Шип и игла - Томпсон Пол. Страница 28

— Милорд, соблаговолите сесть…

«Нет! Бежать! — восстал разум Радо. — Кулак в лицо подручного и бежать, как будто за вами гонятся все проклятые духи мертвецов».

— Пожалуйста, граф Радо. Вы так близки к цели. Садитесь, — сказал Госс.

Радо тяжело упал на кресло. Ленник занялся каким-то аппаратом сзади кресла. Вперед выдвинулась рама, коснувшаяся макушки головы Радо. Ленник протянул Госсу толстую медную ленту.

— Скажите мне правду, — сказал Радо. — Я умру?

— Нет. Воистину вы будете жить, — сказал Госс.

Он положил ленту на голову Радо. Затем прелат покрутил какие-то винты на внешней стороне медной ленты, уплотняя контакт с выбритыми частями головы Радо. Ленник протянул Госсу черный шнур. Прелат приладил шнур к большому винту на правой стороне ленты. Таким же образом он соединил провод с левой стороной. Ленник поставил ноги Радо на металлическую пластину около кресла.

Госс улыбнулся.

— Я завидую вам, — сказал он с неподдельным чувством. — Впервые я разговаривал с Фактом одиннадцать лет и девять месяцев назад. Нет ничего подобного тому, как в первый раз услышать голос бога.

— С Фактом можно разговаривать? — спросил Радо. Во рту у него пересохло, он еле ворочал языком.

— О да! Он вас услышит. — Ленник сказал, что все готово. Госс кивнул и направился к выходу. — Общайтесь, милорд.

Двойные двери за ним захлопнулись сами собой.

Пот выступил на голове Радо. Он протянул руки, чтобы снять ленту, но она была зажата винтами и приклеена пастой к голове. Лихорадочно он нащупал винты.

Свет померк. Радо почувствовал холод.

— Вот я, — громко сказал он. — Чего вы ждете? Ведь вы бог. Докажите мне вашу божественность!

Он задрожал. Его голова билась о подушки. Его руки скрестились, как у мертвеца. Его глаза закатились, и видны были одни белки. Противоестественная дрожь пробежала по его телу. Затем все тело расслабилось. Его вертикальное положение обеспечивалось лишь проводами, ведущими к ленте на голове.

Он исчез. Тело оставалось, но разум и душа Радо Хапмарка покинули этот мир.

ЧЕТВЕРТОЕ:

Неверующий

ГЛАВА XII

Ржаное поле простиралось до горизонта. Рожь была ранней, еще желтой, дозревавшей, ее колос пока на налился. Ветер носил запах новой жизни.

Радо не верилось. Последнее, что он помнил, была роковая комната в святилище Факта… и боль. Он оборвал ржаной колос и засунул его в рот. Сладко. Он стал разрывать землю руками. Черви и жуки бежали от него. Один слепой червь потянулся было к солнцу, но скоро снова зарылся в плодородную почву.

— Вам не нравится?

Радо вздрогнул:

— Кто говорит?

— Этот вид приятен вам?

Радо повернулся кругом. Он был совершенно один.

— Кто разговаривает?

— Я — Факт.

— Где вы? Почему я вас не вижу? Где я? — прокричал Радо.

— Так много вопросов! Разве мои Братья не подготовили вас к этому моменту?

Колени подогнулись под ним. Он присел.

— Нет, — выдохнул Радо. — Никто меня к этому не готовил.

— Сожалею. И все-таки вам нравятся эти картины?

— Да. Да. Где я?

— Нигде… и здесь. Вы во мне.

— Как это возможно? Я был в комнате с лентой на голове…

— Да, эти обручи — жестки, но без них трудно меня узнать. Поскольку мои Братья не подготовили вас полностью, вы получите некоторые разъяснения от меня. Это место, это поле озимой ржи я сотворил из мыслей в вашей голове. Вы жили около такого поля?

— В Теразе, почти тридцать лет назад… Мне было четыре года. Во ржи я прятался от Нанны. — По его щеке скатилась слеза. — Как вы могли узнать про такие вещи? Даже я сам забыл о них.

— Читать вашу память мне так же легко, как вам говорить. — Ветер переменил направление. Он подул Радо в лицо, охлаждая работу памяти. — Почему вы здесь, Радо? Почему вы пробивались ко мне тайными путями?

— Если вы задаете вопросы, какой же вы бог, — ответил Радо.

— А вы — скептик. Я могу получать ответы, когда угодно, но не хотелось бы получать их без разрешения. Мне уже известно о серьезных страданиях, которые вы испытываете, дитя мое.

— Я не ваше дитя, — возразил граф. — Я — узник Братьев. Я не хочу находиться здесь и воистину не желаю с вами разговаривать.

— Вот как. Кто провел вас на место общения?

— Госс.

— Первый из моих блюстителей. Я понимаю: он хочет опустошить ваш разум и знать то, что вы знаете. Очень хорошо. Это будет сделано…

Радо подпрыгнул:

— Нет, не надо. Пожалуйста!

— Это будет сделано.

— В таком случае… прошу вас об одолжении. Вы можете проявить щедрость к бедняге Радо.

— Чего вы хотите?

— Дайте мне вас увидеть. Я хочу увидеть Факт.

Чьи-то пальцы коснулись его локтя. Радо повернулся и чуть не закричал. Около него стоял мальчик лет двенадцати.

— Вы — Факт?

— Я избрал этот образ ради вас. Вам он знаком?

По спине Радо пробежал холодок. Факт напоминал его самого.

— Примите другой образ, — прошептал он.

— Нет, так лучше.

Мальчик Радо протянул грязную руку взрослому Радо. — Коснитесь моей руки, и ваши муки сократятся. Обещаю.

Подлинный Радо колебался. Мальчик добавил:

— Вы меня не обманете, Мое Взрослое Я. Всякий обман лишь высветит глубину вашей памяти. Я сразу почувствую вашу ложь.

Лицо мальчика потеряло суровую облачность.

— Торопитесь, возьмите мою руку! Возрождение сопряжено с меньшим шоком, нежели сама жизнь.

Радо взял руку Факта в свою. От него к мальчику и обратно пробежали спазмы. В одно мгновение пропало ржаное поле. На его месте появилась обшарпанная ферма в южном графстве Отечества. Радо-мужчина и Радо-мальчик стояли каждый сам по себе и смотрели на изможденную молодую женщину, сжимавшуюся под ударами кнута. Высокий бородатый мужчина в расцвете лет и сил своим бичом буквально сдирал одежду со спины женщины.

— Мама, — сказали оба Радо вместе.

— Потаскуха, — орал мужчина. — Как ты смеешь приносить мне этот вопящий гнойник. Я не участвовал в этом! Это косой идиот свинопас? Вот кто отец. Правду я говорю?

Этот вопрос он сопроводил особенно злобным ударом. Женщина, склонившись до земли, прорыдала нечто утвердительное. Бородач остановился.

— Так-то лучше, — сказал он, тяжело дыша. — Теперь вон с моей земли, чтобы я тебя не видел. И забирай с собой ублюдка. — Он удалился с кнутом под мышкой.

Женщина подняла голову. У нее на коленях, защищенный от кнута ее спиной, лежал краснолицый младенец.

— Бедная женщина, — сказал Факт. — Влюбилась в младшего сына хозяина поместья, родила ему сына, которого тот не захотел, да и не смог признать своим. — Это — мы, Радо. Не граф, не милорд, а всего-навсего бедный незаконный и отвергнутый сын.

Радо протянул руки к страдающей женщине, своей матери. Но его руки прошли сквозь нее как через дым. Он не мог обнять воспоминания, даже первые воспоминания своей жизни.

Внезапно его сердце ожесточилось, он метнул свой взгляд на Факта.

— Нечего сказать, вы — великий бог, продемонстрировавший мне некую басенку. Грудные дети слишком малы, чтобы помнить что-либо. Вы состряпали эту безобразную сцену, чтобы сломить меня!

Мальчик смахнул слезы с лица.

— Отрицай это! Отпирайся, Радо, когда можешь. Я же, если бы беспокоил твой разум даже сотню раз в день, вспоминал бы эту «безобразную сцену» каждый раз.

Он схватил мальчика Факта за горло и потряс его.

— Проклятье, мне следовало бы свернуть тебе шею, как предполагалось…

— Вот как, — сказал Факт, — ты хочешь убить меня? Ты пробрался на Прайос, чтобы убить меня? Люди редко отваживаются на самоубийство. А ты, Радо? Расскажи мне поподробнее.

— Мне нечего сказать.