Его Медвежество и прочие неприятности (СИ) - Мун Эми. Страница 29

Она перестала думать, когда ткань рубашки поползла вверх, и мужчина послушно поднял руки позволяя обнажить самый роскошный торс на свете. О, Творец! Валерия обожала каждую его частичку. От кончиков сильных пальцев до последнего завитка волос на широкой груди. А эта шея…

И она сделала то, о чем мечтала все эти ночи. Прижалась губами, прокладывая цепочку поцелуев к проступающей яремной впадинке. Протяжный вздох стал ей наградой. Да, большой сладкий Мишка. У твоей жены способ заставить мужа выкинуть из головы тот черный комок претензий и презрения, что умчался в невозможно дорогом экипаже. Скатертью дорога! А ее дорога иная и лежит вниз…

Пальцы распутали шнуровку на груди. Под затуманенным взглядом янтарных глаз Валерия отступила на полшага и стянула платье. Рывками и не эротично, но вместо холода кожу облизнул жар, стоило лишь посмотреть в потемневшее от напряжения лицо.

- Иди ко мне, - даже сейчас он приказывал.

И как бы ни хотелось, но у нее были другие планы. Переступив через ткань, она скользнула в мужские объятья.

Сначала он не поверил. Валерия поняла это по замершему дыханию, когда губы миновали перекаты грудных мышц, перед этим окропив их россыпью поцелуев.

- Лэрди!

Схватил за плечо, но не остановил. Весь замер, предчувствуя то, чего Валерия отчаянно хотела впервые за всю свою жизнь - ту и эту.

Порхая пальцами и губами по горячей коже, она рисовала карту из поцелуев и поглаживаний. Пробежалась языком по неровному рубцу на правом боку, потерлась щекой о шёлковую дорожку волос…

Резкий, почти болезненный вздох обрушился сверху, когда она коснулась спрятанного под тканью бугра. Как никогда ненавидела шнуровки, и пальцы дрожали от нетерпения, но еще несколько секунд и она сама давилась воздухом.

Большой мальчик… Толстый ствол перевит выступающими венами и наверху блестит капелька смазки. Пальцев не хватает, чтобы обхватить его весь, и можно забыть о попытке взять в рот больше, чем две трети.

Крепче обхватив напряженную плоть, она накрыла губами бархатную головку.

- Аллелия!

Волосы зажало до легкой боли. А она постанывала от удовольствия, облизывая и лаская своего мужа. Между ног текло и, наверное, шкура под ней промокла, но мужчина с широко расставленными ногами и стонущий ее имя был важнее собственного удовольствия.

Давление на затылок усилилось. Бьёрн сам подкидывал бедра, толчками проникая глубже. Ну же, еще немного, еще чуть-чуть… Плотно обхватив мужчину губами, Валерия скользнула рукой к поджавшемуся мешочку плоти и посмотрела вверх.

- М-м-м!

Она чуть не захлебнулась тем потоком, что хлынул в рот. Едва спрятала зубы, почувствовав его уже горлом. Комната тонула в мареве выступивших слез, но она удерживала взгляд распахнутых янтарных глаз, пока последняя капля не очутилась у нее.

И больше всего на свете ей хотелось запустить пальцы между ног в несколько движений достигая пика, но Валерия отстранилась, как художник любуясь только что сотворенной картиной.

Вспотевший, встрепанный, изумленный и оглушенный, а в глазах ни капли былой горечи. И плевать, что она шла сюда и за собственным удовольствием тоже. Валерия легко улыбнулась и подхватила платье. В конце концов она тоже забыла о терзавших её страхах. Об этом дурацком вечере и танцах, и каком-то викнете, чтоб он исчез и не появлялся… Тревога ушла. И ей пора… Кажется, Мишка слишком шокирован, и ему нужно побыть одному. Поплакать в подушку ну или просто выпить чего-нибудь крепкого. Она вновь усмехнулась собственным шаловливым мыслям, и тут же ахнула, подхваченная сильными руками.

- Лэрд!

- Куда-то собрались, моя лэрди? – прорычал, щекоча ухо горячим дыханием. – Сегодня Вы спите с мужем!

Глава 21

Шикарная кровать! В меру твердая и горячая… Только почему то качается вверх-вниз. Валерия счастливо вздохнула. И пахнет так м-м-м… приятно!

- Моя лэрди, пора вставать, - прогудела постель, - и Вы обслюнявили мне плечо.

Валерия хихикнула. Вот почему под щекой так мокро.

- Вкусное плечо, - прошептала, лаская пальчиками налитые мышцы, - и такое удобное…

Ее опять подкинули вверх глубоким вздохом. Как она умудрилась залезть на собственного мужа и провести на его спине ночь, Валерия не помнила. Зато ощущала себя маленькой девочкой, которая проснулась в новогоднее утро и вот-вот побежит к ёлке за подарками. В воздухе запах мандарин и хвои, а на кухне печется мамин фирменный торт…

Валерия сладко потянулась, наслаждаясь приятной ломотой в мышцах и отсутствием одежды между телами.

- Моя жена готова вновь исполнить свой долг? – в мягком голосе зазвучала хрипотца. Думает испугать ее утренним сексом? Какой наивный Мишка.

- Разве я могу отказать мужу? – потёрлась носом о лохматый затылок. Ничего-ничего, скоро эти густые вихры познакомятся с ножницами.

- Не можете...

Валерия охнула, когда ее «лежанка» пришла в движение. Раз – и она в кольце больших рук. В бедра толкнулось твердое - Бьёрн уже был возбуждён, но только ниже пояса. В светло-карих глазах она не видела похоти. Там было другое. Пальчики на ногах поджались, и Валерия вдруг разволновались, будто они не лежали голыми в объятьях друг друга, а должны были сейчас коснуться губами в первом робком поцелуе.

Не зная, как справиться со смущением, она накрыла ладошками колючие щеки. Чмокнула в нос фыркнувшего мужчину, а потом в губы. Которые вдруг изогнулись, одаривая короткой улыбкой. Мишка улыбнулся ей! Валерия быстренько поцеловала ещё. И ещё. И… о-о-о, да… погладить попу – это правильно… и не только попу. Поерзала, раскрываясь под его ладонью. И пусть между ног слегка саднило от вчерашнего марафона, но желание уже тянуло низ живота, и вязкая влага напополам с его семенем сочилась по бёдрам.

Но ее законные притязания отклонили! Лицо просто утонуло в широких ладонях и, легко коснувшись ее губ, Бьёрн отстранился.

- Нам надо собираться, моя лэрди. Два дня терпения, ни мы вернёмся в замок. Но имейте ввиду - все благостный дни Вы проведёте в горизонтальном положении.

- О! Грозный лэрд будет читать мне сказки и петь колыбельные...

Обрежет эту бороду! Она мешает видеть его улыбку. Вторую за это утро. А на танцы плевать - переживет как-нибудь. В крайнем случае, подвернет ногу на лестнице или просто притворится больной и потребует врача. Большого и сильного врача.

Тяжело вздохнув, Валерия сама отстранилась. Платье так и валялось на полу, там, где она его оставила. Хорошо, хоть плащ есть прикрыть измятую ткань. С одеждой она справилась под пристальным взглядом лэрда. И как будто не оделась, а разделась – Бьерн следил за каждым движением. Волосы – с ними было сложнее. Разлохматились и торчали во все стороны. Сколько раз рука тянулась к ножницам - обкорнать хотя бы половину, но нельзя - позор и бесчестье для знатной дамы. Единственное, ради чего женщины стриглись – это монашество или траур. Воспоминания о свекрови дернули, как больной зуб. Неприятная женщина. Хорошо, что ее не будет на празднике. Лэрди заигралась в благочестие и решила скорбеть о муже до победы, то есть смерти.

- Жду Вас к обеду, лэрди. Прием пищи состоится в королевском дворце, - мужчина сел на кровати. Живое искушение: тени резкими мазками подчеркивали переплетения мышц и узоры темных вен. И его руки… Валерия с трудом отвела глаза. Ее фетиш обрёл имя и форму.

- Как скажете, лэрд, - присела в лёгком книксене.

- Бьёрн.

Вот он, тот самый подарок – личная просьба звать его по имени, без титулов и фамилии. Еще одна ниточка, которая поможет удержаться рядом. Едва заметное чувство неудовольствия вплелось в охватившую ее радость. Ну да, она по-прежнему не хотела в монастырь. Но думать, что все происходящее преследует только эту цель, стало как-то… неприятно.

- Бьёрн, - повторила за ним, и мужчина кивнул, отпуская ее готовиться к предстоящей встрече с монархом.

В свою комнату Валерия кралась почти на цыпочках. Нет, она не нарушала правил приличия – дело мужа оставлять жену на ночь или нет, но понимание в глазах слуг смущало. Бьерн вчера не ограничился одним разом, а она пыталась быть не слишком громкой, но иногда, кажется, забывалась…