

— Нет, нет, только это.

— Уже хорошо. Нужно заткнуть порезы и надавить, чтобы остановить кровь. Палыч, ты меня слушаешь?

— А? — Гена отвлекся от вида вытекающей из Молчана жизни и отвернулся. — Да, найти, заткнуть и надавить. А чем заткнуть?

— Жопой своей заткни… Ну что ты дурака включаешь? Кто здесь умирает, я или ты?

— Тихо, я все понял. Сейчас.

Володаров скинул с себя ветровку, скомкал ее и прижал к груди Молчана.

— Не так сильно, — прокряхтел тот. — Задавишь.

— Просто течет много, я растерялся.

— Это понятно… — он замолчал, глядя в потолок и о чем-то думая.

Гена слегка ослабил давление. Он попеременно смотрел то на свои руки, оцепеневшими от напряжения клешнями утопавшие в складках серой ветровки, то на не менее серое лицо сельского головы. Вдруг Молчан закрыл глаза и позвал его: — Палыч?

— Я здесь, Валера, — поспешил успокоить его Гена. — Толь-ко не засыпайте. Все будет хорошо.

— Можно тебя попросить?

— Да, конечно.

— Когда помру…

— Не говорите так. Сегодня никто не умрет.

— … когда я помру, передай в райцентр, что я погиб ге-ройски. Так и скажи: отдал жизнь, защищая работника пра-воохранительных органов от агрессивной фауны. Пусть мне медалей выпишут, шоб как у Брежнева и на похоронах ими меня обсыплют из КАМАЗа, — Молчан не выдержал и с при-сущим ему присвистом рассмеялся.