Некромант из криокамеры 4 (СИ) - Кощеев Владимир. Страница 46

содержания, т. е. всякого отношения к какому бы то ни было объекту, стало

быть, всякой истины. Но так как кажется очень заманчивым и

соблазнительным пользоваться одними этими чистыми рассудочными

знаниями и основоположениями, выходя даже за пределы опыта, хотя только

опыт дает нам материю (объекты), к которой можно применить чистые

рассудочные понятия, то рассудок рискует посредством пустых умствований

применять формальные принципы чистого рассудка как материал и судить без

различия о предметах, которые нам не даны и даже, может быть, никаким

образом не могут быть даны. Следовательно, так как трансцендентальная

аналитика должна быть, собственно, только каноном оценки эмпирического

применения [рассудка], то ею злоупотребляют, если ее считают органоном

всеобщего и неограниченного применения [рассудка] и отваживаются с

помощью одного лишь чистого рассудка синтетически судить, утверждать и

выносить решения о предметах вообще. В таком случае применение чистого

рассудка становится диалектическим. Таким образом, вторая часть

трансцендентальной логики должна быть критикой этой диалектической

видимости и называется трансцендентальной диалектикой не как искусство

догматически создавать такую видимость (к сожалению, очень ходкое

искусство разнообразного метафизического фиглярства), а как критика

рассудка и разума в сверхфизическом применении разума, имеющая целью

вскрыть ложный блеск его беспочвенных притязаний и низвести его претензии

на изобретение и расширение [знаний], чего он надеется достигнуть

исключительно с помощью трансцендентальных основоположений, на степень

простой оценки чистого рассудка и предостережения его от софистического

обмана.

Отдел первый. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ АНАЛИТИКА

Эта аналитика есть расчленение всего нашего априорного знания на начала

чистого рассудочного знания. При этом нужно иметь в виду следующее: 1) чтобы понятия были чистыми, а не эмпирическими; 2) чтобы они

принадлежали к мышлению и рассудку, а не к созерцанию и

чувственности; 3) чтобы они были первоначальными понятиями и чтобы

их отличали от производных или составленных из них понятий; 4) чтобы

их таблица была полной и чтобы она заполняла всю сферу чистого

рассудка. Однако эту полноту той или иной науки нельзя с достоверностью

признать агрегатом [знаний], составленным лишь путем опытов; она

возможна только посредством

идеи

априорного рассудочного знания

как целого

и благодаря определяемому отсюда разделению понятий, составляющих

эту идею целого, стало быть, она возможна только благодаря тому, что она

связывается в одну систему.

Чистый рассудок решительно отличается не только от всего

эмпирического, но даже и от всякой чувственности. Поэтому он составляет

самостоятельное, самодовлеющее единство, которое нельзя увеличить

никакими добавлениями извне. Совокупность его знаний должна поэтому

составлять охватываемую и определимую одной идеей систему, полнота и

расчленение которой может служить также критерием правильности и

подлинности всех входящих в нее элементов знания. Вся эта часть

трансцендентальной логики состоит из двух

книг:

одна из них содержит

понятия,

а другая –

основоположения

чистого рассудка.

Книга первая. АНАЛИТИКА ПОНЯТИЙ

Под аналитикой понятий я разумею не анализ их, или обычный в

философских исследованиях прием разлагать встречающиеся понятия

по содержанию и делать их отчетливыми, а еще мало применявшееся

до сих пор

расчленение самой способности рассудка

с целью изучить возможность априорных понятий, отыскивая их

исключительно в рассудке как месте их происхождения и анализируя

чистое применение [рассудка] вообще. Такова настоящая задача

трансцендентальной философии, все же остальное есть логическая

трактовка понятий в философии вообще. Итак, мы проследим чистые

понятия в человеческом рассудке вплоть до их первых зародышей и

зачатков, в которых они предуготовлены, пока наконец не разовьются

при наличии опыта и не будут представлены затем во всей своей

чистоте тем же рассудком, освобожденные от связанных с ними

эмпирических условий.

Глава I. О СПОСОБЕ ОТКРЫТИЯ ВСЕХ ЧИСТЫХ РАССУДОЧНЫХ

ПОНЯТИЙ

Когда начинают применять познавательную способность, то в различных

случаях возникают различные понятия, дающие возможность познать эту

способность; если наблюдение их производилось сравнительно долго или

велось с большой проницательностью, то можно составить более или

менее полный перечень их. Однако при таком как бы механическом

исследовании никогда нельзя с уверенностью определить, где оно должно

быть закончено. К тому же понятия, выявляемые таким образом лишь

случайно, не располагаются в порядке и систематическом единстве, а

сочетаются разве лишь по сходству и, начиная от простых и кончая более

сложными по своему содержанию, располагаются в ряды, устанавливаемые вовсе не систематически, хотя и по некоторому методу.

Преимущество, но вместе с тем и обязанность трансцендентальной

философии состоит в том, чтобы отыскивать свои понятия, руководствуясь

принципом, так как из рассудка как абсолютного единства они возникают

чистыми и ни с чем не смешанными и потому сами должны быть связаны

друг с другом каким-нибудь понятием или идеей. Эта связь дает нам

правило, по которому место всякого чистого рассудочного понятия и

полноту системы таких понятий можно определить а priori, тогда как в

противном случае исследование было бы произвольным или зависело бы

от случая.

О логическом применении рассудка вообще

Выше была дана лишь негативная дефиниция рассудка: рассудок есть

нечувственная способность познания. Независимо от чувственности

мы не можем иметь никаких созерцаний; следовательно, рассудок не

есть способность созерцания. Помимо же созерцания существует лишь

один способ познания, а именно познание через понятия; следовательно, познание всякого, по крайней мере человеческого, рассудка есть познание через понятия, не интуитивное, а

дискурсивное. Все созерцания, будучи чувственными, зависят от

внешнего воздействия, а понятия, стало быть, от функций. Под

функцией же я разумею единство деятельности, подводящей

различные представления под одно общее представление. Итак, понятия основываются на спонтанности мышления, а чувственные

созерцания – на восприимчивости к впечатлениям. Возможно лишь

одно применение этих понятий рассудком: посредством них он судит.

Так как только созерцания направлены на предмет непосредственно, то понятие относится не к предмету непосредственно, а к какому-то

другому представлению о нем (все равно, созерцание оно или само

уже понятие). Итак, суждение есть опосредствованное знание о

предмете, стало быть, представление об имеющемся у нас

представлении о предмете. В каждом суждении есть понятие, имеющее силу для многих [представлений], среди которых находится

также данное представление, относящееся в свою очередь

непосредственно к предмету. Так, например, в суждении

все тела делимы

понятие делимости относится также к различным другим понятиям, но

здесь оно специально отнесено к понятию тела, относящемуся в свою

очередь к некоторым встречающимся нам явлениям. Следовательно, эти предметы представляются опосредствованно через понятие

делимости. Таким образом, все суждения суть функции единства среди

наших представлений, так как для познания предмета вместо

непосредственного представления применяется более общее

представление, содержащее и непосредственное представление, и