Два мужа для ведьмы (СИ) - Сладкая Любовь. Страница 16

— А когда его можно будет забрать обратно? — шепнула маменька, стоящая позади нас.

— Когда у четы родится сын, виконт де Суарже, — даже не удостоив ее взгляда, все-таки ответил священник.

Когда же мы обменялись кольцами, я ждала, что новоиспеченный муж прикоснется к моим губам, закрепив обряд первым супружеским поцелуем. Но барон Экберт так не сделал. Бросив короткое: — Благодарю, — он дернул меня за руку, увлекая за собой, и направился к выходу из церкви.

Обратно, к замку барона, мы ехали в его карете — только вдвоем. Мама с Сержем катились в своей, иные гости завершали наш странный кортеж. Не такой я представляла свою свадьбу, особенно венчание, но и будущего мужа тоже не любила — а именно это условие, как я думала, должно было бы быть главным условием заключения брака.

Путь к замку занял много времени, но всю дорогу мы не обмолвились с бароном даже парой слов. Он молчал, сосредоточенно глядя сквозь занавески на проносящиеся мимо пейзажи, я же, откинувшись на мягкий бархат сидений, не решалась заговорить первой.

Так мы и въехали сквозь высокую каменную ограду, отделяющую замок барона Экберта де Суарже от остального мира.

Тут уже играла музыка, праздничный стол был накрыт прямо во дворе; гости разговаривали, стоя небольшими группами, повсюду сновала прислуга, разнося угощения и напитки.

Но как только мы вышли из кареты, барон Экберт подхватил меня на руки, так что многочисленные тканевые бабочки, сидящие на длинном подоле платья, как будто вспорхнули вверх, красиво заискрившись.

— Ураааа. Поздравляем, — как по команде, гости захлопали в ладоши, а из верхних окон вниз посыпались яркие конфетти и цветочные лепестки, усыпая собой траву.

Не обращая внимания на все это, легко взбежав по каменной лестнице наверх, мужчина устремился просто к широко распахнутым дверям. Я думала, что он поставит меня на террасе, откуда мы примем поздравления и потом продолжим праздновать вместе со всеми, вот только этого не случилось. Минуя главный вход, барон Экберт прошел по залу, устремляясь к широкой винтовой лестнице.

Только очутившись в огромной спальне, посреди которой стояла кровать, красиво убранная атласными лентами, я поняла, что вознамерился сделать этот мужчина дальше. Опустив меня на красные покрывала, барон Экберт затем начал расстегивать пуговицы на своем черном камзоле, я же только недоуменно хлопала ресницами.

— Мы что, так и не выйдем к гостям? — чтобы хоть что-то говорить, спросила я.

— Конечно же, выйдем, но потом.

— А как же…

— Мы выйдем к ним, но только как муж и жена, по-настоящему, — сбрасывая рубашку и просто-таки ослепляя меня видом своего красивого накачанного торса, прошептал Экберт.

— И что же, вы собираетесь?.. — как правильно назвать то, о чем я хотела бы спросить, я не знала — не могла придумать нужных слов, поэтому инстинктивно подобрала под себя ноги, спрятав их в длинной юбке.

— И что, моя пока еще невеста, вы даже не соизволите снять туфли? — расстегивая ремень, мужчина действовал как-то слишком непредсказуемо.

— Может быть, как-то потом? — отодвигаясь вглубь кровати, пробормотала я, опасаясь того, что было неизбежным.

— Отчего ж потом? Мы ведь как бы уже повенчаны, осталась самая малость.

— Но мне стыдно… может быть, дождемся ночи?

— И совершим все это в твоей ведьминой каморке?

Совершенно голый, мужчина сел на кровать и уверенно запустил обе своих руки под юбку моего свадебного платья, прикасаясь к совершенно гладкой коже ног.

— Но вы же его помнете, — от волнения у меня перехватило дыхание, а на глазах показались слезы.

— Больше того — я намерен порвать это платье на куски, — рыкнул барон, хватаясь пальцами за кружевные края панталон и стягивая их вниз. Вот только он, наверное, не знал, что этот предмет женского гардероба был закреплен к корсету, туго обтягивающему мою талию и подымающему грудь. — Что это?

— Вам не удастся, — проблеск надежды, что ВСЕ ЭТО возможно будет оттянуть куда-то на потом, позволил мне выдохнуть с облегчением.

— Вы так думаете? — хищно оскалился барон. И в следующую минуту пышная кружевная юбка была каким-то чудесным образом оторвана от лифа. От резкого броска взмыв в воздух, она затрепетала там множеством крылышек бабочек, и плавно опустилась на пол. Мои глаза расширились от ужаса — как же я теперь буду, без платья? Но следующим движением Экберт сорвал с меня панталоны, потом, орудуя также и зубами, разорвал лиф, стянул корсет, так что мне пришлось только удивляться, как же это ему удалось, ведь куча служанок утром едва управилась со всеми крючками да завязками.

И вот я осталась в одних шелковых чулках (туфли слетели сами собой) — их барон почему-то решил не снимать.

— А ваша маменька постаралась, — осматривая мое тело при дневном свете — красивое, гладкое, пахнущее маслами и парфюмом, грубым баритоном сказал мужчина. — Лягте на спину и расставьте (раздвиньте???) бедра.

— Что… — я же, напротив, сжалась, стыдливо прикрывая руками интимные места — розовые складочки между ногами и грудь.

— Разве вам не объяснили… хотя, почему я должен обращаться в столь пикантный момент к собственной жене на "вы", — ухмыльнулся барон Экберт. — Милена, маменька должна была объяснить тебе, как нужно вести себя с мужем, раскрыть кое-какие подробности, посвятить в секреты. Или она этого не сделала?

— Да, разговор был, — вспоминая те осторожные попытки рассказать об интимных отношениях между мужчиной и женщиной, призналась я. — Но если честно… то я не понимаю, что именно нужно делать… и еще…

— И еще? — уверенным движением рук опрокидывая меня на спину, склонился надо мной барон, так что от стыда я даже зажмурилась, перестала дышать, ожидая — что же дальше.

— И еще мне стыдно и очень страшно.

— Я — твой законный муж, и поэтому нечего стыдиться, — отчего-то охрипшим голосом сказал Экберт. — И бояться тебе не нужно, потому что я не какой-нибудь мальчишка. Все будет хорошо, ты только доверься мне и будь покорной.

— Ага, именно покорности маменька меня и учила, — выдохнула я, ощущая крепкие уверенные руки возле сокровенного.

— Расслабься, — прошептал барон, и его губы накрыли мои, так что я даже задохнулась, ощутив бешеное биение сердца.

А дальше я вздрогнула, так как почувствовала его внутри себя — умело орудуя пальцами, мужчина засунул их между моих нежных лепестков, откуда только вчера удалили все волосы, и теперь складочки кожи были выставлены напоказ, бесстыже предоставляя взору спрятанное внутри — алую бархатку, имя которой женская сокровенность.

Лаская меня там, второй рукой барон Экберт нежно поглаживал груди, оттягивал соски, легонечко сжимал. Неудержимое желание изведать неизведанное разлилось по моей крови, заставляя трепетать каждую клеточку, дыхание участилось, и я ощутила, как увлажнилась рука барона.

— Я не хотела… — всхлипнула я, думая, что непреднамеренно омочила его руку.

— А уже хочешь, — ответил мне мужчина; не прекращая движения пальцами внутри сокровенного и опустив лицо вниз, он покрыл поцелуями мою грудь, поочередно лаская ореолы языком. Я снова всхлипнула, но сказать уже ничего не могла. Бедра мои судорожно сжимались, руки потянулись куда-то вниз…

— Вот, посмотри, — немного отстранившись, мужчина меж тем не убрал руки, — ты должна увидеть.

— Что?.. — самыми губами прошептала я, опуская взгляд туда, куда предлагал мне барон. — О боже…

— Это мужской член, — объяснил мне Экберт, — и сейчас он проникнет внутрь тебя, лежи спокойно и постарайся не сопротивляться, в ином случае тебе будет немного больно.

— Хорошо… — я была не только согласна, но и изо всех сил жаждала этого проникновения, так как барон был умелым любовником и сделал все как надо, прежде распалив во мне неуемное желание близости.

А дальше был толчок, небольшая заминка, еще один — и вот я ощутила себя наполненной. Внутри меня было нечто, проникшее туда с моего позволения и по благословению высших сил. Замерев в таком положении на несколько мгновений, мужчина начал осторожные толчки, глядя прямо в мои распахнутые от новых ощущений глаза.