Шаукар - Рахаева Юлия. Страница 29

— А откуда ты узнал, что Мариам отказала Таймасу? — продолжал задавать вопросы Юрген. — Или просто предположил?

— Владелец кожевенной лавки, что на первом этаже, видел, как Мариам швырнула Таймасу деньги чуть ли не в лицо, — ответил Альфред. — И кричали они тогда громко.

— Тогда какие доказательства искал Элли?

— Во-первых, орудие убийства. А во-вторых, Таймас душил свою жертву сзади, и Мариам сопротивлялась. Я знаю это наверняка, потому что под её ногтями остались следы.

— Какие следы?

— Как если бы она сильно оцарапала кого-то.

— То есть у Таймаса должны быть царапины! — догадался Юрген.

— Именно. Скорее всего, на руках, за которые и цеплялась Мариам, пытаясь освободиться.

— Но даже если после всего этого Таймас не сознается?

— В Нэжвилле есть суд. Судья выслушает сторону обвинения, сторону защиты и сделает вывод.

— Да, это я знаю, — вздохнул Юрген. — У нас это ещё не доработано. В поселениях Шоносара роль судьи выполняет старейшина. На стоянках за этим всегда обращались к самому шоно, если что-то серьёзное. Хотя, поверь мне, народ шёл и по всяким пустяковым поводам, считая, что шоно за них должен всё решать. Так вышло, что в Шаукаре мы пустили это на самотёк. Не было никогда в Шоносаре судебной системы, в этом наша беда.

— Судебной системы нет, а законы есть, — усмехнулся Альфред. — И тюрьма есть, и палач.

— Есть, но только решение за великим шоно. Если дела мелкие, то до него даже не доходят. Решают на местах, но по закону.

— В Нэжвилле когда-то тоже не было достойной судебной системы, не было сыска, не было тайной канцелярии.

— Знаю. Это его величество Фарлей всё устроил. Даже сыщика из Айланорте приглашал.

— А что вам мешает пригласить сыщика?

— Из Айланорте?

— Зачем так далеко? Из Нэжвилля.

— Тебя, что ли?

— Если тебе настолько неприятно работать со мной, то я могу порекомендовать хорошего сыщика.

— Не, мне не неприятно. Ты сам-то захочешь?

— Шоносар — моя вторая родина. Поэтому да, захочу.

— Ну, хорошо, мы ещё вернёмся к этому разговору вместе с Оташем.

Между тем они подошли к дому, где жила Мариам. Элинор ждал у дверей.

— Рад тебя видеть в полном здравии, Юрген! — с улыбкой проговорил он.

— Спасибо, — кивнул Шу.

— А как поединок?

— Как видишь, я победил. Иначе меня бы тут не стояло.

— Тогда поздравляю.

— Давайте к делу, — вмешался Альфред.

— Пояс от халата у него очень подходящий, — сказал Элинор. — На обоих запястьях царапины. И хозяин лавки, если что, готов ещё раз рассказать о том случае с деньгами.

— Значит, его можно арестовывать, — кивнул Брунен. — Идём.

Втроём они поднялись наверх, и Элинор позвонил в колокольчик. Открыв дверь, Таймас удивлённо уставился на Акста.

— Опять ты?

— На этот раз он не один, — проговорил Альфред. — Я действую от лица великого шоно. Ты арестован по подозрению в убийстве своей соседки Мариам.

— Что за бред? — возмутился Таймас.

— У нас есть доказательства. Так что лучше бы тебе следовать за нами по доброй воле.

— И что за доказательства?

— Для начала у нас есть свидетель, который может подтвердить, что у тебя были неприязненные отношения с убитой Мариам. Вероятнее всего, она тебе отказала.

— По-прежнему бред, — пожал плечами Таймас.

— Тогда может быть, ты скажешь, что за царапины на твоих руках?

— Так это я на улице кошку решил погладить, а она дикая оказалась.

— Он не хочет сознаваться, — проговорил Юрген. — Значит, придётся действовать по древнему закону.

— По какому ещё древнему закону? — не понял Альфред.

— Обратиться за помощью к духам.

— К духам? — переспросил Элинор.

— Конечно, к духам, — кивнул Шу. — Только позови сюда того мужика из кожевенной лавки. Нам понадобится свидетель беседы с духами.

— Ты сейчас серьёзно? — всё ещё не понимал Акст.

— Более чем.

— Иди, зови, — кивнул Брунен.

— Как придёте, в квартиру не заходите, стойте у входа и слушайте, — проговорил Юрген.

— Да что вообще происходит? — возмутился Таймас.

— Да всё нормально, сейчас нам духи всё расскажут, — и Шу толкнул сарби вглубь квартиры. Альфред остался стоять у входа.

— Огоньку не найдётся? — спросил Юрген.

— Держи, — Брунен достал из кармана огниво и бросил его визирю. Тот поймал его, а затем достал зашитый за подкладку плаща маленький мешочек. Дождавшись возвращения Элинора с хозяином лавки, Юрген поджог мешочек и бросил его в вазу, стоявшую на полу. Затем отошёл в сторону, взял висевший на стене рог и начал ритмично стучать им по столешнице.

— Что ты делаешь? — наконец, спросил опешивший Таймас.

— Хочу с тобой поговорить, — ответил Шу.

— Поговорить?

— Ответь мне на один вопрос, — немного подождав, спросил Юрген.

— Да.

— Это ведь ты убил свою соседку?

— Убил?

— Убил. Задушил.

— Да, я.

— Поясом от халата?

— Да.

— Потому что она отказала тебе?

— Отказала.

— Все слышали? — Юрген повернулся к двери. — Никого там дымом не зашибло? Все в порядке? Соображаете нормально?

— Нормально, — ответил Альфред. — Но лучше потуши это от греха подальше.

— Как скажешь, — и Шу залил дымящуюся вазу водой.

— Вот это да, — выдохнул Элинор.

— Что случилось? — не понял Таймас.

— Духи сдали тебя с потрохами, — ответил Юрген.

Слуги подали кумыс, и Оташ, взяв свою кружку, откинулся на спинку кресла. Юрген со словами «Я устал» плюхнулся на кровать шоно. Альфред ничего не сказал, хотя по его лицу было заметно, что это ему стоило некоторых усилий. Они с Элинором сидели напротив Оташа и также пили предложенный кумыс.

— Ты на все сто уверен, что это не Казим? — подал голос Юрген.

— Да, уверен, — ответил Брунен.

— Потому что у него мотива нет?

— Потому что у него мозги есть.

— Да, я подтверждаю у него наличие мозгов, — сказал Оташ. — Михат не стал бы назначать на должность своего инспектора идиота.

— Однако он назначил на эту должность лицемера и развратника, — возразил Шу.

— Об этом я ещё поговорю с Михатом, когда убийца будет найден. Но лицемерие Казима, как мне думается, в чём-то является его алиби.

— Согласен, — кивнул Альфред. — Даже если предположить, что Казиму пришло в голову возомнить себя судьёй, который очищает Шаукар от проституток, он бы не стал это проделывать с теми женщинами, с которыми только что провёл ночь. Для этого он слишком разумен.

— Тогда кто это? — спросил Юрген.

— Кто-то, кто и в самом деле возомнил себя судьёй, — ответил Брунен.

— То есть псих?

— Почти. Мотив у него всё-таки есть. Если бы это был просто маньяк, он, скорее всего, убивал бы девушек определённого типажа. Но Лайла, Гулли и Ивет объединяет только их род деятельности. Внешне они все слишком разные.

— Он остановился или нам вскоре стоит ждать ещё один труп? — задал вопрос Оташ.

— Думаю, он затаился из-за нас с Элли, — ответил Альфред. — Боится рисковать. А ещё мне кажется, что это была его идея — подставить Казима. Может быть, она появилась не после первой жертвы, но после второй точно. А теперь и Казим тоже не ходит в «Дом сладостей».

— И как ты будешь его ловить, если он затаился?

— Надо дать ему возможность расслабиться. Например, мы с Элли можем сделать вид, что не смогли найти убийцу и уезжаем. Или ещё вариант — арестовать кого-то другого. Хотя это может и удержать преступника от дальнейших действий, если он достаточно осторожен.

— А ещё можно его спровоцировать, — предложил Юрген.

— Это как? — поинтересовался Оташ.

— Альфред, ты уверен, что этот человек убивает проституток, потому что ненавидит их за что-то? — спросил Шу.

— Уверен.

— Тогда надо, чтобы какая-то проститутка проявила бы себя во всей красе. Сделала бы что-то очень яркое и громкое.

— Вообще это может сработать, — кивнул Брунен. — Более того, мы можем попросить Казима о сотрудничестве. Он может пойти к этой проститутке, а убийца потом сможет действовать, думая, что всё могут повесить на Казима.