Зеркало грядущего - Савин Владислав. Страница 74

Четвертый враг и враг серьезный — это радикальные мусульмане, окопавшиеся в Саудовской Аравии и некоторых других арабских государствах. Тут напрямую мы вряд ли можем что-то сделать, но мы обязаны усиленно помогать СССР в их борьбе с этим противником. Которая, по некоторым признакам, в скором времени развернется на Ближнем Востоке, где сталкиваются интересы СССР, англичан и США. Для нас желательны были бы полное поражение упомянутых мусульманских стран и приход в них к власти просоветских режимов. В этом случае мы должны добиться возможности вести широкую миссионерскую деятельность в этих странах. Пока же — усилить таковую деятельность среди населения Ливии, как части Италии, а также и в остальной Африке. И, по возможности, в других мусульманских странах.

Наша Церковь за последние десятилетия потеряла свой миссионерский импульс, следует его возродить! Необходимо вновь нести Слово Божье в Африку и Азию. В будущем, о котором вы поведали, мой друг, вся миссионерская деятельность Римской Церкви была бесполезно растрачена на попытки отнять у русской православной церкви исстари принадлежащие ей епархии — этого не должно повториться! Я полностью согласен с вами в том, что нам следует всемерно налаживать связи с православными церквями, как естественными союзниками. Что ж, мы с православными патриархами уже ранее сняли друг с друга взаимные анафемы. На Ватиканском соборе следующего года мы официально пригласим наблюдателей от православных церквей и предложим считать католическую и православные церкви — церквями-сестрами. Объявим, что не претендуем на главенство над ними, и позаботимся о деятельном налаживании диалога между нами…

И два последних наших врага — это индуистская Индия, представители которой в будущем особо рьяно продвигают идеи экуменизма и слияния всех религий в одно целое, и Китай. Но с этими противниками нам уже помогает справиться сама измененная история. Индия вместо образования единого сильного государства распалась на части, которые погрязли в войне друг с другом. А Китай разделился надвое, причем, судя по всему, Советский Союз как раз устраивает продолжение этого противостояния, а не объединение всего Китая, пусть даже под властью коммунистов. На территориях бывшей колонии Индии и южного Китая — нашей Церкви также следует усиливать свою миссионерскую деятельность и свое влияние. Причем надеюсь, что в Китае нам окажет поддержку и СССР. Северным Китаем тоже можно заняться, но это не обязательно, думаю, Советский Союз хорошо все там держит под контролем.

Такова наша основная, если можно так сказать, программа действий на ближайшие годы и десятилетия. И главное, все посвященные в тайну должны запомнить — раз уж мы начинаем борьбу против стремления США к власти над миром, то СССР — наш естественный союзник, и его поражение или ослабление для нас недопустимы ни в коем случае. По крайней мере, до тех пор пока Советы не начнут игру против нас.

Да, и еще. Сведения о существовании, как минимум, двух параллельных миров или ветвей истории — пока следует хранить в тайне. Иначе этот факт — не сомневаюсь, ничуть не противоречащий христианским воззрениям — может вызвать ненужные дискуссии богословского толка, вроде характера наличия души у двойников… Со временем мы все точно выясним, пока же не стоит будоражить наше сообщество.

(фантазия) Кольер уикли. Третья Мировая война. Выпуск 7.

Месье Жан Бриссон готовился умирать.

Он не был воином — а обычным французским буржуа. Каждое воскресенье ходил в церковь, хотя не слишком верил в бога, но так положено, зачем основы нарушать? Был неизменно законопослушным, за свою жизнь не совершив ничего запрещенного. Любил свою жену Клотильду и двух очаровательных дочек, Сару и Мари. И считал себя вполне обеспеченным человеком. Никогда не лез в политику — считая, что ею должны заниматься те, кто за это деньги получает. И даже минувшая великая война не могла поколебать его душевный покой. Поскольку месье Бриссон не был мобилизован, сославшись на болезнь — астма, как я в атаку побегу? И чужие солдаты в серо-зеленых мундирах на улице его родного городка, это конечно ужасно — но в целом, немцы вели себя пристойно, соблюдая порядок и не допуская особых зверств, которыми пугала обывателя английская пропаганда. Ибо месье Бриссон ночью, тщательно закрыв двери и окна, слушал Би Би Си, как и подобает французскому патриоту. И конечно, ждал освобождения от нацистов.

К началу этой войны месье Бриссон отнесся философски. Да, коммунист застрелил нашего дорогого Президента — но при чем тут я, простой обыватель, и что мне с русскими и немцами делить? Я и моя семья не комбатанты, а следовательно, война нас не касается. Надо только пережить, перетерпеть — и будет все как прежде.

Через городок шли колонны войск. Не французы, американцы — Пятая пехотная дивизия, спешила занять оборону где-то рядом. Потому, с тротуаров вслед солдатам не бросали цветов, а кричали — уходите! Вы навлечете на нас бомбежку и обстрел — воюйте, но не вмешивайте нас. И месье Бриссон с семьей тоже стоял, смотрел и кричал иногда. Потому что не любил американцев, считая их высокомерными.

Со второго дня была слышна канонада, все ближе. И самолеты пролетали над городом, неизвестно чьи, пока не бомбили. Еще через день по местному радио было сделано объявление — что жителям надо срочно эвакуироваться. Но немного было тех, кто решился бросить свою собственность и дома.

А на шестой день пришли русские. По главной улице ползли танки и ехали машины, в них сидели солдаты азиатского вида, безликие и вездесущие, как саранча. Крупную собственность — автомастерскую месье Жиньяка и деревообрабатывающий заводик месье Симона — объявили национализированными, владельцев расстреляли. А среди жителей объявили мобилизацию в "рабочие батальоны", месье Бриссон принес свои справки, русский офицер издевательским тоном посоветовал ими подтереться и показал в окно, где во двор комендатуры выводили каких-то бедолаг, а напротив уже стоял десяток русских солдат с автоматами наизготовку, вот грянул залп, упали тела.

— Вот что у нас положено за саботаж — сказал русский — вас к следующей партии туда присоединить, или выйдете на работу?

Работа, по счастью, оказалась неподалеку от дома — ремонтировать железнодорожные пути, таскать шпалы и рельсы, подсыпать грунт. Месье Бриссон, непривычный к физическому труду, быстро стер руки до кровавых пузырей — но не смел протестовать, видя как тех, кто плохо работает, а тем более возмущается, тут же хватают, уводят, и больше никто не видит их живыми. Клотильду и старшую из дочерей, Сару, мобилизовали в госпиталь, мыть полы и чистить уборные. Рабочий день по двенадцать часов, плюс один час политинформации, когда русский офицер, а чаще кто-то из местных коммунистов, в черном берете с кокардой и с красной повязкой на рукаве, читал советские газеты — причем уклонение от политинформации считалось еще более злостным саботажем, чем плохая работа. Воскресенье считалось выходным — работать лишь шесть часов, и политинформации нет.

— Труд даже из обезьяны сделал человека — говорили русские — не то что из буржуя. Перевоспитывайтесь, эксплуататоры, если хотите в новом мире жить.

Пришли в дом с обыском — забрали все ценные вещи. Оставили по одному костюму, одному пальто, одной паре обуви и две пары белья на человека — а остальное будет роздано нуждающимся. Также отобрали все запасы продуктов — вручив взамен карточки на питание, которые надлежало отоваривать раз в сутки, при комендатуре, по справедливой норме.

— Так сейчас все советские люди живут. Привыкайте, французики, это социализм. Зато у нас нет безработных и голодающих!

Одна отдушина была — спрятанный в подвале радиоприемник. Глубокой ночью, все семейство Бриссон слушало Би Би Си. Поскольку уже были сыты социализмом, и мечтали о прежних временах, когда можно было работать не по принуждению, владеть всеми вещами, на которые хватит денег купить, и свободно поехать в соседний город или даже в Париж. Да и просто жить в своих домах — а то придумали "уплотнение", ладно что к Бриссонам подселили приличных соседей, Картье и Дюранов, с этой же улицы, а не голодрань, прежде не имеющую даже своего угла.