Шаукар - Рахаева Юлия. Страница 27

Слуги принесли всё необходимое, и лекарь с помощью Оташа усадил Юргена, а затем протянул ему кувшин с раствором.

— Это надо выпить, господин визирь. Давай, постарайся.

Даваясь, Шу выпил всё, что ему дали, и едва снова не завалился. Оташ удержал его.

— Его должно тошнить, — проговорил лекарь. Но Юрген только смотрел куда-то перед собой невидящим взглядом. Тогда лекарь силой открыл ему рот и пальцем надавил на корень языка. Шу закашлялся, и лекарь наклонил его голову над тазом.

Когда с промыванием желудка было покончено, Юрген без сил рухнул на кровать.

— Сейчас я принесу целебный отвар, — проговорил лекарь. — Всё будет хорошо, великий шоно.

— Кто готовил тебе чай, эне? — спросил Оташ, когда лекарь ушёл.

— Слуга, — хрипло ответил Шу.

— Какой слуга?

— Я не помню его имени. Кажется, Хамза.

Выпив приготовленный лекарем отвар, Юрген уснул, а Оташ приказал позвать к нему Хамзу, но его не оказалось во дворце. Шоно распорядился отыскать Хамзу во что бы то ни стало и доставить его к нему живым или мёртвым.

Когда во дворец вернулись Альфред и Элинор, Оташ сам отправился в их покои.

— Юргена пытались отравить, — с порога объявил шоно.

— Кто? — спросил Брунен. — И ты уверен в этом?

— Это слова лекаря, поэтому да, уверен. Юрген на моих глазах пил чай, после которого ему стало плохо. Слуга, подавший этот чай, исчез. Я приказал разыскать его.

— Может быть, что-то ещё произошло?

— Произошло. Улмес вызвал Юргена на поединок до смерти.

— Тогда это Улмес и отравил его, — заключил Альфред.

— Вряд ли. Улмес собрался умереть, поэтому и устроил всё это. Он прекрасно понимает, что Юрген прикончит его, он мог бы и не предлагать такие условия поединка, но он настоял на них. Парень не в себе после гибели той девушки.

— Значит, кто-то хочет защитить Улмеса.

— Его отец приходил к Юргену и даже хотел подкупить его. Но я знаю Байбула уже много лет. Он бы так не поступил.

— А его жена? — спросил Брунен.

— В самом деле… — задумался Оташ.

— Чтобы спасти жизнь своего ребёнка, женщина может пойти на всё, — проговорил Альфред.

— Займись этим, — сказал шоно. — Если к ней пойду я, это может плохо закончиться. Я едва лекаря не убил.

— Хорошо, займусь.

— А что там с расследованием убийств?

— Одно могу сказать почти наверняка — это не Казим. А Мариам определённо убил совершенно другой человек. Я найду обоих, я обещаю. И того, кто пытался отравить Юргена, я тоже найду, даю слово. Мне только нужно твоё разрешение на поиск яда. Возможно, он до сих пор хранится у отравителя.

— Ищи, где хочешь, — кивнул Оташ. — Можешь говорить, что действуешь от моего имени.

Шоно вернулся в покои Юргена, визирь всё ещё спал. Оташ сел рядом с ним, закрыл глаза и зашептал:

— Тенгри, ради зелёной травы, что растёт на чёрной земле, ради сильных ветров, ради белых берёз, ради наших коней, пусть не постигнет его беда. Прими всё, Умай, забери всё. Тфа, тфа. Тфа, тфа.

Он замолчал, и в этот момент в покои зашёл Байбул.

— Ты смеешь приходить сюда именно сейчас? — поднял на него глаза Оташ.

— Великий шоно, ты ведь не думаешь, что я мог это сделать?

— Надеюсь, что это не ты.

— Это не я. Я верой и правдой служу тебе уже столько лет. Я никогда бы не поднял руку на твоего брата.

— Зачем ты пришёл?

— Ты отменишь поединок?

— Почему я должен его отменить?

— Юргену плохо.

— До полудня ещё много времени, он успеет придти в себя.

— Что ж, я понимаю, — вздохнул Байбул и молча ушёл.

Юрген проснулся уже вечером.

— Ну, привет, — проговорил сидевший рядом Оташ.

— Долго я провалялся? — спросил Шу.

— Несколько часов.

— Да? У меня такое чувство, что несколько суток, — Юрген попытался сесть, но у него закружилась голова и зашумело в ушах.

— Лежи пока. Набегаешься ещё.

— Ты нашёл этого слугу?

— Пока нет. Альфред поднял на уши весь дворец, но никаких следов яда не обнаружил. Он подозревал мать Улмеса, но она клянётся, что её вины здесь нет. Однако Хамзу она знает. Более того, именно по её рекомендации он и получил работу во дворце. Альфред считает, что Хамза таким образом решил помочь своей благодетельнице и спасти её сына.

— Какой дрянью меня отравили? — спросил Шу.

— Лекарь говорит, что беленой, — ответил Оташ. — Ты помнишь, что ты нёс, когда тебе поплохело?

— Нет. А что я нёс?

— Что меня двое и что у меня хвост.

— Хвост? — Юрген рассмеялся.

— Это сейчас смешно, а тогда вот ни капли не было.

— Ладно, а что там с поединком? Всё в силе?

— Байбул думал, что я его отменю, раз с тобой такое приключилось. Но я не отменил.

— Да и не надо отменять. Я ещё полежу и завтра буду уже как огурец.

— Зелёный и в пупырышках? — усмехнулся Оташ.

— Надеюсь, что нет.

Утром следующего дня Юрген всё ещё чувствовал некоторую слабость, но говорить об этом никому не стал. Он понимал, что даже если сейчас снова свалится без сознания, поединок это не отменит, а всего лишь отложит. Оттягивать неизбежное было бессмысленно. В назначенный час Юрген вместе с Оташем вышли во внутренний двор, где уже собрались желающие поглазеть на поединок между визирем и сыном казначея. Байбул и Улмес также были на месте. Право провести поединок шоно передал Нарану.

— Перед тем как мы начнём, я должен задать два вопроса, — проговорил тот. — Первый. Вы по-прежнему настаиваете, чтобы поединок был до смерти?

— Да! — громко ответил Улмес. Юрген только пожал плечами.

— Тогда второй вопрос, — продолжал Наран. — Может быть, есть желающий выступить вместо одного из участников поединка?

— Есть! — послышался мужской голос.

— Выйди сюда! — попросил Наран.

Из-за спин собравшихся зевак вышел мужчина в плаще с капюшоном, надвинутом на лицо.

— За кого же ты хочешь выступить?

— За Улмеса.

— Нет! — воскликнул сын казначея.

— Соглашайся, глупец! — проговорил Байбул. — Твоя честь не пострадает. Это по правилам. Подумай о матери.

— Я буду выступать за Улмеса, — сказал мужчина в капюшоне.

— Улмес согласен с этим? — спросил Наран.

Сын казначея молчал.

— Так согласен или нет?

— Согласен! — ответил за сына Байпул.

— А что скажет сам Улмес? — настаивал Наран.

— Согласен, — тихо произнёс тот.

— Назови своё имя, — попросил Наран мужчину в капюшоне.

— Хамза, — ответил он.

Люди зашумели.

— Он должен быть немедленно арестован! — воскликнул выросший словно из-под земли Альфред.

— А вот и нет! — возразил Юрген.

— Это почему? — не понял Брунен.

— Нельзя арестовывать участника поединка до окончания поединка.

— Ты сейчас сам это придумал?

— Нет, — проговорил Оташ. — Он прав.

Ему тяжело было это признавать, и более всего он хотел, чтобы Хамза понёс наказание за то, что сделал с его братом, но всё это было невозможно во время поединка.

— Арестуешь его после поединка, если он останется жив, — проговорил Юрген.

— Раз так, могу я задать всего один вопрос перед тем, как вы начнёте? — спросил Альфред.

— Валяй, — кивнул Шу.

— Хамза, это ты подсыпал отраву в чай визиря?

— Да, я, — ответил слуга.

— С какой целью?

— Это уже второй вопрос, — хмыкнул Юрген. — Но я бы тоже не отказался узнать ответ.

— Я хотел защитить господина Улмеса, — сказал Хамза.

— С чего вдруг? — поинтересовался Шу.

— Я очень уважаю его мать. Она бы не перенесла такую потерю.

— Так ты мог вызваться вместо него, как сделал сейчас. Зачем было меня травить?

— Я не хотел драться. Я надеялся, что поединок будет отменён.

— Тогда надо было больше белены мне в чай добавлять. Чтобы уж наверняка. Я узнал всё, что хотел. Альфред, ты доволен?

— Да, — кивнул тот. — Удачи.

— Благодарю, — улыбнулся Юрген. — Приступим?

— Приступим! — произнёс Наран.

Оба, и Юрген, и Хамза разулись, разделись по пояс и подошли друг к другу.