Дедов завет (СИ) - Касперович Алла Леонидовна. Страница 49

— Марвус, сын Зариса, внук Корвиуса, правнук Леприуса.

Королевский голубь кивнул и развернулся большим портретом. Ничего себе! Такие красотки правда существуют? Ишвана стояла прислонившись к цветущей яблоне и держала на руках белого котенка. Сама девушка была одета в нежное розовое платье, а ее роскошные темные волосы были распущены и спускались до талии. Из-под платья была видна темно-розовая туфелька, расшитая драгоценными камнями. А лицо… Такой нежной красоты я еще никогда не видел. Янтарные глаза Ишваны светились добротой и лаской, и была в них какая-то еле уловимая покорность. Бабуля не соврала.

— Н-ничего себе!

— Ого! — присвистнул Пар. Он даже хлеб выронил. — Это что за красотка?

— Моя невеста.

И вот тут я понял, что не надо было это говорить.

— Не-вес-та!..

Медленно, очень медленно я повернулся на самый любимый голос. Голос, от которого у меня сейчас по коже побежали мурашки. Щеки Триссы пылали, ноздри раздувались, а глаза были налиты кровью. А ее прекрасные рыжие волосы развевались на ветру, — которого, к слову, больше никто не чувствовал, — и были похожи на бушующее пламя.

— Трисса, я… это не…

Но договорить я не смог, потому что мой язык начал очень быстро опухать. Вскоре мои ноги перестали мне подчиняться, а все тело покрылось зудящими ярко-зелеными волдырями. Я попытался хоть что-нибудь сказать, но слова застревали у меня в горле. А Трисса развернулась и ушла, ни разу не оглянувшись.

— Ничего себе она тебя!

— Б-бедняга!

Мои друзья за меня искренне переживали. Только вряд ли хоть кому-нибудь из них могло прийти в голову, что я счастлив. По-настоящему счастлив. А все потому, что впервые за все время Трисса меня приревновала! И плевать, что у меня все тело зудит и чешется. Главное, что она меня ревнует!

Четыре дня мне пришлось провести в постели. Ухаживал за мной один из помощников Лекаря. Трисса же ко мне так и не заглянула. Лекарь сказал, что от моей "болезни" ни лекарств, ни заклинаний нет. Нужно просто подождать, и все само пройдет. Подозреваю, что он заодно с Триссой.

Так я пропустил все занятия, и наступил новый Свободный день.

За эти дни я успел хорошенько отлежаться и отоспаться. А что еще было делать? И первым делом, когда я смог встать и нормально двигаться, я побежал Сад. Ну и что, что сегодня в Столовой дежурит Тетушка Тама, а я уже давно как следует не ел! Главное — найти Триссу и умолять ее меня выслушать. А зная ее, она скорее всего стреляет из лука, представляя на месте мишени меня. Как же я счастлив!

Я оказался прав. Среди зеленой листвы ярко-рыжие волосы Триссы полыхали огнем, восхитительно развеваясь, когда она двигалась. Трисса с невероятной скоростью выпускала в мишень стрелы одну за другой. Это выглядело очень красиво и в то же время страшно. До жути страшно. До жути красиво. И страшно… И красиво…

— Кхм… — откашлялся я.

Трисса замерла ненадолго, а потом продолжила выпускать стрелы, только еще быстрее. И она ни разу не промахнулась.

— Трисса?

— Уйди, пока цел!

Был бы я умным, так бы и сделал. Но я не был умным. Я был влюбленным идиотом.

— Трисса! — я обнял ее сзади и прижал к себе. Как же от нее приятно пахло!

— Жить надоело? — Она говорила спокойно, но от этого мурашки только быстрее забегали по моему телу. И все же я еще был не покалечен, так что это можно считать добрым знаком.

— Я не виноват! Это бабуля! — затараторил я. — Это она все придумала! Я тут вообще ни при чем!

Трисса вдруг обмякла в моих руках, и я пошатнулся — сказывалось четырехдневное недоедание. Но я ее удержал и обнял крепче.

— Я знаю, — сказала она. — Догадалась.

— Тогда почему?..

— А сам не понял?

— Неа.

Трисса усмехнулась:

— Ты же видел ее портрет.

— Ну да. И что?

Теперь она уже смеялась.

— Тогда ты точно тугодум.

Эй… Я понял!

— Трисса! — я развернул девушку лицом к себе и снова крепко обнял. Ее лук вместе с колчаном упали на землю. — Глупенькая! — Я поцеловал ее в макушку. — Ты же для меня самая красивая. И вообще: я тебя люблю!

Минут через пятнадцать мы сосем помирились. А еще через десять уже решали, что нам делать дальше с моей "невестой". Бабулин голубь давно улетел, а королевский все еще был в моей комнате. Он так и не превратился обратно в птицу. И если честно, я уже смотреть не мог на эту красотку Ишвану. Зато я заметил, что Гэн больно уж часто заходил меня навестить. Ага, меня навестить! Да он глаз не сводил с портрета! И это хорошо. Значит, он все же смог забыть Корнелию. Ну, хоть за это бабуле спасибо.

В Школу мы уже возвращались вместе. И как раз к обеду, так что счастью моему вообще не было предела. Там мы встретились с друзьями, и во время еды, я вспомнил о кое-чем очень важном и нужном. Дедовы книги! Как я сразу не вспомнил! И в одной из них я нашел то, что мне было нужно. Да хватило б даже на три доклада!

Только я зря старался. На следующий день на уроке Водного волшебства Ремус обо мне даже и не вспомнил. А когда я положил свиток ему на стол, профессор искренне удивился:

— Что это?

— Доклад, профессор Ремус.

— А… Ну ладно. Иди, школяр Марвус.

Он мечтательно уставился в окно, а мне вдруг очень захотелось его придушить. Похоже, пока я валялся в постели, они с профессором Аваррой тоже успели помириться. Ну, хоть эта проблема разрешилась. Еще б что-нибудь с этой моей невестой сделать. Только вот последняя надежда на голубя Триссы и та не оправдалась. Как обычно Трисса каждую неделю отправляла письмо отцу, где рассказывала о своих школьных успехах. И пока что ее голубь не вернулся. Оладка перепеченная!

— На Физкультуру пойдешь? — спросила меня Трисса после урока.

— Ага! Я ж не Пар!

Толстяк фыркнул, но был явно собой доволен.

— Если тебе освобождение от Физкультуры не надо, — сказал он, — тогда дай мне!

— Обойдешься!

Лекарь на меня больше не злился и даже предложил написать записку профессору Нарнису о том, что я могу не посещать его уроки целую неделю. Только вот этого мне как раз и не надо было. Чувствовал я себя не просто хорошо, а великолепно. Да и Физкультура мне нравилась.

А вот на Вендийском было скучно. И не потому, что профессор Аварра плохо преподавала. А как раз потому, что преподавала она хорошо, но вот в аудиторию не явилась. Интересно, она опять по своим каким-то непонятным делам убежала или ее вызвали как заместителя Верховного волшебника?

Потом обед, Придворный этикет, от которого у меня зубы сводило, и свободное время. Ага, свободное. Пар ушел к папке, потому что тот еще не до конца пришел в себя. Жену свою он, понятное дело, оживить опять не смог. Гэн ушел в Библиотеку. Которую, к слову, помогал восстанавливать. А Трисса убежала к Лекарю. И что это всем вдруг болеть вздумалось?

Ну а мне что делать? Опять читать? Да я так скоро сам профессором стану!

Книгу я дочитал к ужину. Хорошо, что там сегодня Тетушка Тама! Жалко только, что после еды мои друзья снова разбрелись по своим делам.

Оладка перепеченная! Чем заняться-то?!

— Руфус? Ну, Руфус!

Молчание. Этот крыс никогда не отзывается! И читать мне больше нечего. Ну, не домашнее же задание делать сразу же после болезни, правда? Точно! У меня же есть дедовы книги!

И когда я лез за ними в сундук, неожиданно наткнулся на зеркало, про которое почему-то совершенно забыл. Оно покрылось пылью, и я протер его рукавом. Что-то я какой-то зеленый. Или фиолетовый? Да это же Сэй! Мой друг дракон Сэй!

— Привет!

— Привет, Мар! Давно не виделись! Ты почему не отзывался?

— А? Ты о чем?

— Да я все гляжу-гляжу в зеркало, все зову-зову тебя по имени, а ты не отзываешься!

— Так это ты все время со мной связывался? А я думал, что оно само… Или я сам.

— Ага! Щас! — расхохотался Сэй. — Это только мы драконы так можем.

Вот оно как!

— Так раз ты меня звал, значит, что-то хотел?

— Ну да! Мама твоя просила. Просила сказать, чтоб ты в Город пока не совался, а то беда будет.