Под небом Палестины (СИ) - Майорова Василиса "Францишка". Страница 64

«Какая сокрушительная сила!» — тревожно вертелось в его голове.

— Эй! Всё хорошо? Давай спускаться!

«Ах да…»

Жеан одобрительно кивнул и, с трудом оторвав глаза от бушующего под башней побоища, рванулся вниз по лестнице.

— У тебя нет лошади. Ты справишься? — спросил он Кьяру, как только ощутил под ногами твёрдую почву.

— Я когда-нибудь подводила? — вопросом на вопрос ответила Кьяра.

Но не успел Жеан и рта раскрыть, как крупный сарацин, вооружённый копьём, атаковал его с левого бока. Жеан бессознательно отстранился. С диким визгом «Сзади!» Кьяра бросилась наперерез врагу, пресекая мечом наконечник копья. Ахнув от неожиданности, Жеан резко развернулся. Заострённая грань сабли зловеще блеснула в полусумраке занимающегося рассвета, на мгновение ослепив его, но, когда Жеан встретился с ней снова, теперь уже лицом к лицу, то увидел с такой потрясающей ясностью, как если бы сражался днём. Юноша пригнулся, сабля с пронзительным свистом пронеслась над его головой. Тем временем подоспела Кьяра, и сарацин, переключившись на неё, кубарем покатился из седла под ударом Жеана. Пронырливый, но низкорослый сарацинский конь сослужил дурную службу. Будь он ростом с франкского, Жеан бы не достал до противника своим крохотным мечом. В руках сарацина остался круглый, с железными скрепами щит. Далеко не всякий сарацин, с которым приходилось сталкиваться Жеану, мог позволить себе роскошь в виде щита, однако, когда это случалось, он терпел значительные трудности, чтобы мало того — выстоять, но ещё и обезвредить грозного соперника.

Но теперь единственное, что мог поверженный, — поочерёдно заслонять щитом уязвимые места. Сабля отлетела слишком далеко.

— Deus lo vult! — провозгласил Жеан и, замахнувшись мечом, соколом порхнул к сарацину.

Тот вскрикнул и затулил щитом верхнюю половину тела, открыв ноги и уязвимый пах. Не раздумывая, Жеан нанёс удар или, вернее, резко провёл остриём меча промеж распростёртых ног сарацина, так что плоть с треском раскроилась, и тазовые кости звонко захрустели под натиском прочного металла. Но тут же из груди его исторгся надрывный вопль, перекрывший все посторонние звуки. Кровь поверженного багровой лужей разлилась по песку, мясистые внутренности выползли через громадный порез. Дёрнувшись в последний раз, он выпустил щит и замер с широко распахнутыми, остекленевшими от боли глазами.

— Кьяра! — насилу опомнившись, позвал Жеан.

— Я здесь! — откликнулась Кьяра, и он вздохнул с облегчением.

— Ты ранена, — робко заметил Жеан, когда воительница приблизилась.

Кольчуга Кьяры была расслоена на груди, и густая кровавая струя стекала по бледной коже, беря начало из глубокого рубца на щеке.

— Просто царапина! — отмахнулась она, лихо мотнув закутанной в кольчугу головой. — Нет времени оттягивать! Теперь у тебя есть конь! Прыгай!

— Это твой. — Жеан ухватил за уздцы беспокойное животное.

— Вздор!

Не успел Жеан что-либо возразить, как Кьяра подхватила вражеский щит и помчалась прочь на своих двоих. Он вскочил на коня, предварительно усмирив, и ринулся вслед за ней, чтобы понять, насколько гибельно положение норманнов, прежде всех ворвавшихся в город.

— Мы должны внедриться в сердце Антиохии! — ревел Боэмунд, чья высокорослая фигура отчётливо выделялась в беспросветной гуще соратников и наседающих врагов — последних он беспорядочно разил.

Янтарный блик занимающегося рассвета осветил лицо Боэмунда. Жеан увидел, как обильный кровавый поток нещадно заливает его, начиная ото лба, слепя глаза и пропитывая густую бороду.

— Перебороть засилье вражеских бойцов! Разбить Яги-Сияна! Разбить главные отряды! Заставить их молить о пощаде! Скорее! Скорее, добрые рыцари! Торопитесь, храбрые норманны! — приговаривал Боэмунд, не переставая сечь сарацин, что будто заведомо поставили себе цель расправиться с ним. — Ах! — Мощный удар сабли обрушился на могучее плечо.

«Погибнет!» — в ужасе мелькнуло в голове Жеана. Конь его, как ошпаренный, рванулся вперёд, пока юноша осыпал попадавшихся ему на пути сарацин хаотичными ударами.

Братья нуждаются в его помощи!

— Deus lo vult! — Низкорослый сарацин, норовивший атаковать Боэмунда, пал под копыта своего скакуна, и тот с остервенелым ржанием понёсся прочь.

«Где же Кьяра? — мысленно обеспокоился Жеан и спешно огляделся по сторонам. — Неужели она тоже здесь? Отбила ли она лошадь? Не думаю. Нечего ей сюда соваться!»

И, словно услышав мысли Жеана, знакомая тонкая фигурка на крохотном гнедом коне мелькнула мимо, а вслед за ней, спустя мгновение, рванулся всадник, которого он изначально принял за сарацина, однако, уловив краем глаза неестественно бледный оттенок кожи и крест, краснеющий на груди, осознал, что преследователь мало того, что крестоносец, преследователь — не кто иной, как Рон.

Резко пихнув коня в бока, Жеан погнался за ним. Он предчувствовал неладное и не желал думать о том, что Рон мог преследовать Кьяру, однако внутренний голос неустанно твердил обратное: произошло нечто чудовищное.

— Я видела, как ты убил его! Видела! Ты можешь расправиться и со мной, но правосудие рано или поздно всё равно восторжествует! Господь смотрит на нас! — запальчиво кричала Кьяра, не переставая погонять своего пони. — Рон! Господь…

— Ведьма! Фурия! Шлюха, закованная в железо! Раз ты такая бойкая, развернись и сразись со мной! — рявкнул в ответ Рон, также не смиряющий бега, и язвительно добавил: — Или нет… сначала лучше разденься. Так или иначе, тебе придётся остановиться.

— Алчная лисица! Вот сейчас и развернусь! Посмотрим, на чьей стороне Всевышний!

— Рон! — окликнул белокурого рыцаря Жеан, и сердце его подскочило к самому горлу не то от ужаса, не то от нарастающего возмущения.

Рон замер, заслышав его возглас, а вслед за ним приостановилась и Кьяра.

— Что ты сделал? — впился в него взглядом Жеан, приблизившись.

Рон не ответил, лишь что-то, отдалённо напоминающее страх, отразилось в его сощуренных свинцовых глазах, и протяжный клич «Аллах Акбар!» всколыхнул тишину закоулка, где очутились увлёкшиеся погоней крестоносцы. С противоположной стороны три вражеских фигуры вырисовались на фоне алеющего неба. Сплюнув и смачно выругавшись, Рон пришпорил коня.

— С ним разберёмся позже, — процедила Кьяра. — А пока — сражаемся!

Жеан хотел возразить, сказав, что трое опытных воинов изорвут в клочья их обоих, но матёрый сарацин, возглавлявший отряд, уже нацелил на него остриё своей сабли.

========== 5 часть “Антиохия”, глава XIII “Рон Голдфокс. Путь к триумфу” ==========

— Глянь, Джафар, ни дать ни взять — наша первая добыча! Думал, вшивую кафирскую псину настигну, а оказалось — гурия! Хотя отмыть бы её не помешало… Не трожь. Я хочу получить её целой! — с сильным акцентом промолвил главный сарацин, завидев Кьяру и от изумления отстранив от Жеана расчехлённую саблю. Всё его окружение залилось грубым, рассыпчатым смехом.

— Ублюдок! Он нарочно изъясняется по-французски, чтобы поддразнить тебя! — с тихим озлоблением прорычала Кьяра.

Слова воительницы подействовали на Жеана как прикосновение чего-то острого и жгучего. Он и не заметил, как меч его схлестнулся с саблей главного сарацина.

Кьяра не спешила атаковать, должно быть, желая ввести недруга в заблуждение. Она сидела на коне, безвольно опустив вниз дрожащие руки и не отрывая взора от двух сарацин, чьи фигуры мрачными тенями сновали в просвете закоулка. Главный сарацин прокричал что-то на арабском. Они рванулись вперёд, поднимая над землёй тучи песка. Один из молодых мужчин, названный Джафаром, протянул к Кьяре руки, намереваясь стащить с седла. Та опасливо отшатнулась, но сию же секунду, выхватив из ножен меч, живо кольнула врага в бок, так что Жеан услышал, как кольчуга с треском раскроилась, и увидел боковым зрением фонтан свежей крови, взметнувшийся в воздух.

Второй сарацин, взвизгнув и едва не выпав из седла, пустился в бега.