Шип и игла - Томпсон Пол. Страница 25

Из глубины пещеры появилась группа людей. Их белые шлемы и золотые эмблемы свидетельствовали об их высоких рангах. Они приближались парами к ранее собравшимся людям. Когда они подошли поближе, Радо узнал таинственного Госса, который опрашивал его в гостинице «Красная лягушка». Человек постарше рядом с ним был тем прелатом, который вел церемонию в молельном зале.

— Как я и подозревал, — пробормотал Радо. — Этот Госс — не субпрелат. Он — правая рука прелатора.

Госс и прелаты остановились, чтобы поприветствовать собравшихся и принять рапорт экипажа. Шип коснулась Радо локтем. Он посмотрел, куда она показывала, и увидел, что трое сошли с фелюги, чтобы присоединиться к выстроившимся товарищам.

Радо и Шип спустились до уровня воды. По другую сторону причала они увидели второй корабль. Шип соскользнула в воду и неслышно поплыла к причалу. Радо была ненавистна даже мысль намокнуть во второй раз. Двигаясь от укрытия к укрытию, он пробрался на причал. Распрямившись во весь рост, он нагло перешел по трапу на фелюгу. К тому времени Шип, стараясь оставлять меньше мокрых следов на палубе, прошлась к полуюту. Радо сидел на ступенях трапа.

— Со всеми удобствами? — спросила она.

— Во всяком случае, я не такой мокрый. Спустимся, пока нас не схватил благородный Госс.

По вертикальному трапу они спустились вниз. Там было темно, как у угря в желудке. Слабый свет проникла сквозь весельные отверстия.

— А где же места гребцов? — удивился Радо вслух. — У такого корабля за веслом сидит по три человека.

Скамеек не было совсем. Над днищем был помост. От весел тянулись железные рычаги, запертые в одном положении. Шип тронула один из рычагов.

— Что это? — спросила она.

— Это пустяки, а что это?

В центре помещения, на месте, где должно было быть основание главной мачты, находилась большая металлическая коробка с выступами и колесами. Шип провела пальцами по кожуху и быстро отдернула руку.

— Оно живое! — произнесла она.

Радо тоже потрогал это. Холод металла передал ему легкую вибрацию. Внутри был могучий дух, желавший выбраться наружу.

Над их головами по палубе загрохотали сапоги. Впереди открылся люк. Не говоря ни слова, Радо и Шип спрыгнули с настила, попадав на поперечные ребра корабельного остова. Они лежали неподвижно в прогорклой трюмной воде, пока команда фелюги готовила корабль к выходу в море.

— Смотри веселей, Марпо! Положи немного смазки на четвертый блок связи. При выходе в море там лязгнуло как у старой девы зубами. Не хочу, чтобы его превосходительство слышало подобное по дороге домой.

— Хо, Вам! Поршни заменили, как я приказал?

— Я сам видел, как это делали. Что говорят замеры?

— Я еще не был у руля и не видел.

Члены экипажа сновали взад и вперед над спрятавшейся парой, занятые наладкой странной машины в помещении фелюги. Кто-то потребовал света, и сверкнули яркие лампы, заставившие Радо задвинуться поглубже.

— Все готово? — спросил знакомый голос.

— Все в норме, прелат Госс.

— Благодарю, Джатт. Скажите капитану Пестарку, что пора в путь.

Шип пряталась в планках, между которыми были широкие дренажные щели.

— Пользуюсь случаем сказать, что «Орибос» почти готов, — сказал Госс. — Бронзовые отливки удались, согласно предписанию Факта.

— Факт никогда не ошибается, — ответил собеседник Госса. — А когда новый корабль выйдет в море?

— Надо подучить команду на новых механизмах, завершить поставки, подобрать Ораторов… Через три месяца. Если нажмем, то через два.

— Спешка не нужна, — отозвался собеседник Госса. — Миссия «Орибоса» — самая важная в жизни нашего поколения. Все-таки первая официальная миссия Ораторов в Отечество. Мы ведь хотим, чтобы всякий, кто увидит наш новый корабль, познал мудрость и силу Факта.

— И они никуда не денутся, Ром. Даже пресыщенные граждане Пазойи не способны будут отринуть «Орибос». — С палубы послышался звон. — Нам лучше подняться наверх, — сказал Госс. — Это помещение слишком шумно на ходу.

— Ты слышишь? — прошептал Радо. — Они засылают Ораторов в Пазойю.

— Да, на новом корабле. Этому надо помешать.

Сверху послышался голос:

— Отдать швартовые! Отпустить кранцы. Загребной, весла!

Поднялся ужасный грохот. Рычаги и бимсы пришли в движение. Когда фелюга отошла от причала, весла заняли горизонтальное положение. Корпус корабля начал сотрясаться от вибрации. Радо осмелел и взглянул поверх помоста. Он увидел, что колеса по обе стороны от металлического кожуха вращаются, а рычаги, идущие к веслам, совершают сложные движения.

— Загребной, тридцать ударов в единицу! — прокричал капитан. Двадцать весел легли на воду, и фелюга двинулась вперед.

— Это надо видеть! — воскликнул Радо.

Шип высунула голову и едва увернулась от удара рычагом. Пыхтя и скрипя, машина вращала колеса и двигала весла.

Под помостом Радо сказал:

— Весельное судно без гребцов! Фантастика!

— Как бы там ни было, это против законов природы, — ответила Шип. Шум машины был оглушительным. — Из ничего получишь ничего. Братья, должно быть, завладели могучими духами, которые крутят эти машины. Ты слышал, они говорили о смазке. Чудовище, должно быть, прожорливо.

На этом разговор кончился. Ведь приходилось перекрикивать машину. Радо и Шип устраивались для краткого путешествия между корабельными ребрами. Их невысказанные мысли касались нового корабля, о котором говорил Госс. Тот должен превосходить фелюгу по всем статьям.

«Промикон» резал волны под всплески весел — неутомимые тридцать ударов в минуту. С такой скоростью пучь до Прайоса должен занять не более часа.

Весельный ритм переменился. Вместо обычного погружение-протяжка-подъем весла делали погружение-протяжку-подъем-выдержку. Фелюга замедлила ход. Затем весла правого борта прекратили греблю, а левый борт продолжал грести. Фелюга поворачивалась к порту. Была отдана команда «задний ход», и судно остановилось. На палубе послышался грохот цепей, весла были подняты вертикально. Корпус фелюги натолкнулся на что-то неподвижное, и «Промикон» причалил.

Пришли матросы для проверки механизмов. В трюме отвратительно запахло: это механики протирали отработанное масло с движущихся деталей. Покончив с этим делом, матросы удалились, захлопнув крышку люка.

— Подождем, — сказала Шип.

Время тянулось медленно еще и потому, что сверху не доносилось почти никаких звуков. В трюме слышалось поскрипывание причальных цепей и шлепанье воды о корпус судна. Шип перебралась на помост:

— Радо, пойдем.

Они подошли к переднему люку. Он был закрыт и заперт. Шип попробовала достать замок через решетку, но безуспешно. Хорошенькое дело: зайти так далеко, чтобы попасть в ловушку, неумышленно подстроенную аккуратным матросом!

Однако на корме они смогли проползти в капитанскую рубку. В скромно обставленной кабине Радо увидел корзину с провизией.

Набив себе рот, он подумал о Шип:

— Хлеб?

Та направилась на корму, сказав:

— Ради Матери Богини!

Радо направился за ней, отхлебывая кислое молоко из тыквенной бутыли. Когда им стал виден берег, он выронил бутыль, а у него изо рта вывалился комок жеваного хлеба.

Прайос. Святилище Факта.

Фелюга стояла кормой к острову. Через застекленные панели они увидели крепость из золота и алебастра, купающуюся в неестественно ярком свете. Крепость была построена ярусами, сужающимися кверху. Ее окружали черные холмы острова Прайос.

Нижний этаж крепости состоял из мягко изгибавшейся стены, которая казалась прозрачной от заливавшего ее света. Начиная с третьего яруса, святилище пронизывали тысячи шестиугольных окон и дверей в виде бриллиантов. Скрытые лампы поливали их своим светом. Крошечные фигурки людей двигались по ярусам этой фарфоровой крепости, их белые шлемы выглядели желтыми на фоне ярко освещенных стен.

А эмблемы! Начиная с пятого яруса и до вершины на плоских крышах стояли ряды эмблем Факта на золотых подставках. Позади каждой была косо наклоненная черная панель. Все это было сделано так, что если убрать бриллиант в центре, то сквозь эмблему могла проехать коляска, такого размера были эти эмблемы.