Викинг - Гарин Максим Николаевич. Страница 37

— Смотри, как бы тебе рога не поотшибали, сучий потрох.

— Ах ты, козлина! — Хрящ одним броском оказался на «нейтральной полосе».

Его противник и не подумал подниматься с насиженного места. Он уже подготовился к достойной встрече — рука с зажатой в ней вилкой была как бы невзначай закинута за спинку стула. Но «наблюдатель» просчитался. Хрящ не стал хватать его за грудки и вообще сближаться на расстояние ближнего боя. Могучий удар ногой опрокинул стул вместе с сидящим на нем обидчиком. Находившиеся с ним за одним столиком немедленно вскочили, чтобы заступиться за своего кореша. Хрящ без церемоний закатил ближайшему от него заступнику в узкий лоб. Того отбросило назад, и он заскользил по полированной поверхности стола стриженым затылком, смахивая посуду. Хрящ не стал дожидаться, пока его возьмут в клещи, и, преследуемый тремя мужиками, в том числе и очухавшимся «наблюдателем», отступил на «свою территорию».

Здесь к нему на помощь пришли несколько корешей-жереховцев. В ответ со своих мест повскакивали урки Седого.

— Мочи козлов! — разнеслось далеко за пределы зала.

Озлобленность подстегивала обе стороны поскорее схлестнуться в ближнем бою. Лишь несколько человек сообразило метнуть стулья и другие тяжелые предметы в плотные ряды врага, пока баталия не рассыпалась на отдельные поединки. Тут и там взметнулись в воздух бутылки, чтобы посостязаться в прочности с буйными уголовными головушками. Судя по раздавшемуся отовсюду звону, в этом соревновании у бутылок с самого начала не было никаких шансов. Хрящ, оказавшись один на один с весьма субтильным хмырем, врезал ему под дых и попытался ухватить скрючившегося в три погибели «седовца» за коротко стриженые волосы. Ничего не вышло. Тогда Хрящ довольно ловко вцепился в оттопыренные уши и принялся гвоздить мерзкую физиономию о столик. Но как следует отвести душу за столь увлекательным занятием ему не дали. Незнакомый парень с бутылочной «розочкой» в руке, приближавшийся с недвусмысленными намерениями, сломал Хрящу весь кайф. Он оставил в покое уши своей жертвы и пошарил глазами в поисках хоть какого-нибудь оружия…

Бой обещал стать грандиозным. С самого начала он поражал количеством бойцов и неуемной жаждой борьбы практически у каждого из них. Но первые минуты получились довольно сумбурными. В общей куче даже самые умелые не имели особых преимуществ, а верх одерживали благодаря везению или случайно оказавшись в выгодной позиции.

Затем клубок распался, оставив после себя кучу ломаной мебели и несколько неподвижно лежащих тел. Битва приняла более осмысленный характер, зубодробительные удары часто натыкались на блок или разгоняли в разные стороны проспиртованный воздух. Противники получили время прощупать слабые стороны друг друга и тот, кто в этом преуспевал, как правило, торжествовал победу…

Парень был пониже Хряща, поэтому, чтобы ткнуть «розочку» в лицо или шею, ему приходилось тянуться. А о других уязвимых местах он даже не думал. Однообразные действия атакующих значительно облегчают защиту. Эту истину Хрящ усвоил на практике еще в детстве, во время отчаянных уличных драк. А парень, сосредоточивший все свое внимание на лице противника, видимо забыл о существовании у него других частей тела. Хрящ не замедлил этим воспользоваться. Отбив в очередной раз метнувшуюся к лицу «розочку» левой рукой, твердым, как лошадиное копыто, кулаком правой он приложился к подбородку парня, поменяв местами верхнюю и нижнюю челюсти. Мимоходом отметив, что оба поверженных им противника улеглись буквально бок о бок, Хрящ стал высматривать новую жертву…

Одним своим крылом поле боя докатилось до сцены. Прижавшись к стене, музыканты с ужасом следили за схваткой озверевших уголовников. Вдруг один из бойцов вскочил на сцену и бросился к музыкантам.

— Дай сюда! — сорвал он со стоявшего ближе к нему парня электрогитару, ловко перехватил за гриф и взмахнул над головой.

Возникшая картинка заставляла вспомнить любимую присказку рок-н-рольщиков семидесятых:

— Кто сказал, что гитара не ударный инструмент!

«Гитарист» прямо со сцены попытался достать особо не понравившуюся ему голову. С третьей попытки это удалось. На пол улеглось еще одно бесчувственное тело.

Шикарно обставленный зал на глазах превращался в черт знает что. Любой шаг сражающихся сопровождался хрустом битого стекла, каждый прицельный удар рикошетом бил по карману владельца. В пылу схватки дерущиеся исхитрились высадить толстенное стекло четырехсотлитрового аквариума, и теперь в лужицах воды неуклюже кувыркались пузатые золотые рыбки…

Хрящ, подхватив с пола оброненный кем-то нож, отбивался сразу от двух нападающих. Одному он уже зацепил руку и надеялся, что второму не удастся так легко отделаться. Да и первого хотелось бы отделать посерьезнее. Хрящ поудобнее ухватился за рукоятку, выбирая момент для атаки. И тут он услышал вой милицейских сирен. Судя по начавшемуся за окном концерту по заявкам неизвестного, позвонившего по «02», у «Астории» собрался чуть ли не весь подвижной состав глотовской милиции. Хрящ вопросительно посмотрел на парней.

— Ща Ильи Муровцы нагрянут. Надо сматываться, — ответил на его безмолвный вопрос один из них и повернул к служебному входу.

— Не туда! — заорал Хрящ, бросаясь к кабинету администратора.

Окна кабинета, насколько знал Хрящ, выходили во двор. В ресторанном зале с той стороны была глухая стена. Значит, вряд ли милиция выставит там серьезное оцепление.

— Сидеть, сука! — приказал Хрящ находившейся в комнате женщине и метнулся к окну.

Тем временем в зале произошло событие, полностью подтвердившее его опасения. Несколько уголовников попытались уйти через служебный вход, но первый из них, едва открыв дверь, отлетел назад, взвыв от боли. Уж что-что, а бить сотрудники милиции любят, а некоторые даже и умеют.

Окно было закрыто. Ломая ногти, Хрящ принялся рвать шпингалеты. Дышавший ему в спину парень, чересчур быстро потерявший терпение, схватил стул и с размаха врезал по стеклу. Во все стороны полетели осколки.

— Менты сбегутся, козел! — злобно прошипел Хрящ, но парень уже сиганул в разбитое окно.

Хрящ тут же последовал за ним. До земли было метра два, не больше. Хрящ удачно приземлился, но выпрямившись, заметил, что парня уже оседлали два мента. Им на помощь спешил третий. Сбоку тоже слышался топот. В два прыжка оказавшись рядом с бегущим милиционером, Хрящ врезал ему по печени. Не ожидавший подобной наглости мент удивленно хрюкнул и обмяк. Хрящ со всех ног бросился к знакомой подворотне.

— Стой, стрелять буду! — донеслось до него.

«Стреляй, все равно не попадешь», — подумал Хрящ и, как оказалось, был прав…

Седой отодвинулся от стола, посмотрел на подошедшего Кощея. У того заметно выпирал животик, выглядевший несколько противоестественно на фоне общей худобы.

«Ишь, брюхо накатал. Небось уже и забыл, когда сам ходил на дело», — иронично, но без злобы подумал Седой.

Он посмотрел на Жереха. В глазах у того бегали озорные искорки. Видимо, оба пахана подумали об одном и том же. А ведь всего пару часов тому назад им было не до смеха. Слишком серьезное предстояло разбирательство.

Встреча состоялась по инициативе Жереха, сообразившего, что дальнейшее промедление смерти подобно. Он бы явился не нее и раньше, если бы не угрозы, сорвавшиеся с языка Седого в ресторане. Он даже согласился провести ее на территории Кощея, который, как вор в законе, мог гарантировать безопасность обоих паханов. Но все, и Жерех в том числе, знали, что Кощей находится в полной зависимости от Седого и подчинится любому его требованию. Тем не менее Жерех пошел на это. У него имелись убедительные доказательства того, что он не трогал людей Седого.

Но и Седой явился на встречу не с пустыми руками. Обмозговав собранную его людьми информацию, пахан пришел к выводу, что их подставили и несколькими продуманными ходами едва не столкнули лбами. Сначала он решил, что это проделки Кощея, но, трезво оценив ситуацию, понял, что ошибается. Кощей просто не мог втайне провернуть такую аферу. Да и не столь он наивен, чтобы рассчитывать в случае гибели одного из паханов занять его место. Правда, Кощеем могла двигать жажда не власти, а мести. Но дело в том, что ни один из авторитетов не давал ему серьезного повода для этого.