История одной буддийской статуи (СИ) - Гамаюнова Светлана Геннадиевна. Страница 39

– Откуда…?

– Откуда может знать богиня? Следила, скажем, так. Видела, как ты учишься отпускать сознание и оно, еще робкое, бродит в поисках решения проблем. Сейчас тебе это дается не так просто, нужно приложить усилия, но дальше... Дальше будет все легче и легче.

– Вы летаете над миром? Здорово! Мне удалось несколько раз увидеть мир за пределами Австралии. Сначала думал – приснилось. А потом понял – нет, не сон.

– Летаю, смотрю. Но не во сне, конечно. Ты понимаешь меня?

– А Вам хочется наяву? – вдруг спросил Сэм.

– Странный вопрос, мне его никто не задавал. Не знаю.

– А попробовать не хотите?

– Ты предлагаешь свою компанию,– усмехнулась богиня, вступая с какую-то странную игру.

– А согласитесь?

– На морском драконе поедешь? – продолжила она игру. А может, и не игру вовсе.

– Согласен. Когда едем? И где дракон?

– Он спит в море, недалеко от острова.

Гуань Инь почувствовала себя невероятно странно. Ей вдруг представились волны моря. И она опять держит за усы дракона, а сзади сидит мальчик с совершенно детскими глазами. Брызги от ветра и волн. Им иногда и холодно, и жарко. Иногда хочется, есть, когда не удается добыть пищу. Иногда они бредут пешком или едут на чем придется. Просто они увидят мир. А потом… Зачем потом? Она не может сейчас заглядывать далеко. А главное, не хочет заглядывать. Не хочет наблюдать за жизнью ни Томаса и Син Цы, ни Стива с Жанин. Не хочет вмешиваться в их жизнь. Она сама хочет на волю. От этих мыслей ее отвлек голос Сэма:

– У меня вопрос, Гуань Инь. Они дальше без меня поедут? Жаль, что придется оставить друзей. Справятся без меня?

– Должны. Они взрослые и разумные. А ты действительно решил ехать по морю со мной на драконе? Веришь в это?

– Я верю Вам, разве этого мало? Когда едем?

– Нет, не мало, но мне бы хотелось, чтобы ты верил в себя, а я… Впрочем, у нас будет много времени для разговоров. Завтра отметим свадьбу Син Цы и Томаса, затем они отдохнут на острове и дальше поплывут во Владивосток. Незачем им под Пекин ехать. От монастыря ничего не осталось. Нет больше сведений об эликсире. Это хорошо. Проводим, уплывут они – и мы уплывем. Ты с капитаном яхты маршрут обговори – и свободен. Как тебе этот вариант событий?

– Устраивает вполне. Много вещей не надо брать, надеюсь?

– Не надо, – сказала богиня и улыбнулась улыбкой – загадочной, но простой и совсем не божественной.

Гостей острова разместили в хорошо сохранившемся отеле. Там было чисто и уютно. Подушки, набитые шелковыми нитями, мягкие матрасы и все, что нужно для нормального отдыха. Поэтому все спали хорошо.

Сны

В эту ночь многим снились удивительные сны. Много разнообразных снов.

Томасу снилась свадьба. Айя, сидящая в палантине, которую несли монахи. К нему несли. Она в кимоно и невероятно красивая. А потом они в номере для молодоженов. Она рядом, такая родная и любимая. Он учит ее целоваться. И ему так хорошо, как в сказке. Ночь, утро и опять ночь. Сказка. Провал в счастливое забытье.

Потом пришел другой сон. Они вчетвером уже в Забайкалье. Начало лета. Степь. Трава по пояс. Леса. Скальные выходы. Людей нет. Он ходит с картой и доказывает Мейсену, что надо искать координаты 50⁰ с.ш. и 132⁰ в.д. Что тут была деревня, в которой родился Темучин. И захоронить себя великий хан велел на родине. Они находят утес. Стив смотрит на реку и говорит:

– Там захоронено золото и драгоценности, а тела нет.

Он садится, думает и чего-то ждет, а потом они едут к каким-то каменоломням. Бывшие урановые рудники. Стив садится на краю и просит их с Айей уйти. Так они вдвоем с Жанин и сидят.

А потом Томасу снится, как они с Айей ездят на священные горы Китая. Утайшань - место просветления Манджушри, в Цзюхуашань просветился Кшитигарбхи, а в Эмэйшань - Самантабхадра.

Спускаются в пещерные монастыри. Находят монахов, пребывающих в самадхи. Больше сотни монахов обнаружили. Привозят их в Пекин, где Стив уже наладил работу клиники, способной восстановить организм человека после самадхи.

Мейсену снился Владивосток. Как он удивительно просто и без излишних бюрократических проволочек договорился с начальником порта и таможенной службы. Быстрый тест на носительство вируса – и разрешение на поездку на поезде по Транссибирской железной дороге получено. Она, как ни странно, работала, и поезда ходили по расписанию. Китай и Россию разделяли и Великая Китайская стена, и зона отчуждения. Эта зона, отделяла Россию от многих стран, в том числе и от Китая и от Монголии. Сон такой реалистичный. Поезд, степь. Город Чита, затем в Нерчинск. Долина Делюн-Болдок и урочище под тем же названием. Утес над рекой Онон в районе острова Экэ арал. Он чувствует, что в реке на дне лежит золото, много золота, но самого Темучина там нет. Тихий голос в голове советует идти в другое место. Он едет, слушается совета. И вот они с Жанин одни, и осторожно совместно снимают контроль коры в мозге Мейсена и дают возможность личности Темучина проявить себя. Темучин разговаривает с девушкой. Ему нравится Жанин, а Стив ревнует. Чингисхан смеется и говорит, что он, когда стал ханом, запретил воровать чужих жен, и соглашается отдать Силу.

Стив получает эту странную, непонятную ему Силу. Неожиданное, сложное чувство. После ее получения многое удается делать легко и просто: договориться, найти желающих и устроить переезд в Пекин многочисленным людям, которые хотят, счастливы с ним работать. Конечно, подстраховавшись сывороткой, защищающей от возможного заражения, созданной Айей. Главное – люди с радостью соглашаются ехать в страшную, опасную страну вместе с ним. Верят ему, возрождают умерший город. Томас привозит Адамов. Их много, работы много. Но так интересно. А Жанин рядом. Всегда рядом. И он понимает, что так и должно быть, и это правильно.

Жанин снилась дорога и Стив рядом. Она за ним, как за каменной стеной – так, как хотела. Думала, что хочет быть самостоятельной, а оказалось – за мужем ей лучше. Их свадьба. Снилось, как нянчит дочь, как она растет, и у нее тоже есть Сила, та же, что и в муже. Приезд Гуань Инь и ее подарок –хрустальные четки. У дочки не женская, властная энергетика, харизма. С ней рядом нелегко. Она все время находится где-то вдали, не здесь. Вертит в руках хрустальные четки, думает и улетает, куда – неизвестно.

Айе снилась свадьба. Ночь вдвоем с Томасом. Смущение, но чувство, что так и должно быть. Никто другой ей не нужен и не будет нужен никогда. Ей жарко и хорошо. Поцелуи, огонь и счастье. Потому, что она с ним. Потом дороги, скитания по монастырям и их дом в Пекине. Девочка, такая симпатичная, похожая на Гуань Инь. Снилось, что богиня склоняется над ее кроваткой и что-то шепчет.

Сэму снилось путешествие, долгое, невероятное. Кажется, ему не будет конца. Но иногда дракон останавливался возле побережья, обжитого людьми, и они с Гуань Инь недолго жили среди них. Он многое мог придумать и изобрести. Но сказанное Гуань Инь, что люди могут применить это не во благо, останавливало его. Ему снились ее грустная улыбка и слова: «Повзрослей. Повзрослей сам, и пусть мир немного повзрослеет».

И даже Темучину снился сон, где слова звучали, как стихи:

А ночью снились костры похода, стальной змеёй извивалось войско. Пылал в полнеба огонь восхода, и вместе с ним догорали доски на крышах крепости покоренной. Охра стекала с клинков и копей. Победой славною окрыленный.

Кипели в ярости змеи-вены…

Опустошали свои колчаны, наполнив воздух густым гуденьем, ордынцы-лучники по приказу, смертельно жалили шершни-стрелы… Гортанно вслух высекая фразы, на карте мира чертил пределы своей империи необъятной - от океана до океана…

Но возвращался он к ней, обратно…

Туда, где нежно сшивает раны, губами чуткими та, живая, что лечит душу от шрамов рваных, и ночью гладит, любви желая, лицо уставшего Чингисхана.