Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 43

Драгон взялся за стену и попробовал подняться, но ноги его не слушались. Тут его кто-то подхватил и поволок из пещеры. Драгон угрожающе зарычал и замахнулся мечом, однако удар не достиг цели. Мужчина был слишком слаб. Свет снаружи ослеплял, он мог различать только очертания. Его швырнули на землю, и он задел что-то теплое и мягкое. Женское колено.

— Asklipo quoliwaton2! — услышал он чей-то низкий голос. — Dwos3. Maquo ko folquo4.

Драгон встал на колени и поднял голову. Лета сидела рядом. Он увидел силуэты высоких людей вокруг них. Один подошел поближе и наложил стрелу на тетиву своего широкого, добротно сделанного лука. К Драгону постепенно возвращалось нормальное зрение.

Меч у него отобрали, отбросили в сторону. Он и Лета сидели перед скалой, на небольшой полянке в окружении зарослей и прятавшихся в них лучников. Их было около десятка. Драгон чувствовал, что поблизости скрываются еще.

Они не были людьми. Но он не увидел это, он услышал.

— Ты прав, хороший улов, — произнес Драгон, глядя на лук в крепких руках.

Илиар не спешил целиться в него, однако слегка натянул тетиву.

— Знаешь наш язык, fillari? — спросил он с колющим уши презрением. — Если знаешь что-то еще, скажи мне. Возможно, это поможет тебе и твоей folquohs5 остаться в живых.

— Не надо, Манэйс, — заговорил другой илиар. — Они не похожи на солдат.

— Они похожи на людей.

— Да, но… — он встал рядом с первым и что-то быстро проговорил на илиарском.

Манэйс фыркнул и отошел.

— Назовите мне свои имена. Быстро, — второй илиар посмотрел на Драгона сверху вниз.

Тот издал что-то вроде непродолжительного смеха.

— Совсем забыл меня, Лиакон? Я-то думал, ваша память остается ясной до самой глубокой старости, — произнес он.

Илиар выдохнул и захохотал во весь голос.

— Ты так ужасно выглядишь, что тебя не узнать, Cakhidas. Позволь, я помогу тебе встать. Все, ребята, расслабьтесь. Это наш старый друг.

Лиакон рывком поставил Драгона на ноги. Заметив его состояние, он продолжил поддерживать его за пояс.

— Действительно, выглядишь ты не очень, — произнес он. — К тому же ты постарел.

— А ты ничуть не изменился.

— Я обзавелся бородой, — усмехнулся Лиакон.

Он был очень высоким, даже для илиара. Глаза у него были голубоватые, волосы — черные, короткие. Лицо — широкое, добродушное, с большим носом и массивной челюстью. Но, вероятно, оно казалось таким добрым из-за того, что сейчас он улыбался. В минуты гнева и злобы оно явно таким не было.

Лета ничего не понимала. Она просто встала и начала осматриваться. Все илиары были облачены в темно-зеленые кожаные доспехи, открывавшие смуглые руки и часть мускулистых голеней. Они были вооружены луками и узкими короткими мечами, больше похожими на длинные ножи. Некоторые улыбались.

Это было странно. Слово «cakhidas» было персональным прозвищем Драгона у илиаров, но откуда они все знали его? Кто они и почему были так легко одеты? И что это за Лиакон, который обнимался с Драгоном, как с родным братом?

— Нам нужна помощь, — проговорил Драгон, опираясь на руку Лиакона.

— Хорошо. И ты расскажешь мне, что забыл в этом проклятом месте. Но сначала: кто твоя спутница? — могучий илиар посмотрел наконец на Лету. — О… Этот взгляд не забыть.

Лиакон наклонился, всматриваясь в нее.

— Глаза отца, лицо матери… Не может быть… — шепнул он.

— Это она, — произнес Драгон.

— Неужели?… Я уж не думал, что этот день придет, — он обернулся к остальным. — День, когда мы встретим дочь нашего царя. Айнелет.

Несколько илиаров ахнули. Потом все они, не медля, опустились на колени и склонили головы. Вся дюжина, а после и те, кто прятался подальше от полянки, среди деревьев. Лета выпрямилась и перевела ошарашенный взгляд на Драгона. Он улыбался.

1. Ellure teau mrat en fale et avime (эльф.) — Услышь меня в огне и крови.

2. Asklipo quoliwaton (илиар.) — удачный улов.

3. Dwos (илиар.) — двое.

4. Maquo ko folquo (илиар.) — мужчина и женщина.

5. Folquohs (илиар.) — принебр. девка.

Глава 14

Мы не знаем, существуют ли миры, похожие на наш. Но мы верим в Блазнгар, Навью, Эстомас и еще множество таких же мест, в которые невозможно попасть при жизни. Я думаю, что мы живем в бесспорно обширном и многообразном мире, который эльфы величают Нирэнкором, то бишь Королевством Смертных. Но предполагать, что он таков один — сущая глупость.

«Письма народу»

Радигост Кейц.

Глава 14.

Разрушитель.

Илиары спали прямо на земле. Никаких палаток, никаких шалашей или пещер вроде той, где Драгон и Лета провели прошлую ночь. Они стелили крупные листья, сорванные с одного очень странного кустарника с горькими несъедобными плодами, или взятые с собой кожухи из телячьих шкур и клали под головы походные мешки и сумки. Они путешествовали по Агатовому бору почти налегке, нигде подолгу не задерживаясь, передвигаясь чаще всего ночью. Днем илиары отдыхали в каком-нибудь скрытом овражке, выставив нескольких дежурных. Встретив лутарийский отряд, они умело прятались и ждали, пока он не пройдет. Люди их не заботили, хотя случалось всякое. С тех пор, как илиары покинули китривирийский аванпост на юго-западе Скалистых островов, они столкнулись три раза с людьми. Они потеряли четверых, но лутарийцев прикончили больше. Они не особо жалели об этом. Это была обоюдная ненависть.

Они назывались Охотничьей Стрелой. Это была группа илиарских лучников, ведомая знаменитым героем Китривирии, Лиаконом, которого называли Черным Волком. Когда Охотничья Стрела теряла своих членов, приходили новые, более молодые. Они были лучшими лучниками среди прочих. Драгон говорил, что помнил некоторые лица. Это означало, что несколько илиаров служили в Стреле уже не один десяток лет. Конечно, это было ничто для них. Илиары старели медленно, а доживали в среднем почти до 450-ти лет. Лете было интересно сравнивать их с Драгоном, ведь они были старше него, а выглядели как еще совсем молодые парни.

Лета пялилась на охотников, не стесняясь. Она никогда не видела народ своего отца прежде. Теперь их было так много, они окружали ее повсюду, занимаясь своими будничными делами: собирали хворост, разводили костер, умывались водой из ручейка, строгали стрелы. Все илиары были крепкими, высокими, но чуть ниже, чем она представляла, с цветом кожи, отливавшим бронзой, облаченные в кожу и увешанные мешочками, в которых лежали наконечники для стрел, ножи, маленькие бурдюки и кислые ягоды. Охотники были почти все коротко подстрижены, что отличало их от мужчин на Великой Земле, носивших более длинные волосы.

И глаза. В сумерках Лета видела сияние нефритовых, песочных, сапфировых, терракотовых и медных оттенков цвета глаз, но того чистого золотого, какой был у нее, она не встретила.

Наконец ей надоело рассматривать охотников, и она вновь обратила внимание на то, как ловко Драгону штопали его рану на бедре. Лета сидела рядом с ним на старом трухлявом бревне, прижавшись к его плечу. Ей все-таки удалось уговорить Драгона поесть, не без помощи Лиакона, и теперь ему было лучше. Его лицо приобрело здоровый розоватый оттенок, а глаза блестели.

— Ты все еще шокирована? — спросил Драгон, чтобы отвлечь себя.

Зашивание артерии проходило болезненно.

— Они преклонили колени, — проговорила Лета, посмотрев на Лиакона, который о чем-то беседовал с одним из охотников. — Будто я какая-нибудь королева.

— Так оно и есть. Ну, более точно сказать — царевна.

— Царевна, — ее лицо вытянулось в удивлении. — Какая царевна? Я бастард.

— Мы знаем, кто ты, — подал голос илиар, занимавшийся бедром Драгона. — Прошло много лет. Теперь ты можешь вернуться.

— Куда?

— Домой.

Лета не ответила и потупила взор. Илиар оторвал взгляд от раны Драгона. У него были красивые глаза, похожие на два топаза. Руки его были покрыты кровью до локтей.

— Разве ты не хочешь этого? — спросил он.