Прах и тлен - Мэйберри Джонатан. Страница 47

Труба лежала на земле в десяти сантиметрах от ног зомби. В двух метрах от Чонга.

Зом издал стон голода, недавно пробужденного и неутолимого. Монстр поднял массивные руки и бросился на Чонга.

Салли Два Ножа нашла свою лошадь, когда та пила из ручья. Она щелкнула языком, и ее большая аппалуза по имени Поузи подняла пятнистую голову и посмотрела на нее. Потом радостно заржала и поднялась рысью вверх по склону навстречу Салли.

Женщина убрала нож, потрепала лошадь по щеке и поцеловала ее.

— Ты большая дурачина! — пожурила она ее. — Убежала и оставила маму здесь одну. О чем ты думала?

— Скорее всего, она думала, что ты уже мертва, — произнес голос позади нее. Салли резко развернулась и потянулась к ножу. Лезвие покинуло ножны, но движение вырвало крик боли у Салли.

Несмотря на боль, она улыбнулась, когда мужчина вышел из теней под высокой елью.

Он был среднего роста, телосложения борца, лысый, как яйцо, с шоколадно-коричневой кожей и маленькой козлиной бородкой с седыми волосками. К его спине была пристегнута пара мачете, автомат сорок пятого калибра висел на широком солдатском поясе морской пехоты.

— Черт! — вырвалось у Салли. — Неужели я не сплю!

Мужчина ухмыльнулся.

— Я подумал, что сумасшедшая лошадь твоя. Попытался сесть на нее, но она постаралась съесть меня, так что мы решили немного успокоиться перед новой попыткой.

Салли Два Ножа одарила его очаровательной кокетливой улыбкой.

— Соломон Джонс… почему ты пытаешься украсть мою лошадь?

Соломон раскинул руки в стороны:

— Давай обнимемся, подруга.

Салли так и сделала, но мягко, кряхтя немного, когда Соломон заключил ее в свои могучие объятия. Когда он услышал ее кряхтение, то отпустил ее, и его взгляд прошелся по ней вверх и вниз, наконец замечая перевязь и бинты.

— Стой… что случилось?

— Ну, — ответила Салли, — старушка уже не та, что раньше. — Она все ему рассказала. Соломон слушал с большим интересом. Как и Салли, он был независимым охотником за головами и в основном выполнял задания по упокоению, на которые не соглашался Том Имура, и иногда подчищал и охранял. Он пришел на запад из Пенсильвании после Первой ночи с двумя своими детьми и разношерстной компанией беженцев, которых собрал во время пути в тысячу километров через то, что становилось тогда «Гнилью и руинами». Соломон жил в Фэирвью, где, как и Том, он годами пытался заставить город организовать полицию, чтобы патрулировать часть «Руин» вдоль горного хребта Сьерра-Невада, и терпел неудачу.

Когда Салли завершила свой рассказ, Соломон закивал.

— Все сходится, — сказал он, — но все хуже, чем ты думаешь. У Белого Медведя больше семидесяти бандитов в команде, и некоторые из них настоящие гангстеры. То есть они были гангстерами еще до Первой ночи. Я знаю двоих, с которыми будут проблемы. Хип Гаррисон и Диггер Харрис. Диггер раньше работал мясником мафии в Детройте, а Хип разве не работал на русских? Или, по крайней мере, так говорят.

Салли поморщилась.

— Замечательно.

— Я искал Тома, — сказал Соломон. — Встретил Пушка МакТига у Студеного ручья, он сказал, что Том уходит. Будет искать этот самолет. Я думал, что он отправится в путь только на следующей неделе.

— Он передумал. Хотел выбраться оттуда поскорее. Почему ты его ищешь? — спросила она.

— Чтобы отговорить от ухода, — сказал Соломон. — Я бился о стену, пытаясь заставить кого-нибудь принять идею о полиции.

— Как и Том.

— Как и все, кто пытался сделать это сам. Я хотел, чтобы Том согласился стать спикером комитета. Убедить все города, один за другим. Проголосовать за это.

— Могло и сработать, Сол, — сказала она. — Но ты опоздал на два дня. К тому же Тому хватает сейчас забот.

— Ты имеешь в виду Геймленд? Он действительно собирается его снова разрушить?

— Не знаю, как насчет разрушить, но он собирается вернуть парня. Его брат и другие дети ждут его у брата Дэвида и…

— Нет, не ждут, — твердо сказал Соломон. Я только что проходил там. Кто-то все поджег. Превратил пару тысяч зомов в хрустяшки. Ни следа брата Дэвида или девушек.

Салли выругалась:

— Боже… ты же не думаешь, что брат Тома погиб в огне, не так ли?

— Надеюсь, что нет, но я так и не думаю. Следы уводили в поле, в сторону Вавоны. Скорее всего, ребята пошли туда. Если бы я знал, что это дети, я бы пошел за ними. На востоке творится плохое.

— Знаю. — Салли задумчиво прищурилась. — Ты сказал, что видел Пушка. Кого-то еще?

— Учитывая все это? Все рядом, а я послал полдюжины людей искать Тома.

Салли сузила глаза:

— Как быстро ты сможешь их собрать?

— Достаточно быстро. Но должна быть хорошая причина. Что такое?

— У меня появилась мысль.

— Какая мысль?

— Опасная.

Он ухмыльнулся:

— Рассказывай, подруга.

Из журнала Никс:

Почему зомы едят только живых?

По рассказам очевидцев, они атакуют и поедают только живых существ. Людей, животных, птиц, насекомых и рептилий. Никто не знает, нападают ли они на рыбу.

Были предположения, что теплая живая плоть вызывает у зомби аппетит, но тогда как объяснить то, что они едят насекомых? Тела насекомых не выделяют тепла.

Только одно тепло не может привлекать их, потому что в таком случае они бы продолжили питаться недавно умершими. Но они так не делают. Как только что-то умирает, зомы достаточно быстро теряют интерес. (Чтобы тело остыло до комнатной температуры, нужны часы.)

Если зомби привлекает теплая плоть, то логично предположить, что они должны дольше питаться жертвами в более теплом климате, и меньше — в холодном.

Зомы не нападают на людей, на которых нанесен кадаверин. Их привлекает запах? Это не имеет смысла, потому что недавно убитый человек или животное не пахнут, как разлагающаяся плоть, но зомы перестают их есть.

ЭТО НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА, И ЭТО СВОДИТ МЕНЯ С УМА!

— Как далеко до Йосемити? — спросил Бенни, вглядываясь вперед, в туманную массу темной зелени вдали.

Никс отогнала облачко мошкары от лица.

— Точно не знаю. Как далеко, на твой взгляд, мы зашли?

Бенни глянул на солнце.

— Мы шли три часа. По такой местности, скорее всего, со скоростью где-то пять километров в час. Может, меньше. Пусть будет четыре, а это означает, что мы прошли где-то двенадцать с тех пор, как покинули заправку.

Никс достала из кармана свой журнал и открыла его на страницах с тщательно срисованной картой. Одна карта показывала восточную сторону округа Марипоса, и город Маунтинсайд был обведен. Полоса картона с возрастающими обозначениями километров была прикреплена к странице. Никс взяла ее и нашла еще один круг, обозначенный как БД/ЗС. Заправочная станция брата Дэвида.

— Том сказал, что хочет отвести нас в Вавону, возле реки Мерсед. — Она посчитала что-то в голове и объявила: — Возможно, мы в тринадцати километрах от Вавоны.

Мысль о большом отеле с его частыми посетителями и патрулируемыми лесами успокаивала. Возможно, если они заново соберутся там, то могут нормально выйти на поиски самолета.

— Возможно, кто-то в отеле видел самолет, — сказал Бенни. — Том говорит, что путешественники все время там бывают.

— Вроде проповедника Джека, — напомнила ему Никс, а потом тихо добавила: — Фрик.

Бенни кивнул и достал фляжку, чтобы попить.

— Мы будем осторожны. Кроме того, Том поймет, что мы пошли туда.

Она достала оставшуюся клубнику Зеленого человека и отдала половину Бенни.

— Я бы не отказалась от воскресного ужина Тома прямо сейчас. Большой стейк, такой непрожаренный, что аж мычит, когда я накалываю его на вилку. Шпинат и сладкая кукуруза. И все эти медовые бисквиты, которые он готовит по рецептам моей мамы. И один из его яблочных пирогов с изюмом.