Зеркало грядущего - Савин Владислав. Страница 73

— Вернее сказать, борьба ведется на нейтральном поле: за души тех, кто пока не принадлежит ни к Партии, ни к Вере — ответил Серхио — партийные органы в СССР категорически не оказывают Церкви никакой поддержки, но и не мешают. Ведется активная атеистическая, но не антицерковная пропаганда — обращенная прежде всего к тем, кто еще не сделал свой выбор. Да, коммунисту категорически не комильфо быть верующим, и даже посещать службы — с одним исключением: если он не итальянец.

— И за что нам такая привилегия?

— Образ нашего народа, к созданию которого в СССР приложили руку советская пропаганда, рассказы их граждан, побывавших у нас, ну и наша героиня Лючия, не скрывающая, что она истовая католичка, и в то же время коммунистка. В итоге, в глазах русских, религиозность считается неотъемлемой особенностью итальянцев — которую надлежит уважать. Тем более, что исторически у русских нет особых счетов и обид к Римской Церкви — на англосаксонских протестантов гораздо больший зуб. Еще одна характерная особенность — если до революции основным иностранным языком русского "образованного класса" был французский, затем перед войной в советских школах и вузах преподавали немецкий, как "общеинженерный", ну а в будущем того мира это место займет английский — то сейчас русские школьники и студенты в равной мере учат немецкий и итальянский. Также, и это я слышал не только от Пономаренко, но и от некоторых партийных чинов среднего звена, "мы и вы (то есть коммунисты и Церковь) считают высшей ценностью духовное развитие человека — ну а капиталистам нужна нерассуждающий механизм, рабочий или солдат".

— Положим, самые непримиримые свары бывают как раз между теми, кто кормится на одной лужайке — заметил Папа — но в данном случае, это дело не завтрашнего, и даже не послезавтрашнего дня. И наша задача, провести корабль нашей Церкви между теми рифами, что встают по курсу сейчас. Возможно даже, связь между уничтожением нашими истинными недругами христианской морали и экономикой — куда больше, чем кажется на первый взгляд… но не будем выносить поспешных суждений. И к тому же нам и тут пока нечего делить с Советами — а что будет когда-то, тогда и посмотрим. Вы, мой друг, я вижу, уже убеждены, что в двадцать первом веке приближается Апокалипсис?

— Как можно быть уверенным в том, что не дано знать наверняка никому, кроме Господа… — развел руками святой отец. — Однако признаки весьма тревожны. К тому же апокалиптические ожидания весьма распространены в то время, как мне удалось узнать. Очередное предсказание о грядущем конце света дается едва ли не на каждый наступающий год.

— Такие ожидания уже бывали раньше, — заметил Пий. — как и темные времена, как например, в эпоху Папы Либерия, когда еретики захватили власть почти во всей единой тогда Церкви… Впрочем, если рассматривать вопрос практически, то для нас не должно иметь значение, грозит ли будущее истинным Апокалипсисом или же просто очередной темной для христиан эпохой — мы в любом случае должны приложить все усилия, дабы это предотвратить. При этом мы отнюдь не пойдем против воли Божией, ибо, дав людям знание о ВОЗМОЖНОМ будущем, Он всегда дает и возможность такого будущего избежать. И грядущий Апокалипсис может быть отложен, если люди отринут грех и обратятся к Богу. И… Не ради праздного любопытства, но ради нашего дела — сколько лет мне осталось пребывать на этом свете?

— В иной истории датой вашей смерти обозначено 9 октября 1958 года, — осторожно сказал отец Серхио. — Причина — инфаркт миокарда, приведший к острой сердечной недостаточности.

— Отлично, — казалось, Папа не только не огорчился, но даже обрадовался услышанному. — Значит у нас в запасе еще почти пять лет — и я успею сделать все, что в моих силах, для спасения нашей Церкви!

— Но должен заметить, что даты смерти людей, также как и прочие исторические события, не являются неизменными, — поспешил добавить святой отец. — Так, советский вождь Сталин должен был умереть в марте этого года, но благодаря тому, что стал своевременно заботиться о своем здоровье, он жив до сих пор и отлично себя чувствует. Насчет же вашего здоровья товарищ Пономаренко также сообщил мне важную информацию. В следующем году у вас должен произойти приступ гастрита и желудочное кровотечение. В той истории вы, надеясь восстановить здоровье, проходили курс так называемой "клеточной терапии" у швейцарского врача Пола Ниханса…

— Пол Ниханс… Как же, помню, — задумался Пий. — Во время войны он спас от нацистов дирижера Вильгельма Фуртвенглера. Хороший человек.

— В этом я не сомневаюсь, Ваше Святейшество, как и в том, что сам он искренне верит в действенность своего метода. Но, по информации из будущего, никаких подтверждений этого так и не удалось получить ни ему, ни его последователям, потому в начале двадцать первого века клеточная терапия считается ненаучным методом лечения. К тому же у нее есть серьезные побочные эффекты — в частности, вы в иной истории долгое время страдали из-за нее галлюцинациями. Вместо этого советское руководство предложило вам при надобности пройти курс лечения в СССР — с доступом ко всем медицинским технологиям, доставленным из будущего.

— Что ж, я подумаю над этим предложением. Но сейчас вернемся к ситуации с нашей Церковью. Как я понял из вашего рассказа, у христианства, на защиту которого нам предстоит теперь встать, в будущем шесть главных врагов.

Первейший из них — это отступники в наших собственных рядах, которые поддались ереси модернизма, а затем экуменизма. Эту проблему мы решим уже в следующем году, созвав Второй Ватиканский собор, на котором осудим все подобные ереси всеми нашими силами и возможностями. Подготовку к созыву собора следует начать немедленно. А в дальнейшем позаботиться о том, чтобы те из нас, кто проявят склонность к компромиссу с данными ересями — никак не могли получить власть и влияние на церковные дела. Что же касается будущих Пап, то я хотел бы, чтобы моим преемником стал кардинал Джузеппе Сири, но — как Бог даст — есть в моем окружении и другие достойные лица, главное, чтобы на Конклаве не был избран кто-то из тех, кого вы прозвали "либеральными прелатами". Но об этом позаботиться предстоит уже вам и другим нашим друзьям, когда я покину сей бренный мир…

Второй наш враг — это, разумеется, США с их идеологией либерализма, которая пока еще не достигла таких уродливых форм, как в конце этого века, но уже являет собой будущую большую угрозу. Да, я давно опасался, что за лозунгом "свободного мира" скрывается отнюдь не та свобода, к которой должно стремиться христианам… Что ж, тут мы можем лишь оказывать необходимую поддержку Советскому Союзу в его деле ослабления влияния американцев на мир — особенно влияния культурного! А также стараться увеличить наше собственное влияние в США — причем не так, как это зачастую происходит сейчас, когда некоторые наши епископы, поставленные в американские епархии, вместо того, чтобы осуществлять наше влияние на эту страну — похоже, сами стали орудиями влияния американского правительства на нас. Что недопустимо. С этой проблемой также стоит разобраться, но соблюдая осторожность, ведь среди них могут оказаться достаточно известные и влиятельные особы. Во время подготовки ко Второму Ватиканскому собору необходимо достаточно внимательно выяснить позиции всех наших епископов, архиепископов и кардиналов по этому поводу. И позаботиться о мягком устранении их от серьезного влияния на дела Церкви.

Третий противник — некоторые протестантские церкви, число которых велико и значение всех в будущем нам пока не ясно. В первую очередь, конечно, это лютеране и методисты, докатившиеся до благословения противоестественных однополых союзов, а также все протестантские церкви, которые выступают или будут выступать за экуменизм. Но поскольку все эти грехи их пока лишь в будущем, на данный момент нам не за что их осудить, а борьба с модернизмом и экуменизмом, как с ересями — сама по себе позволит нам впоследствии автоматически осуждать деятельность тех протестантских церквей, которые к ним склонятся. Пока же в качестве меры борьбы мы можем лишь усилить миссионерскую деятельность в Западной Европе и США и не уступать им своих позиций. В США методисты наиболее сильны, но вот во влиянии на лютеран Германии нам могут очень помочь наши советские друзья. Разумеется, все должно быть мирно, без каких-либо опасных эксцессов — наша победа должна быть одержана лишь путем усиленной пропаганды.