Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов. Страница 64

Между тем ладья, вместе с её товарками, медленно выгребала вверх по студёным водам реки Вопь. Во время движения, с помощью сети ловили рыбу, а на стоянках, вдоль берегов, густо поросших ольхой, готовили уху. Мы направлялись в волость «Великие Вержавляне» исполняя введённую князем новую повинность «призывной урок». Наша задача по набору рекрутов сильно облегчалась тем обстоятельством, что ¾ деревенек (весей) Смоленского княжества располагались на берегу речек, поэтому удаляться в глубину лесов приходилось не часто.

– Глянь княжич на берег, – заговорил со мной сотник Фёдор. – Я тебя сейчас обучу, как надо определять, где смерды живут. С реки далеко не все приречные веси сможешь воочию увидеть. Видишь, как на том склоне реки лесок жидким стал, а за ним проплешины полей проглядываются? – я согласно кивнул головой. – Это верный признак деревень!

Всё верно! В прибрежных зарослях ивы обнаружилась хлипкая пристань. Первыми причалили к ней дружинники шедшей впереди ладьи, и стали быстро соскакивать на берег, готовые в любой момент занять круговую оборону и отразить внезапное нападение. Вслед за первой ладьёй и мы сошли на берег, оставив дружинников третьей ладьи на реке завистливо за нами присматривать.

Жители первой встреченной нами веси жили кто в рубленых избах, кто в полуземлянках, зимуя вместе со скотиной, так как печи–каменки не спасали от устанавливающихся время от времени лютых морозов.

Мирные пахари встретили нас на окраине своей веси вооружёнными. В руках они сжимали рогатины, дубины и луками со стрелами. На мой удивлённый вопрос по поводу оружия, Фёдор ответил:

– А что ты хотел, княжич, здесь у нас почитай каждый мужик охотник.

Жители, убедившись, что мы не тати, а княжьи люди, стали сразу менее настороженными, а зря!

Собрав всех мужиков в кучу, сотник зачитал княжеский указ:

– Великий князь Смоленский постановил ввести для вольных людин княжества новый «призывной урок». На воинскую ратную учёбу до весны каждая свободная община–вервь должна выставить справных уношей и молодых «бобылей».

– На кой энта напасть? Война никак с кем началась? – из толпы тут же раздались обеспокоенные голоса.

– Никакой войны пока нет, слава Богу! – при этих словах сотник поплевал через левое плечо. – Призывников будут у князя всю зиму не только учить ратной науки, но и кормить от пуза, а по весне отвезут по домам, успеют ещё пахарьством заняться! И вам, оставшимся здесь, лучше будет – жратвы заготовленный на зиму вам же больше достанется!

– Хрен с ней, с жратвой! – решительно махнул рукой староста. – Не было такого! Ни за что, ни про что мужиков из семей на всю зиму забирать! Мы положенный нам оброк – меха и воск с мёдом в погост уже отдали! Мужиков на зиму заберёте, а охотиться, кто будет, бабы?

– Ну, так мы не всех мужиков забираем, а только уношей и «бобылей», а из молодых охотники, сам знаешь, никудышные пока что.

– Не было такого «призывного урока»! – продолжал твердить своё староста.

– Князь постановил – значит, будет! – заявил, как отрезал сотник, подавая взглядом команду дружинникам. – А пока ты, ты, ты и ты отойдите ка в сторону, – указал он на молодых парней. – А ты пока оставшихся молодых на смотр приведи, – обратился он к вмиг посмурневшему старосте веси.

Видя, что староста никак не реагирует на его слова, сотник только махнул рукой в сторону веси, и к ней тут же побежали, гремя доспехами, дружинники. По всем правилам ратной науки они принялись окружать дома и выгонять жителей, держа оружие наготове. Из домов тут же стали доноситься детский плач и крики женщин. Вышедшие со старостой мужики, внезапно оказавшись в кольце ощетинившихся оружием дружинников, попытались было рыпнуться, но были остановлены властным голосом сотника.

– Не дёргайтесь! В домах ваших мы ничего трогать не будем, просто проверим, всех ли вы уношей нам на показ выставили. В ходе проверки выявили больше десятка «уклонистов», четверо из которых были подходящего призывного возраста.

– Всё ясно! – распорядился сотник. – Бородатые деды и малышня не в счёт, а вот эту четвёрку себе забираем!

Всего, с этой деревеньки набралось одиннадцать физически здоровых новобранцев подходящего возраста. Отделив их из числа сородичей, сотник тут же принялся ими командовать.

– Стройся по двое! – в это время бабы, наблюдавшие за всем происходящим с тупым удивлением, наконец, что–то сообразили, побежали и вцепились в своих сыновей и братьев, еле смогли их оторвать!

Молодые ребята, в лаптях и в длинноруких домотканых рубахах, с застывшем ужасом и непониманием в глазах то и дело оглядываясь через плечо на своих ревущих в три ручья женщин, но подгоняемые шутками и не злобными тычками дружинников, всё же побрели к лодкам.

Выяснив местоположение затерявшихся в глубине леса других соседних весей, сотник быстро приказал десятку дружинников оседлать уже сгруженных с ладей коней, и, поставив во главе конного отряда десятника, направил их по тропе в лес. А две ладьи отпустил вверх по течению, к соседним весям. Через пару часов конный отряд доставил нам пополнение, в количестве четырёх парней и двух «бобылей» возрастом сильно за двадцать лет. Загрузившись под усилившейся бабский плач, мы с облегчением отчалили от этих, поистине, печальных берегов.

В других весях изъятие призывного контингента где–то сопровождалось, как и в первом случае, мелкими стычками, где–то шло гладко и мирно. Правда, на третий день пути, в некоторых вервях, расположенных выше по реке, наблюдалось подозрительно мало молодых мужчин, поэтому сотник, недолго думая, предложил вместо уношей набрать баб! Подобные предложения быстро вразумляли старост и «отлучившиеся по делам» мужики быстро находились. Но во всех случаях изъятие из семей новобранцев, сопровождающееся криками, стенаниями и слезами. Это вызывало у меня на душе тяжёлое, гадостное чувство, тем более, во много раз усиливающееся, когда ты точно знаешь, что это всё происходит лишь благодаря твоей инициативе. Поэтому, больше на подобные призывные облавы я ездить зарёкся, и без меня есть кому, а нервы надо беречь.

– Южные, степные смерды побоевитее лесных будут, их и учить почти ничему не пришлось бы, даже на конях скакать горазды. А с этими, княжич, у тебя возни куда как больше будет! – на обратном пути рассуждал сотник.

– Это и хорошо, не надо будет их ничему переучивать. – Отвечал я рассматривал своих приунывших и притихших будущих панцирников.

Набором я был доволен – три с лишним сотен парней и «бобылей» постарше возрастом, и все они не понаслышке знакомы с охотой. Если уж, в своё время, наши цари сподобились научить маршировать на плац–парадах и воевать пахарей, не имеющих никакого охотничьего опыта и ничего не видевших кроме сохи, то мне справится с воинской подготовкой этих лесовиков – сам Господь Бог велел!

Встал я позже обычного, в последние несколько суток я всласть отсыпался после участия в беспокойной призывной облаве. На моём подворье уже было довольно светло. В конюшне стучал молоток – там, видать, подковывали лошадь, а из хлева предсмертно хрипел подыхающий поросёнок, пошедший на убой. В будке утробно лаяла собака взволнованная происходящим. Стройка тоже застыла. Попадающейся на глаза народ выглядел подозрительно – одет не по повседневному нарядно и чувствовалось, что люди настроены на какой–то торжественный лад. После беглого расспроса мои подозрения в полной мере оправдались, сегодня 14 октября, оказывается, у нас большой праздник – Покрова Пресвятой Богородицы.

В народной традиции в этот день отмечалась встреча осени с зимой. Само название праздника народная этимология связывает с первым снегом, который «покрывал» землю, указывая на близость зимних холодов.

Не успел я ещё толком позавтракать, как прискакал поддатый гонец от Изяслава Мстиславича. Князь приглашал меня пожаловать к нему на пир в честь праздника.

Волей–неволей пришлось ехать! Кони сопровождающих меня верхом дружинников своими копытами то перестукивали по деревянным мостовым, то чавкали по снежной слякоти. С хмурых, низко висящих свинцовых туч на землю падал снег вперемешку с дождём. Несмотря на это, на улицах города с самого раннего утра было непривычно многолюдно. Сегодня по всем городским скотным дворам хозяева забивали свою скотину – с началом морозов убоину можно длительное время и безопасно хранить не только в ледниках, но и в простых амбарах и сараях. Буксующие в снежном месиве телеги создавали на улицах заторы, усиливая общегородскую сутолоку.