Подруга попаданки: отбор для ледяного дракона (СИ) - Ибис Александра. Страница 20

— Изумительно выглядишь, — подтверждает Надя, закончив с завязками.

— Ты тоже, — отрываю взгляд от себя в зеркале. Волосы мне собрали в свободный низкий пучок, выпустив из него пару локонов, и я едва себя узнавала. — Через неделю меня затмишь.

Надя хмурится, закусывает губы и выглядывает в окна моей спальни. Панорамные, как она их как-то назвала. Солнце палит со своей даже для драконов недостижимой высоты, согревая камни мостовых, крыши, купола. Уверена, что городская ребятня купается сейчас в общественных фонтанах, а городская стража пытается их оттуда выловить. Но дети юркие, они ныряют и уплывают. Лето в Огненной империи наступает ещё в мае, потому к календарному началу сезона у нас всегда тепло, как у драконьего огня.

— Что такое? Мне показалось, принц-ледышка всё же сумел тебе понравиться, — подхожу и обнимаю девушку за плечи, а Надя как-то неуверенно отвечает:

— Да, но… Всё слишком быстро, понимаешь? Мы знакомы чуть больше месяца! И лишь пару недель назад я призналась себе в том, что он не просто эстетически привлекательный, но и приходится по душе мне самой. А до этого? Меня вырвали из родного мира, притащили на отбор, попытались убить… Драконы, магия, истинные пары… Я не успеваю осознавать происходящее!

— А просто жить?

— То есть как? А как же родители? Семья? Они должны знать, что со мной! А как же будущий брак? Я ещё слишком мало знаю! Вдруг у него, к примеру, неудержимая страсть к алкоголю? А вдруг, получив, что желает, он остынет ко мне? Вдруг Атар, в конце концов, заполучив меня в жёны, перестанет меня слушать? А вдруг…

— Повторяю вопрос: а просто жить? Позволить всему идти, как идёт. Я тебя уверяю, что как только Атареллен будет уверен, что истинная пара от него никуда не упорхнёт, то ты спокойно сможешь навестить родителей и рассказать им всё. Ну, а всей твои «вдруг»… А ты попробуй и узнаешь. Надя, ты — ведьма. Ты — вероятный хороший менталист и зельевар. Ты — истинная пара наследного принца Ледяной империи. И у тебя сильная воля, разве нет? Вот скажи: ты любишь Атареллена? Конкретно сейчас?

— Не знаю, наверное… — Надя становится ещё более неуверенной. — Я до этого не влюблялась даже.

— Но?

— Ну, мне хорошо, когда он меня слушает. Целует. Когда открывает сознание.

— Разве тебе самой неинтересно, что может быть дальше?

— Но не выходить же замуж из-за этого…

— А почему нет? К тому же, если тебя так беспокоят «вдруг», у тебя есть я и Тирэль. Ты по-прежнему под защитой императорской семьи Канаанских. А Тирэль сможет переправить тебя домой. Надя, расслабься. Давай просто отпразднуем сегодня мою свадьбу?

Надя осторожно кивает. Уже что-то.

***

Ильяра в последний раз поправляет моё платье и причёску. Оглядывает с головы до ног, будто бы ожидая увидеть что-то новое. Ожидаемо, не видит. Вздыхает.

— Не так я ожидала тебя замуж выдавать, — она переводит взгляд на стоящую чуть поодаль Надежду. Надя неловко улыбается.

Как и всякий дракон, Ильяра не может противиться любви истинной пары. И известия о том, что её младший братишка обрёл такое счастье, не могут её не радовать. Однако для Ильяры было бы замечательно, если бы истинной парой её благородного брата оказалась какая-нибудь высокородная аристократка, огненная или ледяная драконесса, с древней родословной, хорошим приданым и влиятельной роднёй. И кандидатура Надежды Борцовой, иномирянки, человечки и безродной её не устраивает. Не будь Надя истинной парой Атареллена, Ильяра бы костьми легла, чтобы не допустить этого брака. Всё же она, несмотря на внезапно открывшиеся в ней достоинства, высокомерная высокородная девица, воспитанная холодными чопорными ледяными, и ей, в отличие от принца-ледышки, любовь к истинной паре глаза не туманит.

Когда Атареллен и Надежда приехали на свадьбу в качестве представителей Ледяной империи и близких друзей жениха и невесты, Ильяра поприветствовала их следующим образом:

— Мой везучий брат и… госпожа Надежда. Поздравляю с будущим браком.

Госпожа. То, что Надя будет принцессой, ей претит, хотя она слишком вежлива и сдержана, чтобы демонстрировать откровенную неприязнь.

А Надя… Надя не хочет портить отношения с сестрой будущего мужа. Что лучше всего свидетельствует о том, насколько сильно всё изменилось с момента её попадания в наш мир.

— Такова воля богов, — повторяю я фразу, которую мне всё детство твердила мама. И этот мой спокойный ответ защищает и мой брак с Тирэлем, и истинную судьбу Атареллена и Надежды.

— Верно, — кивает Ильяра и отступает от меня. — Госпожа Надежда, идёмте. Нам нужно занять наши места в зале.

Голос у Ильяры холодный до дрожи, но Надя следует за ней, напоследок обернувшись ко мне и одними губами произнеся: «Белобрысая ведьма». Я улыбаюсь.

А потом, оставшись одна в ожидании Тирэля, нервно кусаю губы. Свадьба была организована так быстро, как только возможно, если невеста — член императорской семьи. В отличие от Нади, у меня нет сомнений. Я — самка Тирэля кан Ювенора. Я это знаю. В обеих ипостасях лишь он разжигает мой огонь. И нервничаю я лишь потому, что желаю, чтобы всё поскорее закончилось. Чтобы он стал моим, а я его.

— Ресса, — он выдыхает, а я резко оборачиваюсь.

В янтарном камзоле под цвет глаз и чешуи в драконьей ипостаси. Коротко стриженный, в отличие от Атареллена и моего брата Сатора, и оттого ещё более красивый. Мой.

— Невероятная.

— Удивительный.

Он берёт меня за руку, и наши невообразимо горячие сейчас для людей ладони соприкасаются.

— Идём? — спрашивает Тир.

— Лорд кан Ювенор не уверен?

Усмехаюсь, а сама невольно вспоминаю взгляд прилетевших на свадьбу родителей Тира. Его ледяная мать оставалась до мороза по коже спокойна, поздравив с таким удачным браком, а отец… казалось, он уже видит меня в семейном склепе, а сыну подбирает подходящую ледяную. В душе я его понимаю, но как дорого и для меня, и для Тира стоит любовь!

— Уверен, — отрезает Тирэль и тянет меня за собой из комнатки ожидания невесты.

Коридор храма Рубиниона увешан золотыми блюдцами, в которых, как известно, горит ЕГО пламя. Пламя, которое должно выжечь все сомнения, страхи и, если вступающие в союз, по мнению бога, не подходят друг другу, даже намёки на какие-либо чувства к будущему супругу. Но я не чувствую ничего неприятного. Напротив, мрак, разгоняемый лишь божественным пламенем, пробуждает хищную, древнюю часть моей души. Моя покрывшаяся чешуёй рука тянется к пламени, и оно приятно согревают её, как в детстве согревало тепло отца под крылом.

— Ты тоже это чувствуешь? — шепчет Тир, потому что громко здесь не говорят. Боги слышат даже мысли, и голоса для них слишком громки.

— Да. Тепло.

Высокие, предназначенные для бога-дракона двери распахиваются перед нами, впуская в такой же тёмный и пустой каменный амфитеатр, где на арене полыхает костёр, а языки пламени взметаются высоко под потолок. У костра нас ожидает жрица Рубиниона, которой и предстоит обвенчать нас.

На голове у драконицы золотой обруч, горящий божественным пламенем. Золотисто-рыжие волосы распущены, белое платье простое, без завязок и рукавов, ведь первые драконы не имели богатств, хотя всегда к ним стремились. В руках — красная лента, такой же лентой завязаны глаза: любовь слепа, любовь проста, любовь живёт прикосновением.

Когда мы спускаемся к ней, она без слов берёт мою правую и левую руку Тирэля и связывает наши руки воедино. Божественный огонь напротив нас на мгновение разгорается сильнее и ярче, освещая зал ослепительным светом.

«Благословлены», — звучит в моей голове тяжёлый рычащий голос, и под его мощью я вздрагиваю и опускаюсь на колени. Краем глаза замечаю, как и Тир не выдерживает, припадает на одно колено.

«Помогите истинной паре, искупите древний грех, и тогда ждёт вас дар, веками не доступный», — сознание обдаёт жаром мощнейшего ментального воздействия.

А потом огонь успокаивается. Жрица снимает с головы полыхающий обруч, подносит его к нашим связанным ладоням. Лента мгновенно вспыхивает и сгорает. Брак заключён.