Шаукар - Рахаева Юлия. Страница 57

— Великий шоно является потомком самого Тендзина.

— Я это знаю.

— У Тендзина был верный друг.

— Да, Наран.

— Его потомок сейчас служит Оташу.

— Да, и к чему ты сейчас об этом?

— Его место рядом с великим шоно. Он не может быть просто одним из тойонов. Наран должен стать визирем.

— А тебе что от этого?

— Это будет по справедливости. Мне нужна только она.

— И что же думает по этому поводу сам Наран? Как я понимаю, ты уже сообщил ему о своих представлениях о справедливости.

— Нарану нужно время, чтобы принять своё истинное предназначение.

— Ты меня не убедил, ты ведь знаешь?

— Я и не собирался, — улыбнулся Улычен.

— Значит, ты не хочешь, чтобы я тебе поверил.

— Белый брат, ты сам должен решать, кому ты будешь верить. Я не вправе тебя неволить.

— Что ж, я понял, — ответил Юрген. — Это не последний наш разговор.

— Конечно, не последний. Мне будет приятно снова побеседовать с тобой.

Расставшись с Улыченом, Шу поспешил к Нарану. Он с силой толкнул дверь в его покои, что та громко стукнулась о стену. Сам думен сидел в кресле с чашкой кумыса в руке.

— Если ты сейчас скажешь, что ты ему веришь… — начал Юрген.

— Не скажу, — угрюмо отозвался Наран.

— Хвала небесам! Но он тебе наговорил с три короба, да?

— Да.

— Про то, что ты должен быть на моём месте?

— И про это тоже.

— А про что ещё?

— Он знает моё прошлое.

— Но для этого надо было всего лишь съездить в твоё родное поселение и поговорить с людьми.

— Я понимаю. Но он всё это проделал. Он серьёзно настроен, Юрген.

— Очень серьёзно. Он обдурил Оташа.

— То есть Оташ всё-таки поверил?

— Самозванец понарассказывал ему всяких фактов, о которых никто не должен знать. Оташ слишком верит в небесного волка и судьбу, поэтому он поверил.

— Я тоже верю в небесного волка и судьбу, — ответил Наран.

— Ну, нет. Ты не можешь верить этому самозванцу.

— А я и не верю, хотя это меня и угнетает.

— Знаешь, о чём я сейчас жалею? Что у нас ещё нет тайной канцелярии, как в Нэжвилле. Или шпионов, как у Алима. Карсак вон так не вовремя уехал к сиварам. И ты раскис. Алтан и Бальзан бесполезны.

— Что бы ты приказал шпионам, если бы они у тебя были?

— Разузнать про этого Улычена всё, что только можно. Как его настоящее имя, откуда он родом, где бывал, что делал.

— Напиши Альфреду, — предложил Наран.

— Ну… — Юрген замялся.

— Что ну? Разве не должен он приехать, чтобы помочь с организацией сыска? Пусть приедет пораньше, пусть узнает всё про Улычена.

— Ты прав. Я сейчас же напишу ему.

Отправив письмо Брунену, Юрген всё-таки зашагал к купальням. Хотелось смыть с себя усталость вместе с навалившимися проблемами. Там он встретил Омари, который явно наслаждался вечером в компании Ако и двух служанок. Увидев визиря, девицы смутились и поспешно скрылись.

— Мне интересно, ты хоть иногда работаешь? — поинтересовался Шу.

— Могу задать тебе тот же самый вопрос, — парировал амма.

— А ничего, что я только что вернулся из далёкого путешествия? Ты представления не имеешь, во что мы там ввязались! Между прочим, я там не отдыхал, а спасал государства от войны.

— Ладно-ладно, — поднял руки Омари. — Не кипятись. Умойся вон холодной водой.

— Нет, серьёзно. Ты работаешь или нет?

— Ты ещё отчёт потребуй.

— Прекрасная идея. Господин главный ловчий, жду от вас отчёт завтра к обеду. Видишь, какой я добрый?

— Это в каком месте ты добрый?

— Мог бы потребовать отчёт с утра.

— Ваша доброта не знает границ, господин визирь.

Тем временем Юрген разделся и спустился в бассейн с тёплой водой. Сев на ступеньку, он раскинул руки в стороны и закрыл глаза.

— Ты говорил с Улыченом? — спросил Омари.

— Говорил, — вздохнул Шу. — Я ему не нужен.

— В смысле?

— В прямом. Моя вера ему не нужна. Он будет рад, если я вообще исчезну. Мне кажется, это и есть его основная цель.

— Избавиться от тебя?

— Да. И править Шоносаром через Оташа и Нарана.

— А что Наран?

— Наран ему не верит, но Улычен почему-то считает, что это дело времени.

— И что ты собираешься делать?

— Я написал Альфреду. Попросил его узнать об этом Улычене всё. Так что пока мне остаётся только ждать. Придётся врать Оташу и говорить, что я верю самозванцу. Надеюсь, что за это время Улычен не успеет сотворить ничего непоправимого.

— Ну, а что он может? — усмехнулся Омари. — Перенести столицу к сиварам? Или приказать построить отдельный дворец для себя?

— Упразднить должность главного ловчего, — ответил Юрген. — Не думал о таком? Выдать Фейсалии их беглого преступника как вариант. Оташ точно не станет сильно возражать.

— Умеешь ты испортить вечер, — проговорил амма.

— Кстати, о вечере. Думаю, мне не стоит так надолго оставлять Оташа одного. Я сказал, что помоюсь и пойду вино с ним пить, а сам уже полчаса где-то шляюсь.

— Думаешь, что вернёшься, а твои покои уже Улычен облюбовал?

— Тьфу на тебя.

— Ты первый начал.

Шу вылез из бассейна и направился к душу, чтобы помыть голову.

— Послушай, Юрген, — вдруг задумчиво проговорил Омари.

— Что такое? — обернулся тот.

— Наверное, сейчас не подходящий момент, но он вряд ли когда-нибудь станет подходящим. Я хочу тебя попросить кое о чём.

— О чём?

— Попроси Кабира, чтобы тот разрешил Неру переехать в Шоносар. Ему уже четырнадцать, он совсем взрослый. Кабир наверняка считает, что Неру должен будет служить ему и Фейсалии. Но я как его отец не буду возражать, если он будет служить великому шоно.

— Хорошо, — кивнул Юрген. — Я напишу Кабиру. Думаю, Оташ не станет возражать.

— Спасибо. Я всё-таки твой должник навечно.

Вернувшись в свои покои, Шу обнаружил там Оташа. Юрген сделал глубокий вдох и улыбнулся.

— Долго же ты мылся, — проговорил шоно. — Я уж думал, ты утонул там, хотел ныряльщиков вызывать.

— Да я Омари встретил, — ответил Шу и, прежде чем Оташ начал возмущаться, продолжил. — У него к нам просьба.

— Ещё одна?

— Она нормальная, человеческая.

— Да неужели?

— Это про его сына, Неру. Омари хочет перевезти его в Шоносар, чтобы он служил тебе.

— Служил так же, как и его отец?

— Таш, ну, всё-таки Омари помог нам тогда с сиварами. И вообще он хоть и крокодил, но…

— Ладно, ладно, я не против сына Омари. Но писать Кабиру будешь ты.

— Разумеется, я.

Юрген очень не хотел, чтобы разговор вернулся к Улычену, но понимал, что, скорее всего, избежать этого не удастся. Тем временем Оташ открыл бутылку вина и разлил его по бокалам.

— За что выпьем? — спросил Шу, сев рядом с другом.

— За будущее, — ответил Оташ.

— За будущее, — повторил Юрген.

— Я очень хочу, чтобы вы нашли общий язык с Улыченом, — выпив, проговорил шоно.

— А почему ты думаешь, мы не найдём?

— Мне надо кое-что тебе сказать, эне.

— Улычен ещё о чём-то тебе сообщил?

— Да. Он считает, что место визиря должен занимать Наран.

— Вот как? — изобразил удивление Юрген.

— Но я не хочу ничего менять, — сказал Оташ.

— Не хочешь? То есть ты собираешься идти против воли небесного волка?

— Небесный волк сам привёл тебя ко мне. Не думаю, что я поступил как-то не так, назначив тебя своим визирем. Мы ведь вдвоём с тобой построили этот город. Конечно, Наран тоже многое сделал для нас и продолжает делать, но это не значит, что он должен быть рядом со мной.

— Что же тогда получается? Улычен не прав?

— Может быть, он как-то не так понял волю своего отца.

— Думаешь, небесный волк просто хочет, чтобы Наран был здесь, в Шаукаре и помогал нам?

— Конечно. Но мы и так выполняем его волю, и мы сами этого хотим.

— Знаешь, Таш, что я хочу тебе сказать? — с улыбкой проговорил Юрген.

— Что, эне?

— Шоносару очень повезло с великим шоно, а мне с другом и братом.