Адептка - Рэй Анна. Страница 40

Перед сном Марвел вспоминала события дня, разговор с ректором, посещение ателье. Некоторые моменты показались ей странными. Надо бы завести дневник и начать записывать все, что показалось необычным или подозрительным. О той же лире Люси из салона одежды или секретной комнате Агнуса, о которой все шепчутся, но толком рассказать не могут. Вспомнив о дневнике, она поднялась с постели и подошла к подоконнику, согнав с него недовольного Ара. Кот опять пришел в гости, и хронометр запечатлел зверя. Значит, прибор работает, нужно лишь его усовершенствовать.

Потянув на себя тяжелый подоконник, Марвел сдвинула его и, просунув руку в узкую щель, нащупала тетрадь. Достав ее, она принялась перелистывать чистые страницы. Неожиданно из тетради выпала записка. Девушка подняла ее и прочитала: «Жду тебя в полночь в третьей пещере алхимиков. Никому не говори, иначе пойдут слухи, а тебе они ни к чему. Герман Пирс». Внутри у нее все оборвалось. Получается, Алегрию Вудсток в пещеру заманил Пирс?

Студентка спрятала записку в тайник, решив, что там ее никто не найдет, и задумалась над тем, что же теперь делать. Можно показать послание полиции, но Марвел была уверена, что Пирс выкрутится. Та же Онория и Арманьяк будут выгораживать родственника, утверждая, что записку подделали и Пирса хотели подставить. Вздохнув, адептка Уэлч вновь принялась листать пустые страницы. Бросив взгляд на светильник под потолком, она вытянула руку, поднося тетрадь как можно ближе к свету. И с удовлетворением заметила, как на странице проявляются расплывчатые буквы. Ее догадка оказалась верна: Алегрия использовала специальные чернила, проявляющиеся при искусственном освещении или при нагревании. Но радость была недолгой, и через какое-то время девушка разочарованно вздохнула: проявившиеся буквы были тусклыми, не прочитать ни строчки. Вспомнив, что в шкафу на нижней полке стояла горелка, Марвел решила ею воспользоваться. Она еще в первый день убрала с тумбочки лампу с пряно пахнущим составом вместо керосина. Очевидно, Алегрии нравился подобный аромат, а вот Марвел такая экзотика была ни к чему. В резервуаре оставалась горючая жидкость, и адептка направила на нее искры, что сорвались с кончиков пальцев. Фитилек загорелся, а Марвел повернула колесико стрелкой вниз, регулируя яркость. Она поднесла тетрадь к лампе, раскрывая страницы. И вдруг они стали ярче и четче. Конечно же! Аля была не только артефактором, но и талантливым алхимиком. Об этом ей говорила Марина. Наверняка Алегрия смогла разработать уникальные чернила, которые проявлялись при нагревании специальной смеси. Лишний раз Марвел убедилась в том, что адептка Вудсток в ту роковую ночь никак не могла допустить ошибки в алхимических опытах.

Проделав тот же трюк с другими страницами, Марвел теперь могла прочитать дневник. Погасив лампу, адептка удобно устроилась на кровати, а кот разлегся рядом и с выжиданием поглядывал то на тетрадь, то на Марвел. Девушка неспешно пролистывала страницы дневника, отмечая, что Аля постоянно обращается к какому-то Тину. Студентка-артефактор советовалась с ним, делилась сокровенным, рассказывала об учебе и даже приводила примеры алхимических формул. Написано было немного: дневник вели лишь с сентября. Некоторые опыты Алегрия описывала слишком подробно, из чего Марвел сделала выводы, что Тин прекрасно разбирался в артефакторике и алхимии. Кот подполз ближе, принюхался к тетради и зарычал.

— Тише ты! А то тебя обнаружат соседки, а я пока не знаю, хорошо это или плохо.

Ар бросил на Марвел виноватый взгляд, а она погладила зверя за ухом.

— Ты ведь знал Алегрию, так? Это же к ней ты приходил полакомиться?

Кот фыркнул, словно подтверждая ее догадку.

У Марвел слипались глаза, и она уже с трудом вчитывалась в строчки. А ведь утром важное мероприятие — гонки, и надо бы выспаться. Но любопытство взяло верх, и она решила прочитать еще одну страничку, самую последнюю. Все остальное она изучит завтра вечером: внимательно, не пропуская ни слова.

Последняя запись была сделана размашистым почерком. Очевидно, Алегрия торопилась. Не на ту ли самую встречу с Пирсом? Аля писала: «Тин, сегодня не смогу подробно описать свой день в академии, я вынуждена бежать, знакомый студент прислал записку с просьбой о встрече. Как же я ошибалась на его счет. Думала, он пустой и напыщенный любитель развлечений. Представляешь, сейчас нас с ним связывает тайна. Завтра обязательно напишу все подробности. Кажется, у меня получилось оживить кристалл. Это именно то, о чем мы с тобой мечтали: заменить больные органы искусственными. На зимние каникулы я приеду домой, и мы сравним результаты. Кстати, наша магистр алхимии выходит замуж, и место будет вакантным. Может, попробуешь подать документы? Тогда мы сможем быть рядом. Люблю тебя. Аля».

Марвел несколько раз перечитала эти строки, но так ничего и не поняла, кроме того что в тот злополучный вечер адептка Вудсток отправилась на встречу с Пирсом и что Германа и Алегрию объединяла общая тайна. Странно, она признается этому Тину в любви и в то же время свободно пишет о встрече с другим. Либо это очень высокие отношения, либо Марвел что-то не так поняла. Сейчас она устала и вряд ли разгадает ребус. Но чуть позже обязательно докопается до истины и узнает причину смерти Алегрии Вудсток, чего бы ей это ни стоило.

ГЛАВА 13

Дирижабли «Акула», «Черный вихрь» и «Красная фурия» уже заняли воздушные коридоры, и теперь разрешения на вылет ждала команда «Чайки». Металлический решетчатый прибор со встроенным кристаллом связи моргнул серебристой вспышкой, послышался сиплый, искаженный голос декана Эштона:

— Борт «Чайка», как слышите? Даем разрешение на вылет, следуйте в четвертый коридор согласно координатам.

Капитан Фрайберг переглянулся с механиком Манкиным и вторым пилотом Уэлч, потянул за рычаг на панели, нейтрализуя действие пристыковочных артефактов, и дирижабль плавно отчалил от башни.

— Еще раз повторяю задание, — прохрипел Фредерик Эштон. — Экипажи, каждый по своему воздушному коридору, должны добраться до места назначения, сбросить на платформу груз и вернуться к причальной башне академии. Учитываться будут не только скорость выполнения задания, но смекалка и слаженность работы команды. Всем ясно?

— Да! Так точно! Понятно, — подтвердили члены экипажа «Чайка», наверняка как и другие студенты, голоса которых они не слышали.

В переговорном устройстве раздалось шипение, и серебристое свечение исчезло. Эрик потянулся к навигационному прибору, их с Марвел новой разработке. Капитан активировал устройство при помощи кода, и на зеркальной поверхности панели отразились тонкие продольные линии и разноцветные огни.

— Это наш? — Марвел указала на белый огонек.

— Да. — Эрик пояснил: — Красный для «Фурии», синий для «Акулы» и серебристый для «Вихря».

— Вот для чего ты устанавливал маячки на дирижаблях, — раздался позади голос Манкина. — Что за механизм?

— Навигационный, наподобие небесной карты в рубке декана Моргана. Марвел на днях придумала, как реализовать, а я подхватил идею и довел до ума, — довольно улыбнулся Фрайберг.

Манкин нахмурился и хотел что-то возразить, но Эрик продолжил:

— Правда, накопитель энергии немного сбоит. Но если сегодня отработает как надо, продемонстрируем Шпицу.

Марвел вспомнила, как утром ее представили сухопарому мужчине с живым пытливым взглядом и тонкими усиками. Лер Шпиц, глава имперского конструкторского бюро, на соревнования дирижаблей прибыл лично. Команда «Черного вихря» заявила о новой воздушной установке, а Эрик с Манкиным должны были продемонстрировать ускоритель — механизм, увеличивающий скорость воздушного судна. О навигационном приборе Фрайберг предложил доложить по окончании летных испытаний, чтобы еще раз проверить работу устройства.

Механик «Чайки» что-то пробурчал, но в это время прибор связи вновь вспыхнул, транслируя напутствие ректора академии:

— Всем удачи в пути!

Послышался рев моторов, было слышно, как с шумом рассекали воздух вращающиеся лопасти винта: «Чайка» набирала скорость. Адептка Уэлч то и дело посматривала в окно, следя за тем, как слева по курсу плывут разноцветные дирижабли.