Девочка. Арифметика жизни (СИ) - Марр Риа. Страница 24

Я не знала, что происходит вокруг, сколько это длится. Секунды, минуты, часы? Все это потеряло смысл и ничего не значило, просто слова. Стала приходить в себя только тогда, когда почувствовала, что не могу больше двигаться, кто-то крепко держит, прижимая к большому теплому телу, словно спеленав своими объятьями.

— Все, Лиза, все. Милая, все закончилось, ну же, посмотри на меня! Ты меня слышишь, Лиза. Поднимайся, девочка, все хорошо. Давай, дойдем до машины, тебе надо прийти в себя. Макс, что столбом стоишь, метнулся до кафе, попить принеси. Живо!

Господи, Стас! Откуда он здесь? Неважно, он не даст меня в обиду, а значит, на этот раз действительно все закончилось.

— Я же говорила, что она ненормальная, дикая кошка. Мальчики, бедные, что натворила эта бешеная.

Я с трудом подняла голову, чтобы увидеть, как растерянная Нинель бумажным платком пытается стереть кровь с лица Бари, живописно украшенного многочисленными царапинами. Или это Роман? Неважно, а фингал под глазом второго тоже моя заслуга? Молодец, Лизка, можешь собой гордиться, на что-то и сгодилась, неудачница!

Усилием воли я подавила смеховую истерику. Подбежавший Макс пытался дать мне в руки стакан с какой-то жидкостью, но я не могла поднять ее до лица. Рука жила своей жизнью, трясясь и разливая жидкость, не успев донести до рта. Стас решительно забрал полупустой стакан у брата и осторожно приблизил к моему лицу. Я начала пить маленькими глотками. Это оказалось простая вода, но сейчас она казалась мне необыкновенно вкусной. Оказывается, я просто умирала от жажды и, не было в моей жизни воды вкусней, чем та, которой так осторожно и бережно поил меня Стас. Жаль, что я расплескала половину, и она так быстро закончилась. А с ней ушло минутное оживление, словно вода забрала с собой оставшиеся силы и, погружая в тупое оцепенение, с которым я слушала суровые слова Стаса, которые он отрывисто бросал в сторону притихших парней.

— Вы о чем думали, зажравшиеся придурки? Да вы хоть понимаете, что только что чуть не совершили преступление, вернее, уже совершили. Если эта девочка сейчас пойдет в полицию и напишет на вас заявление, то вы все в скором времени окажитесь на тюремных нарах. И никакие адвокаты вам не помогут, не надейтесь, потому что я буду свидетелем у этой малышки.

— Стас, какое преступление, мы просто пошутили, может, немного перегнули палку, но ничего не случилось, все живы и здоровы. Какое заявление, ты о чем. Никто ведь и не собирается ни о чем заявлять, эй, как тебя, ты ведь не думаешь, что мы всерьез?

— Не думает? А что же ревет, не переставая? И до чего бы вы дошутились, если бы я не подошел? Впрочем, я и так видел достаточно!

Это он обо мне, я реву, не переставая? Недоуменно подняла руку к мокрому лицу. Надо же, действительно плачу, но не ощущаю, как слезы катятся из глаз. Почему, ведь сейчас мне было все равно, не было ни радости, ни тоски, ни гнева. Да и время для слез неподходящее, окружающим плевать на меня и мое состояние. Всего лишь неудачная шутка, они просто хотели развлечься. Вызывает лишь раздражение и желание закончить неприятный разговор и уйти отсюда в то место, где можно продолжить вечер.

— Имбицилы великовозрастные, до вашей троицы так и не дошло, что вы только что совершили попытку изнасиловать несовершеннолетнюю? При камерах и толпе народу. Макс, ты и все остальные, тоже не врубаетесь, что тоже соучастники, так как никак не пресекли происходящее, пальцем не шевельнули, паскуды, чтобы девочку защитить.

— Стас, ты же видел, что парни пострадали больше этой девки. Она сама нарывалась, голодранка, все время на Макса пялилась, вот и допровоцировалась! А теперь все виноваты, одна она чистенькая. Да что с ней сделается-то?

— Да, Нинель, гнилая у тебя душонка, тухлятиной пованивает. Лучше бы молчала, а ты орешь, как на базаре рыночная торговка, зазывая покупателей на свой товар. Только забываешь, что чем тухлее товар, тем громче орет торговка. Макс, как ты вообще можешь с ней общаться? Да, брат, не думал, что ты такой неразборчивый, не противно? Что, трахание с этой… затмевает все остальное?

— Не смей меня оскорблять, я не позволю! — взвизгнула Нинель, но ее бесцеремонно осадил Макс:

— Не ори на моего брата! И вообще, катись отсюда и чтобы больше я тебя не видел. Все, наши отношения закончились, топай, давай!

— Но я же не могу на шпильках пешком идти!

Парень равнодушно окинул ее взглядом:

— Зачем тебе такие ходули, если ты на них ходить не можешь? Поймай такси или попроси кого из парней, меня это не волнует.

Как у них все легко и просто. Легко сошлись, еще легче разбежались и никаких проблем, переживаний. А впрочем, что мне до них, это их жизнь и меня не касается. Мне бы с дрожью тела справиться и иглу безнадежности, что медленно отравляет ядом сердце, из него вытолкнуть. Я все еще сидела под деревом на земле, не в силах встать, чтобы, наконец, любым способом добраться до детдома. Больше идти мне было некуда, хотя если бы меня оставили в покое, я бы так и осталась здесь, до утра. Но разве дадут, вон, Стас присел передо мной на корточки:

— Лиза, ты как? Давай, помогу добраться до машины, довезу тебя до дома, ты где живешь?

— Нет, не надо в машину, я не хочу, сама дойду, мне совсем недалеко. Дойду, тут совсем рядом. Не надо обо мне беспокоиться, все хорошо, я дойду.

Но Стас совсем не обращал внимания на мое бормотание и нежелание никого не видеть рядом. Посмотрев на мои неуклюжие попытки встать, он молча поднял меня, надежно прижав к себе.

— Макс, погрузи инструменты в багажник. Да, ключи возьми, машина на тебе. Пошли, Лиза, показывай дорогу.

Все дальнейшая дорога до детдома, слилась для меня в серый, вязкий холодный туман. Я механически переставляла ноги, стараясь не заваливаться на Стаса, который что-то все время говорил, и сам спрашивал меня, не давая с головой погрузиться в свои хаотичные мысли. Смысл его слов ускользал, становясь обыкновенным шумовым раздражителем, вызвавшим вялое удивление, что я все еще на ногах, а не тупо лежу под ближайшим забором без сил. Триста метров до детдома растянулись для меня в часы и километры, которые я с трудом преодолевала. Меня словно выключили, забрав разом чувства и энергию, оставив чужое непослушное тело, которое совсем не подчинялось мне. Почему я прежде не ощущала его тяжесть?

Ничего, надо только немного потерпеть. Всегда все заканчивается, Лизка, ты умеешь терпеть, так что на этот раз? Ты сильная, а от этого не умирают. Просто еще один неудачный день, еще одно крушение надежд. Но разве вся жизнь- это не череда обманчивых ожиданий, за которые надо заплатить назначенную цену? Вот и выкладывай, не жалуясь, свои сиротские копеечки. Ничего не вернуть. Не поправить. Никогда. Все уже случилось. Ты сама нарвалась, придумав то, чего не могло быть. И тебя в очередной раз больно щелкнули по носу, показав твое законное место. Там, внизу, на земле, в ногах сильных мира сего.

— Лиза, слышишь меня? Мы пришли. Ты здесь живешь, в этом детдоме? Тебя проводить до самого крыльца? Лиза, ну очнись же, девочка. Нельзя так, маленькая! Не переживай так, ничего же не случилось. Вот сейчас ты пойдешь спать, а завтра с утра все покажется не таким грустным. Вот увидишь, именно так все и будет. А я завтра постараюсь к тебе заглянуть, посмотреть, все ли в порядке. Ну же, улыбнись, все хорошо? Не пугай меня, девочка, может позвать кого, чтобы тебе легче стало. Подружку или кого из друзей? Иначе я так просто не уйду.