Господин моих ночей. Книга 2 (СИ) - Ардова Алиса. Страница 11

Ошибалась, конечно.

А еще они теперь беседовали.

Не о политике, способностях Неда, запретном даре Сахтара, светлых и темных. Эти темы они старательно обходили. А о мелочах, привычках, любимых занятиях. О том, что нравится и, наоборот, отталкивает. Лагор, Варрия, давняя непримиримая вражда двух стран, аристократы, маги, храмовники… Все на время отступило, затерялось далеко-далеко. Остались только двое — юноша и девушка, которые с жадным интересом знакомились друг с другом.

Да, маг оказался ненамного старше Гестины и, так же, как она, любил читать, бродить в одиночестве или сидеть где-нибудь на берегу реки с книгой в руках.

— Не знаю, правду он говорил, или обманывал... Как с именем, — дернула уголком губ мама. — Но тогда я верила каждому слову. Нед не был похож ни на лощеных светских снобов, которые ухаживали за мной в столице и в родительской усадьбе, ни на моих приятелей из Слэдо, хороших, но простоватых. Прямой, умный, искренний, пылкий, он мне чем-то напоминал меня саму, и вместе с тем, казался загадочным, необыкновенным. С каждым днем Нед нравился мне все больше.

Однажды во время разговора маг накрыл ее ладонь своею, осторожно переплел пальцы, а она... не стала убирать руку. Сделала вид, что не заметила. Хотя все внутри замерло, а сердце обожгло сладкой истомой. Тем более, что Нед вел себя так, будто все произошло совершенно случайно, даже не запнулся, продолжая рассказывать о своей лаборатории.

Чем он там занимался, Тина так и не разобралась, да ее гость никогда и не сообщал подробностей. Проронил только, что увлекся одним важным экспериментом, не рассчитал...

— Слишком самонадеянных тьма наказывает… Наставник твердил мне об этом с первого дня, а я все равно полез, куда не следует. Вот и получилось то, что получилось. Взрыв, ранение... В последний момент как-то ухитрился открыть тропу, да только совсем не туда. И вернуться сил уже нет, даже на зов своим не хватает. Надо восстанавливаться. Хорошо, что ты меня нашла, иначе...

Он осекся и больше к этой теме не возвращался. Просто веселил ее, вспоминая всякие смешные случаи. Как опять сунул нос в то, что показалось интересным, и учитель в очередной раз наказал — заставил отжиматься или бегать до изнеможения или сидеть неподвижно на одном месте часами, тренируя выдержку и терпение. Нед называл это странным словом «медитировать».

Тина слушала, смеялась, кивала. Она мало что понимала из этих сбивчивых рассказов. Просто с наслаждением ловила звук его голоса, закутываясь в него, как в бархатное покрывало.

Кто из них первый потянулся к другому, она уже не помнила. Наверное, оба одновременно.

Вкус ее первого поцелуя... Судя по тому, как вспыхнули глаза мамы, она не забыла его до сих пор. Но меня, разумеется, в подробности посвящать не стала. Улыбнулась, растерянно, чуть виновато, и поспешила перейти к менее неловким моментам.

Именно тогда Нед и подарил Гестине свой медальон. Показал, как он открывается, объяснил, что нхоран — его личный знак, и он поможет девушке избежать ненужного внимания жрецов.

— Мы слишком... сблизились. Если храмовники почувствуют, поймают мой энергетический отпечаток, обязательно поймут, что ты общаешься с магом. И не с вашим, варрийским, а с сильным, инициированным. Высшим. — Нед ласково дотронулся до ее волос, пояснил: — Тьма невероятная собственница, она никогда не отпускает того, кто ей нравится. Ставит метку, чтобы каждый одаренный видел и не смел посягать. — Еще одно легкое прикосновение, к щеке, уголку губ. — Не очень ясно, да? Прости, не имею права рассказать подробнее… Но, пожалуйста, никогда не снимай этот медальон, он надежно спрячет след моей магии, скроет ее.

— Не сниму, ни за что не сниму, обещаю, — поспешно заверила Тина, надевая кулон на шею. — Но ведь тебя все равно могут найти, верно? Случайно. Кто-нибудь из моих друзей неожиданно забредет сюда, увидит и донесет.

Мужчина промолчал, отвел взгляд, но Тине и не требовался ответ. Она сама понимала, что права.

Страх, что его отыщут, схватят, стал ее навязчивым кошмаром. Девушка не представляла, как будет жить, когда маг исчезнет, и вместе с тем мечтала, чтобы он поскорее ушел. Вернулся в свой безопасный Лагор. А Нед все медлил... И Гестина, не выдержав, первой заговорила об этом. Вот тогда и узнала, как высшие маги восстанавливаются быстрее и легче всего.

— Он не просил меня ни о чем, я сама его уговорила. Можно сказать, заставила. Утром того дня в городе появился большой отряд храмовников. Никто не знал, зачем они приехали, но ходили слухи о том, что сбежал какой-то маг и воины-жрецы его ловят. Я ужасно боялась, что они начнут прочесывать окрестности, обнаружат нашу пещеру и… убьют Неда. Он останавливал меня, говорил про невесту, но я почти не слушала. Набросилась с объятиями и поцелуями — не отвертишься.

Мама, явно смущаясь. Попыталась перевести все в шутку. А я вдруг подумала, что в наших с ней историях есть очень много общего.

Она оставалась с ним до самого вечера. Они сидели, тесно обнявшись, Тина рассматривала лицо мага — да, она наконец-то его видела — и слушала сбивчивые, торопливые клятвы. О том, что Нед заберет ее с собой, разорвет помолвку с навязанной невестой, и они с Гестиной никогда больше не расстанутся.

— Мне все равно, что ты варрийка, и лишена дара, — повторял он снова и снова. — Никто не посмеет встать между нами.

Ей так хотелось верить ему, и она… поверила. И ощутила себя почти счастливой.

— А когда я, едва дождавшись рассвета, прибежала к Неду, пещера оказалась пуста, — мамин голос вмиг потускнел. — он исчез. Ушел, даже не попрощавшись.

Сначала Тина испугалась, что его схватили, но вокруг не было других следов, кроме ее собственных, а храмовники через день поймали своего сбежавшего усмиренного и спокойно уехали. И тогда она принялась ждать. Каждое утро приходила к убежищу, сидела и ждала. Ждала... Ждала... Но он так и не вернулся за ней. Бросил.

— Много лет спустя я осторожно расспросила старого служащего отца, который ведал в то время розыскными списками. В Слэдо и его окрестностях никогда не находили ни одного лагорца.

На последнем слове мама запнулась, прикрыла глаза, отдыхая, и я сжала ее руку, уже представляя, что услышу дальше.

Известие о неожиданной беременности…

Гнев отца…

Укоры и слезы матери…

Бесконечные расспросы и попытки узнать, кто «этот мерзавец», натолкнулись на твердое: «Я встретила его случайно. Он был в городе проездом и уже уехал. Имя? Не имеет значения». Герцог настаивал, негодовал, бранился, но добиться другого ответа так и не сумел.

Как ли Градж ни злился на дочь, он не переставал любить ее и сделал все, чтобы скрыть позор, который несмываемым пятном лег бы на репутацию семьи и погубил жизнь самой Гестины.

— Внебрачный ребенок незамужней девицы знатного рода — не просто бесчестие. По закону, меня отправили бы в монастырь, а тебя — в храмовый приют для служек Каари. Решать надо было быстро, и отец вспомнил о графе ли Норде, с которым познакомился в инспекционной поездке в провинцию. Вдовец с маленьким сыном, умный, честолюбивый, исполнительный, немногословный, он казался идеальным кандидатом. Не знаю, как они договорились, но папа взял с Лиммера скрепленную магическим амулетом клятву: никогда, ни при каких условиях не выдавать, что ты ему не родная дочь. А еще письмо, в котором мой будущий муж признавался, что, фактически, продал имя и честь в обмен на титул и состояние. По-моему, обнародования этого письма ли Норд всегда боялся больше, чем последствий от нарушения клятвы. Тем более, сейчас, — мама болезненно скривилась. — Репутация основателя новой королевской династии должна оставаться безупречной. Мы поженились, я уехала в подаренное отцом имение, где ты и родилась. В столицу я вернулась только через год, да и то ненадолго, так что никто ничего не заподозрил. Тогда же и узнала от матери, что тетушка Париза спешно продала дом в Слэдо и перебралась на юг, к морю. Больше мы с ней не виделись.