Шаукар - Рахаева Юлия. Страница 103

— Достаточно, — проговорил он. — Самозванец понесёт заслуженное наказание.

— Простите мою слабость, великий шоно, — отдышавшись, произнёс Рыдой.

— Я хочу забрать у вас оружие Юргена, — сказал Оташ. — Оно ведь осталось здесь?

— Да, его пистолет и нож в ратуше. И конь его. А ещё меч того, который посол.

— Пожалуй, коня и меч мы тоже заберём.

— Вы останетесь у нас на ночь, великий шоно? — спросил Рыдой.

— Да, — кивнул Оташ. — Распорядись о комнатах. И об ужине.

— А с утра мы обратно в Шаукар? — поинтересовался Альфред.

— Меня беспокоит, что Витольд тоже поехал в Нэжвилль. И там же Юрген вместе с Имари. И посол этот меня тоже напрягает.

— Они, кажется, поссорились, — подал голос Лучан.

— Кто? — не понял Оташ.

— Господин визирь и господин посол. После того как они разобрались с нами, они разговаривали на чужом языке, но было ясно, что господин визирь сердится.

— Очевидно, он был против бессмысленного убийства. Тем более, я считаю, что нам нужно ехать в столицу Нэжвилля.

— То есть Жерома мы тащим с собой? — вывел Альфред.

— Не утянет, — ответил Оташ, обернувшись на бывшего самозванца, под глазом которого наливался синяк.

Утром, когда шоно вместе с остальными собирался покидать Валахию, к ним подбежала заплаканная девушка. Оташ догадался, что это был Флорика.

— Как ты мог так поступить со мной? — запричитала она, кинувшись к Жерому.

— Да я тебе ничего не сделал, — ответил тот.

— Не сделал? Не сделал? Я думала, ты меня любишь! Я думала, ты на мне женишься! Я думала, ты настоящий визирь!

— А если бы ты знала, что я не визирь, ты стала бы вообще со мной разговаривать? — усмехнувшись, спросил Жером.

— Но ты меня обманул!

— Только в том, что я визирь. Я не говорил тебе, что люблю тебя, это ты сама придумала. Да и предложение я тебе тоже пока не сделал. Мне как-то не до того было, знаешь ли.

— Но ты… но ты… — Флорика всхлипнула и стала бить Жерома кулаками по груди.

— Успокойся, — он схватил её за руки. — Я в самом деле тебе ничего не сделал. В будущем будешь умнее, подумаешь, прежде чем, развесив уши, верить в тот бред, который тебе несёт мужчина.

— Вообще-то он в чём-то прав, — проговорил Альфред, с интересом наблюдавший за сценой.

— Но её жалко, — сказал Элинор.

— Ты определись, кого ты жалеешь.

— Нет, ну, он её обманул. Просто за это не убивают.

— В Сересе за подобное кастрируют, — вставил Оташ.

— К счастью, мы не в Сересе, — заключил Жером, отстраняя Флорику от себя.

— Нам пора ехать, — произнёс шоно. — Госпожа Рыдой, мы сожалеем о случившемся.

Флорика снова всхлипнула и, закрыв лицо руками, убежала прочь.

— Не жалко девушку? — спросил Алтан.

— Да я ей ничего не сделал! — возмутился Жером. — Серьёзно. Я понимаю, Суман, да… тут все претензии будут справедливыми, я заигрался. Или Асель… Но только не Флорика.

— Едем, — сказал Оташ.

Когда до столицы оставалось уже менее суток пути, впереди показалась крытая повозка. Путники обогнали её, а Альфред вдруг проговорил:

— Что случилось, Жером? Это твой знакомый?

— Какой знакомый? Где? — спросил Оташ.

— Я заметил, как Жером переменился в лице, увидев того, кто правит повозкой, — объяснил Брунен.

— Так ты ответишь, или подождём и спросим у того мужчины? — проговорил шоно, остановив коня.

— Это мой отчим, — тихо сказал Жером. — Давайте поедем дальше. Мы ведь его уже обогнали.

— А ты не хочешь узнать, как дела у твоей матери?

— Нет.

— Почему?

— Просто не хочу.

Тем временем повозка приближалась. Мужчине, который правил ей, было на вид под шестьдесят, у него были седые виски, а лицо казалось угрюмым и неприветливым.

— Как ваше имя? — поинтересовался Оташ.

— Брис Катель, — представился мужчина. — А вы кто такие, господа?

— А мы приятели вашего пасынка. Или вы его не узнали?

— Жером? — глаза Кателя полезли на лоб.

— Может быть, мы уже поедем? — проговорил Жером.

— Где ты был всё это время? — спросил Брис. — И кто это тебя так отделал? Поделом, наверное? Снова что-то украл?

— Я не стану с тобой разговаривать.

— А где его мать? — спросил Оташ.

— Полетт умерла, — ответил Катель. — Уже почти три года как.

— Что? — Жером побледнел. — Как?

— Если бы ты интересовался своей матерью, то не задавал бы таких вопросов, — сказал Брис.

— Значит, деньги, которые я продолжал отправлять, ты тратил на себя и своих овец?

— Не такие уж большие это были деньги.

— Что? Небольшие? Что случилось с матерью, отвечай!

— Я же сказал, она умерла. Могу проводить к её могиле.

— Это далеко? — поинтересовался Оташ.

— За полчаса доедем.

— Показывай.

Катель не соврал, и уже минут черед двадцать они подъехали к старому деревенскому кладбищу с покосившимися оградками. Брис показал на покрытую опавшей листвой могилу своей жены и отошёл в сторону. Жером упал на колени и беззвучно заплакал.

— Вы не разыскивали сына, когда он ушёл из дома? — тихо спросил Оташ.

— Для чего? Одним ртом меньше стало, — ответил Катель. — Мне же легче.

Альфред тем временем подошёл к какой-то старушке, которая ухаживала за одной из соседних могил, и заговорил с ней. Вернувшись, он отозвал Оташа в сторону и тихо проговорил:

— Та пожилая дама знала покойную. По её словам, её муж до смерти избил кнутом.

— И почему же он не арестован? — удивился шоно.

— Потому что он заодно со старейшиной их деревни. Да и они там считают, что муж имеет право бить жену. За это, мол, не наказывают.

— Фарлей с этим явно не согласится. Надо ему обязательно рассказать о том, что тут творится.

— А Жерому стоит сказать?

— Не знаю. Не уверен. Но может и стоит.

Успокоившись, Жером поднялся и подошёл к Оташу.

— Спасибо, что позволил проститься, — проговорил он. — Мы можем ехать.

— Я вижу, твои друзья — богатые люди, — сказал Брис. — Да и ты тоже хорошо одет. Может, поделишься с отцом?

— Не смей у меня ничего просить, — холодно ответил Жером.

— Говорят, это он убил твою мать, — произнёс Оташ.

— Что?

— Вон та женщина так сказала, — Альфред показал на старушку.

— Это правда? — голос Жерома дрогнул.

— Да она сама была виновата! — сказал Катель. — Из-за неё у меня овцы погибли.

— Овцы?

— Да! Она не уследила! Я лишился трёх овец! Трёх!

— Ты… как ты… — Жером ударил. Брис повалился на землю, Жером хотел ударить снова, но Оташ остановил его, схватив сзади.

— Ему уже достаточно, — проговорил шоно.

— Как он удачно упал, — склонившись над Кателем, сказал Альфред. — Или неудачно.

— Затылком о камень, — подтвердил Элинор, касаясь его шеи. — Мгновенно умер.

— Я, что, убил его? — прошептал Жером.

— Выходит, что так, — кивнул Альфред.

— Но я… я никогда… я не знаю… — Жером опустился на землю и закрыл лицо руками.

— Да я бы на твоём месте тоже его убил, — проговорил Оташ. — Вообще в Шоносаре таких не хоронят, но… раз мы на кладбище, да ещё и в Нэжвилле, давайте предадим его тело земле и поедем дальше.

— Только не рядом с матерью, — глухо произнёс Жером.

— На окраине, — согласился шоно.

Король Фарлей был очень рад видеть Юргена в замке и после того, как Шу помылся с дороги и переоделся в предоставленную ему одежду, пригласил его поужинать с семьёй. Оставив Имари отдыхать в гостевых покоях, Юрген принял предложение Фарлея. За ужином собрались королева Асима, принц Густав, Шепард и Жорж.

— А теперь рассказывай, что у вас приключилось, — попросил король.

— Даже не знаю, с чего начать, — вздохнул Шу.

— С Оташем всё в порядке? — спросила Асима.

— Думаю, да, — кивнул Юрген. — Начну с посла. Я почти на девяносто девять процентов уверен в том, что он во время охоты убил своего собственного переводчика, чтобы подставить Кима. Ким — это айни, который служит нам с Оташем. И оказалось, Имари считает его своим заклятым врагом. Я взял Имари с собой в поездку, чтобы поближе с ним познакомиться и узнать как можно больше. Считайте, что мне это удалось. Но посол не главная наша проблема. В Шоносаре объявился самозванец, выдававший себя за меня.