Шаукар - Рахаева Юлия. Страница 28

— Бой до смерти. Да благословит вас Тенгри. Во имя небесного волка, — объявил Наран и махнул рукой.

Оташ понятия не имел, насколько хорошим борцом был Хамза. Выглядел он довольно крепким, но в любой другой день шоно бы не волновался. Сейчас не переживать не получалось. Пусть Юрген и не жаловался на своё самочувствие, Оташ прекрасно знал, что его брат был ещё очень слаб. Да, возможно, надо было отложить поединок, но шоно в голову не пришло, что за Улмеса захочет выйти кто-то другой. Оташ сам буквально вчера воспоминал об этом правиле, но почему-то не отнёс его к стороне соперника. Улмес так сильно рвался в бой, что шоно и не подумал о том, что парень даст задний ход.

Юрген и без того не отличавшийся мышечной массой, после вчерашнего ещё больше похудел. Рядом со смуглым Хамзой он казался совсем бледным. Оташу хотелось наплевать на всё и просто прекратить поединок волей великого шоно. За ним оставалось право поступить так в любой момент, но только Оташ понимал, что Юрген не будет рад такому исходу событий, а все собравшиеся здесь сочтут это проявлением слабости.

Шу никогда не дрался так, как было заведено в Шоносаре, да и Оташ учил его не совсем традиционной борьбе сарби. Сам шоно тоже когда-то выучился драться у амарго из Айланорте, а потом сказались путешествия, и Оташ подсмотрел многие приёмы и движения у воинов Сереса и Аранты. В Юргене же собралась гремучая смесь из того, чему его обучил Оташ, и приёмов Нулана.

Хамза напирал, а Юрген не спешил и даже пропустил один из ударов. Наконец, Шу сделал то, чего от него и ждал Оташ. Всего лишь один резкий выпад, одно точное движение и Хамза падает. Если бы это был обычный поединок, то он был бы уже завершён. Один из соперников лежал на лопатках, и его можно было признать побеждённым.

— Добей его! — крикнул кто-то.

Юрген подошёл к поверженному Хамзе, тот уже успел придти в себя. Приподнявшись на локтях, он смотрел на своего соперника.

— Попроси сохранить тебе жизнь, — тихо проговорил Шу.

— Зачем? — также тихо отозвался Хамза. — Меня сразу же арестуют. Я пытался убить визиря. За это в Шоносаре казнят. Так лучше я погибну в бою, чем от руки палача.

— Вот только я не палач.

— Добей! — снова закричал кто-то из зрителей.

— Ну же, — проговорил Хамза. Юрген медлил. — Я знаю, что тебя откачали, только потому что рядом с тобой оказался великий шоно и тебе вовремя оказали помощь. Если бы ты был один, ты бы умер от яда. Чего же ты ждёшь? Что ж, я помогу тебе, — сказав так, Хамза бросился на Юргена. Шу среагировал раньше, чем успел подумать. Разница между тем, чтобы заставить человека потерять сознание, и тем, чтобы убить его, была в нескольких секундах. Юрген знал это с самых первых уроков Нулана. Он понял, что сделал, только когда обмякшее тело Хамзы рухнуло на землю.

— Поединок окончен, — объявил Наран.

Оташ поднял одежду Юргена и, подойдя, накинул дэл ему на плечи.

— Пойдём, эне, — проговорил шоно.

— Я убил его? — шёпотом спросил Шу.

— Да. Ты поступил так, как должен был.

Оташ чувствовал, что его друга трясло, и он хотел как можно быстрее увести его отсюда.

— Эй, Улмес, — вдруг обернулся Юрген. Сын казначея стоял рядом со своим отцом и выглядел растерянным. — Я не убивал Мариам. И в её смерти я никак не виноват.

— Это правда, — подтвердил Альфред.

— Значит, домашний арест завершён? — спросил Шу.

— Завершён, — кивнул Брунен.

— Может быть, ты ещё и убийцу нашёл?

— Может быть. Я почти уверен, что знаю, кто убил Мариам, пытаясь выдать её за одну из жертв душителя.

— И кто же это?

— Дайте мне ещё совсем немного времени. Элли как раз сейчас собирает нужные доказательства.

— А ты пришёл полюбоваться поединком? — усмехнулся Юрген.

— Я искал Хамзу. Но и на поединок я хотел посмотреть, это верно.

— Продолжай искать убийц, Альфред, — проговорил Оташ. — Идём, эне.

Шоно привёл Юргена в его покои и усадил на постель.

— Я распоряжусь об обеде, — проговорил Оташ.

— Я не голоден, — ответил Шу.

— Ну, уж нет, будешь есть. Ты худой, как медведь-шатун, и бледный, как моль.

— Ты уж определись, медведь или моль, — грустно улыбнулся Юрген.

— Поговори у меня ещё.

Приказав слугам принести обед, Оташ вернулся к другу. Шу лежал на кровати, свернувшись калачиком, и, кажется, спал. Шоно хотел пойти в свои покои, но Юрген проговорил:

— Я не сплю.

— Ты можешь поспать, если хочешь. Обед подождёт.

— Да нет, я поем, а потом я хочу узнать, что там за доказательства искал Элли. Домашний арест ведь отменён?

— Отменён, неугомонный ты наш.

— Я не собираюсь никуда впутываться, я просто хочу узнать.

— Поверить трудно, но я постараюсь.

— Таш…

— М?

— Спасибо, что не отменил поединок.

— Ты не жалеешь?

— Речь не обо мне. Ты в меня верил. За это спасибо.

— Я всегда в тебя верю, эне.

— Только не когда речь идёт о расследовании убийств.

— Не зли меня.

— А то что? Жалования ты и так меня уже лишил.

— Возобновлю домашний арест.

— Как ты успел заметить, мне и домашний арест не помешает во что-нибудь впутаться.

— Запру тебя прямо в этих покоях. Надо будет, на цепь посажу.

— Сдаюсь, — шутливо поднял руки Юрген.

После обеда Шу переоделся и отправился разыскивать Альфреда. В коридоре он столкнулся с Омари.

— Поздравляю с победой, — проговорил амма.

— Благодарю, — кивнул Юрген.

— Я наблюдал за поединком из окна.

— Мне это должно льстить?

— Да я просто подумал, что ты рассердился, не обнаружив меня среди зрителей.

— Ты был последним, о ком я вообще вспомнил.

— А я хотел пойти, но передумал. Решил не показываться Оташу лишний раз на глаза. Говорят, он вчера был буйный и грозился всех собственноручно поубивать.

— Вот жалко ты ему под руку не попался.

— Так а что у вас с расследованием? — поинтересовался Омари. — С тебя сняли обвинения?

— Сняли. Альфред вроде бы уже нашёл убийцу Мариам. Вот хочу узнать, как у него дела.

— А я видел, как он уходил. Если поторопишься, можешь догнать его.

Подскочив, Юрген бросился к выходу. Он действительно догнал Брунена, тот шёл по направлению к Ярмарочной улице.

— Так кто же убил Мариам? — спросил Шу.

— Разве у тебя нет других важных дел? — отозвался Альфред. — Ты же визирь.

— Любое преступление в Шаукаре — это дело государственной важности.

— Ну, может быть, ты неважно себя чувствуешь после поединка?

— Со мной всё в порядке, не надейся.

— Просто думаю, ты не каждый день убиваешь людей.

— Сейчас появилось желание начать убивать каждый день, — ответил Юрген, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что ноги вдруг сделались ватными.

— Ну, к этому вопросу мы можем ещё вернуться.

— Так кто убийца?

— Таймас, сосед Мариам, — вздохнул Альфред.

— Это с которым я разговаривал?

— Видимо, да.

— А с какого перепугу?

— Верно ты однако вопрос задаёшь, — усмехнулся Брунен.

— В смысле?

— Без мотива нет состава преступления. Должен быть собственно труп, орудие убийства и мотив.

— А если это псих, то мотива у него нет.

— С психами дело другое. Их и в тюрьму не сажают и не казнят, а запирают в специальном лечебном учреждении.

— Значит, у Таймаса был мотив?

— Был. Мариам ему отказала.

— Дурацкий мотив. Что, сразу убивать?

— Она его унизила, не взяла его деньги. А деньги Улмеса взяла. Вот Таймас и взбесился. И тут эти убийства проституток. Он решил, что можно выдать Мариам за одну из жертв душителя. Вот только Таймас не знал, что тот убийца душил свои жертвы голыми руками, и воспользовался поясом от халата. Должно быть, Таймас подгадывал более удобное время, а тут как раз вы с Элли. Он и решил, что в случае чего на вас подумают.

— Это что же, мы виноваты в смерти Мариам?

— Нет. Я уверен, что Таймас всё равно убил бы её рано или поздно, раз ему это в голову втемяшилось.