Дедов завет (СИ) - Касперович Алла Леонидовна. Страница 54

Приземлился я на собственную кровать в Школе. Рядышком на стуле сидела Трисса и держала меня за руку. Моя красавица дремала, но пальцы ее были напряжены, а лоб наморщен. Я постарался не шевелиться, чтобы ее не разбудить.

Боль в боку исчезла, но о ране напоминало неприятное нытье в том самом месте, куда пришелся удар. За окном было темно, и я не знал, сколько я так пролежал. Если судить по тому, сколько я пробегал по пустыне, и по нашему с Вариусом разговору, прошло не больше нескольких часов. Уже начинало светать, так что я был без сознания немного дольше.

— О, парниша! Ты проснулся! Тут без тебя так скучно было!

Я взглядом указал на дремлющую Триссу, и Руфус понял, что я пока говорить не могу.

"Сколько я провалялся?" — спросил я одними губами, но крыс меня понял.

— О, парниша! Ты тут полгода продрых!

— Полгода! — завопил я и тут же об этом пожалел. Руфус хохотнул и испарился.

Трисса встрепенулась, непонимающе захлопала глазами, увидела, что я таращусь на нее и произнесла:

— Мар…

— Привет…

По ее щекам потекли слезы, и я не на шутку испугался. Ни разу я еще не видел, что бы она плакала.

— Трисса… Ты чего?.. Не надо…

— Мар… — повторила моя красавица. Одной рукой она вытерла свои слезы, а другой гладила меня по щеке. Я извернулся и поцеловал ее ладонь. — Мар…

— Я…

— Тише, — она приложила палец к моим губам, и я его поцеловал. Трисса улыбнулась. — Тебе нужно отдохнуть.

По-моему, полгода на сон — это и так достаточно. Больше, чем достаточно. У Триссы же было иное мнение.

— Я тебе все расскажу, — пообещала она. — Только дай мне немного над тобой поколдовать.

Вскоре я чувствовал себя как новенький. И за кружкой молока и хлебом с маслом и сыром (которые Трисса принесла мне тайком, потому что пока не хотела никому рассказывать о том, что я очнулся) я внимательно слушал отчет о том, что произошло, пока я был без сознания.

— Какой сегодня день? — спросил я, откусывая от ломтя свежайшего хлеба. Как же мне повезло, что я очнулся как раз в дежурство Тетушки Тамы.

— Двадцать первое Мемля.

Оладка перепеченная! Это ж через девять дней Новый год! А у меня еще ни одного подарка не готово!

— Много я пропустил?

— Очень много. Мы начали изучать…

— Да я не про это!

— Я знаю, — улыбнулась Трисса. — Мне нравится тебя дразнить.

Можно я ее поцелую, а?

Через минуту Трисса все-таки начала свой рассказ:

— Когда тебя ранили, в Городе начался настоящий переполох. Каждый испугался за свою шкуру, и все началось по новой. Только на этот раз растянулось на три месяца. У профессора Аварры и профессора Ремуса тоже не все сразу получилось. Им пришлось целый месяц просидеть в Столице, чтобы убедить Короля отменить эти глупые указы.

— А сейчас все хорошо?

— Ну… я бы так не сказала. Нас только недавно стали отпускать в Город в Свободные дни. А по ночам теперь дежурят и профессора, чтоб никто не смог сбежать.

— И вы вот так послушно просидели все эти полгода в Школе? — усомнился я.

— А сам как думаешь? — Трисса смотрела на меня серьезно, но в ее глазах я заметил смешинки.

— Понятно, — хмыкнул я. — Как там Милла?

— Вроде бы ничего. Ее харчевня сейчас вовсю работает, только посетителей меньше, чем обычно. Не все еще осмеливаются надолго из своих домов выходить.

— А этот старикашка? Как там его… Харариус, вроде.

— Его отправили на суд в Столицу. Твоя бабушка сделала все, чтобы его наказали по полной. Так что его мы больше не увидим. Никогда.

Не скажу, что я сильно расстроился. Я вообще сейчас не самый добрый волшебник. За дверью послышался топот, но Трисса даже не шелохнулась.

— А тебе разве не надо на занятия?

— Нет. У меня договоренность с профессорами. Я на самообучении.

Ну, тогда я за нее не беспокоился.

— Трисса, ты что, каждый день возле меня сидела?

— Почти, — она улыбнулась уголками губ. — Если не я, то Гэн или Пар. Мы с Лекарем сделали все, что смогли, и оставалось только ждать. Вот мы и ждали.

— Спасибо!

Трисса наклонилась и легонько меня поцеловала. Сил у меня хорошенько прибавилось, и я крепко прижал ее к себе. Как же я ее люблю! И надо придумать, что ей такое особенное подарить на Новый год. Ой! Я кое-что вспомнил. И от этого у меня волосы встали дыбом. Я осторожно отодвинул Триссу от себя и заглянул ей прямо в глаза.

— Трисса, прости меня, пожалуйста, если сможешь…

Девушка выглядела очень обеспокоенной.

— Что случилось?

— День рождения… Я забыл про твой день рождения…

Он ведь был еще на каникулах, а я со всеми этими делами в Столице вообще об этом не вспомнил. Деда тоже как-то бабуле на ее праздник ничего не подарил. В общем, сейчас меня скорее всего опять в беспамятство отправят. Но моя Трисса отличалась от своей взрывной тезки. Она только усмехнулась и погладила меня по щеке.

— Ерунда какая, — сказала она. — Я отлично помню, чем ты был занят.

Это точно. Я же на самом деле не развлекался там. Чего нельзя сказать о моем могучем деде. Он-то как раз пропустил бабулин день рождения, потому что укатил на какую-то попойку. Мало ему тогда точно не показалось. Зато у бабули появился новый хрустальный сундучок с украшениями.

— Мар… Мне нужно кое-что тебе сказать.

Вот зачем она меня так пугает?

— Что?..

— Твоя бабушка здесь.

Оладка перепеченная!!!

— Ты же пошутила, правда?

Трисса сочувственно улыбнулась и покачала головой.

— Она здесь. Приезжает каждый месяц. Она бы здесь все время сидела, но ей приходится бывать в Столице. Без ее влияния у наших профессоров вообще ничего бы не получилось с указами Корнелиуса.

Нет, мне, конечно, приятно, что бабуля обо мне беспокоится… Но я ж только очнулся! Нельзя ж так сразу! Мне подготовиться надо…

— Мар, она просила, чтобы я ее сразу позвала, когда ты придешь в себя.

Трисса сказала это мягко, а меня как по голове огрели. Ну не готов я пока бабулю видеть. Мне сначала подумать надо. Ладно, я готов. Я же тоже соскучился.

— Позовешь ее?

— Конечно!

Она вышла, велев мне лежать и не двигаться. Конечно же я сразу встал. Не могу же я встречать бабулю в таком виде. На то, чтобы умыться и причесаться времени не было, так что я хотя бы переоделся в приличные штаны и рубаху. За дверью послышались легкие шаги, и я с разбега запрыгнул обратно под одеяло.

— Марвус!

— Здравствуй, бабушка!

Моя бабуля, обычно вся такая гордая и величественная сейчас напоминала самую обычную старушку. Я даже немного за нее испугался. Она будто за эти полгода постарела лет на сто. Это я виноват, да?

— А х ты негодник! Ты как посмел!

Я приготовился к тому, что меня сейчас будут сильно ругать и очень долго отчитывать. И я очень удивился, когда ничего подобного не произошло. Бабуля вдруг крепко обняла меня и разрыдалось на моем плече. Я не знал, что делать. Никогда я еще не видел мою бабулю такой.

— Б-бабушка…

Хорошенько намочив мою чистую парадно-выходную рубаху, бабуля отодвинулась и кружевным платком вытерла слезы с морщинистого лица. Вскоре она выглядела почти так же, как обычно. То есть, недовольной мной.

— Если ты еще хотя бы раз выкинешь что-нибудь подобное, я тебя собственноручно запру в подвале нашего замка и прикажу кормить одними сухарями! Ты меня понял?

— Да, бабушка!

— Точно понял? Или как обычно ничего не слушаешь?

— Да, бабушка!

— Совсем не слушаешь?

— Да, бабушка!

— Марвус!!!

— Да понял я, бабушка! — рассмеялся я. Как уж тут не слушать. — Я пошутил.

Бабуля что-то недовольно пробурчала себе под нос, но ругать не стала. Что-то новенькое! А иногда полезно получать смертельные ранения.

— Бабушка, мне надо с тобой кое о чем поговорить.

— Денег не дам.

— Да я не об этом!

Бабуля склонила голову на бок и внимательно посмотрела на меня.

— И о чем же тогда?

— Понимаешь… Не могу я жениться на этой твоей Ишваре.