Пасынки (СИ) - Горелик Елена Валериевна. Страница 40

Не успела она мысленно оценить преимущества положения фаворитки, как в прихожую, топоча сапогами, ворвался «человек с двумя лицами» — князь Меншиков. Тот самый, которому княжна как-то руки едва не оборвала. С ослаблением языкового барьера это недоразумение разрешилось, князь принёс извинения за неподобающее поведение, но по-прежнему поглядывал на альвийку так, словно не расстался с мыслью за ней приударить при случае. Мол, только моргни, мигом у твоих ног окажусь. Княжна в таких ковриках не нуждалась, и принимала князя с откровенной холодностью. Он, впрочем, не особо навязывался. Но сейчас князь явился не к ней, а к своему господину, и, самым бесцеремонным образом отстранив в сторону вскочившего навстречу Макарова, направился прямо к двери.

— Нельзя, князь, — Раннэиль и сама не заметила, как подскочила на ноги и встала у самой двери, загораживая путь. — Там Елизавета. Государь говорит с дочерью.

— Ах, Анна Петровна, душенька, — широко улыбнулся Меншиков, обозначив поклон. — С каждым днём хорошеете, хотя куда уж дальше-то? А у меня спешное дело к государю, касаемо его семейства, так что визит Елизаветы Петровны в самый раз. Вы уж пропустите, княжна. Не хотелось бы обойтись с вами невежливо.

— Боюсь, князь, придётся отказать вам в вашей просьбе, — старательно подбирая слова, ответила Раннэиль. — А отсутствие вежества может быть и обоюдным.

— Да уж помню, ваше сиятельство, как такое забудешь? — улыбка Меншикова сделалась хищной. — Однако дело и впрямь спешное. Минута промедления может дорого обойтись. Сделайте милость, княжна, дайте дорогу. Не к лицу вам роль цепной собаки, — добавил он вполголоса, чтобы не слышал Макаров.

— Мы все здесь псы государевы, князь, — холодно улыбнулась Раннэиль. — Его свора, если принять вашу терминологию. Давайте не будем грызться у его порога. Вряд ли Лиза пробудет там слишком долго. Может и вовсе статься, что дело у вас одно и то же.

— А ведь и верно, не подумал, — вынужденно согласился Меншиков. — Так и быть, подожду. Ваше общество, княжна…

— Прошу вас, больше ни слова, князь.

Альвийка досадовала на бесцеремонного царедворца за то, что из-за него пропустила большой кусок разговора за дверью. Сделав вид, что усердно изучает содержимое книги, она мысленно отстранилась от присутствующих, и с удвоенным вниманием вслушалась. Но в комнате больше не говорили. Раннэиль слышала тихий приглушённый плач Лизы.

— Редкий гость, — хозяин небольшого, но изящно обставленного кабинета встретил пришедшего тонкой доброжелательной улыбкой. — Но я всегда рад видеть коллегу. Будьте любезны, присаживайтесь… Желаете вина?

— Это вы, французы, избалованы мягким климатом и приятными винами, а я, уроженец сурового края, предпочёл бы что-нибудь крепкое, согревающее. В особенности в такой зверский холод. Зима в этом году выдалась слишком суровой даже для России… Впрочем, от вина не откажусь.

Если один дипломат является с приватным визитом к другому, это означает, что лишних ушей быть не должно. Хозяин сам извлёк из специального ящика бутылку мутно-зелёного стекла, откупорил её и разлил рубиновое содержимое по бокалам. Турецкий столик, выложенный кусочками перламутра, два ажурных кресла у камина — почти домашняя обстановка. Но оба дипломата нисколько ею не обманывались. Разговор предстоял серьёзный.

— Чудесно, — гость, отпив примерно половину бокала, отставил его в сторонку. — Восхитительное вино. Пожалуй, воздам ему должное, когда изложу своё дело. Пока что мне нужна ясная голова.

Жёсткий германский акцент, с которым говорил по-французски гость, настраивал хозяина кабинета на снисходительный тон. Но репутация хитрой бестии — напротив, настораживала. Плохо, когда у маленькой слабой страны умные дипломаты. Они всегда хитрят и подличают, стараясь добиться своих целей, сталкивая лбами великие державы.

— Я вас самым внимательным образом слушаю, коллега.

— Полагаю, я оторвал вас от составления доклада в Версаль касательно последних изменений при петербургском дворе, не так ли?

— Вы догадались верно. Позволю высказать встречное предположение, что таковой доклад вы уже изволили отправить своему королю.

— Я был немногословен, — усмехнулся гость. — Но позволю себе высказать ещё одно предположение, насчёт того, о каких именно переменах вы изволите отписать в Версаль. Всего две новости: русский император разводится с супругой, и у него появилась новая пассия.

— Коллега, — хозяин негромко рассмеялся. — Франция — страна с богатой историей фаворитизма. Но альковные перемены редко влияли на внешнюю политику государства. Государь же Пётр таков, что не потерпит подле себя никого, кто смог бы полноценно править от его имени. Или… вместо него. Оттого этот скоропалительный указ о престолонаследовании: рядом с ним не осталось по-настоящему государственно мыслящих людей, он всех ослепил своим светом. И уж тем более он не потерпит подле себя женщину, умную настолько, чтобы её можно было опасаться нам с вами.

— Если речь идёт о людях. Но эта женщина — эльф.

— Кто, простите?

— Эльф, — гость повторил немецкое слово, словно втолковывал его значение нерадивому ученику, после чего расшифровал. — Нелюдь. Эгоистичная, циничная и невероятно жестокая тварь. К тому же, умная. Уж поверьте, дураков среди них нет. То ли вымерли естественным путём, то ли их перебили в неких войнах. Вы у саксонцев спросите, кто такие эльфы, они расскажут во всех подробностях. Воистину, мир стал лучше, когда эти…существа убрались из Европы.

— Притом, заметьте, коллега — не были вытеснены войсками европейских государей, а убрались сами, — кажется, до хозяина кабинета начал доходить смысл визита его германского гостя. — Я понимаю ваше беспокойство. Ведь, останься они в Саксонии, через несколько лет встал бы вопрос о полном разорении этого королевства. Но какое касательство они имели к вашей стране?

— Так, зацепили краешком, — отмахнулся гость. — Ничего существенного. Однако подобные твари вряд ли могут быть управляемы. Я, к примеру, не решусь подобраться к этой даме с предложением покрыть её расходы на ювелиров взамен на некие услуги дипломатического характера. Мне, знаете ли, жизнь ещё дорога.

— А эти… как вы их поименовали? Эльфы — они, по слухам, смертельно ненавидят вас, немцев.

— Вот именно.

— Полагаете, если я возьмусь найти подходы к новой фаворитке русского царя, то она будет ко мне более благосклонна? Понимаю, ваше королевство не так богато, чтобы содержать фавориток чужих государей.

— Если бы вопрос был только в деньгах, я бы к вам не явился.

— Не сердитесь, коллега. Я вовсе не хотел вас обидеть. Итак, вы предлагаете мне поучаствовать в некоей авантюре. Что если я предложу вам иное?

— Например?

— Например… Так ли уж крепко доверие между этими…эльфами и русскими? Насколько хорошо эльфы отличают одну нацию от другой?

— К чему вы клоните?

— К тому, что эльфы, уязвлённые ненавистью к немцам, вполне могут распространить эту ненависть на всех людей. А поскольку, как вы справедливо заметили, они находятся не в Европе, то возможные проблемы, проистекающие из такого развития событий…

— Это верно, эльфы — бочка с порохом, которую император Петер неосмотрительно позволил разместить в собственном доме. Но кто рискнёт поднести огонь к фитилю?

— Поверьте, коллега, желающие всегда и везде найдутся. В любой стране хватает самолюбивых недоумков, готовых ради достижения приватных целей нанести удар по собственной державе. Кто по жадности, кто по глупости, а кто по незнанию.

— Ваш блестящий план может и не сработать, ведь вы опираетесь лишь на знание человеческих слабостей. Как у вас насчёт знания слабостей эльфов?

— Дайте мне время, коллега, и я буду знать о них если не всё, то всё существенное. Собственно, я уже сейчас могу начинать действовать. Здесь, в Петербурге, есть люди, которым совершенно не выгодны нынешние перемены при дворе.

— Англичане тоже так думали. И где теперь их миссия?