Падь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 32

Наташа вздрогнула. Пленницей? Рабыней? Как же так? Рабство? Что за чёрт! Пусть граф привез её к себе, но он из-за неё никого не убил и она не его трофей. Он её не купил. Почему же она пленница или рабыня?

Что девушка знала о рабстве? Раб — собственность владельца. Рабство существовало вплоть до двадцатого века. В настоящее время, в двадцать первом веке, рабовладение официально запрещено во всех государствах мира. Последний запрет введён в Мавритании в июле 1980 года. Последней территорией рабства стал американский штат Миссисипи. Там рабство отменили в феврале 2013 года.

— Разве вы взяли меня в плен или купили? — язык поворачивался с трудом.

— Я добыл тебя в бою и привёз в свой замок.

— Неправда, вы не добыли меня в бою, — подняла она глаза на мужчину, с неприязнью глядя на него в упор. — Вы нашли меня и никого из-за меня не убили. Вашей целью была встреча графини.

— Тем не менее, ты здесь, в моём замке, — прямолинейность девчонки уже не удивляла Бригахбурга. Она не проста, хоть и глупа.

— Я хочу уйти отсюда, — встала Наташа.

— Ты остаёшься. Мы ждём графиню.

— Вы не поняли… Я хочу уйти из замка.

Герард сжал челюсти. Наташе показалось, что он скрипнул зубами. Предчувствие надвигающейся опасности накрыло удушливой волной. В ушах нарастал гул. Она усилием воли сдерживала нарастающую панику.

— Вы не можете удерживать меня насильно.

— Могу. Я здесь хозяин. Ты должна либо рассказать всё, либо подчиниться и делать то, что я прикажу. А за дерзость велю тебя выпороть.

Наташа молчала. «Выпороть…» — стучало в висках. Темнота сгущалась вокруг неё. Света, даже искры его, не было видно. Исподлобья поглядывала на хозяина положения. Ситуация, в которой она оказалась ничего хорошего не сулила. Граф держался высокомерно и уверенно. Конечно, он у себя дома. Его братец ещё со встречи ночью на крыльце показался не лучше. На благожелательное отношение рассчитывать не приходилось. Бруно? Где этот Бруно? Он — один из них. Они живут по волчьим законам, творят, что хотят. Съедят неугодного и не подавятся. Кто она для них? Никто! Даже произнести её имя считают для себя оскорбительным. Никто ей не сможет помочь. Девушка чувствовала, что «заводится». По телу медленно, как прилив, поднималась волна негодования и протеста. Как сквозь вату услышала:

— Ты молчишь, и я понимаю, что дальнейшая твоя судьба тебя не заботит.

— Нет, не заботит, — с лёгкой ухмылкой Наташа подняла на него глаза. — Ну, что вы мне сделаете? Выпорете? А потом? Повесите, четвертуете, сожжёте? — Она встала и, упершись руками в стол, нависая над ним, приблизила лицо к мужчине. В висках появилась боль. Перед глазами мелькали яркие точки. — После того, что я уже прошла, мне ничего не страшно. Я не боюсь вас! — Стиснув зубы, она хлопнула ладонью по столу.

Бригахбург, напряжённо глядя на неё, вздрогнул. Что говорит эта девчонка? Она изменилась до неузнаваемости. Вспышка её негодования ошарашила, лишила дара речи. Такие слова, как «пленница», «рабыня», «порка» не привели её в чувство! Женщины из прислуги бросались в плач только от одного слова «выпороть», не говоря уже про рабов. А эта…

Наташа перевела взгляд на барона. Тот стоял за спиной брата, облокотившись на книжную полку. В его ленивой расслабленной позе и блуждающем по её фигуре взгляде она увидела откровенную наглую похоть. Это вывело из себя окончательно. Её слова не воспринимались всерьёз! Её запугивали! С ней забавлялись! Смириться? Подчиниться? Сдаться? Жить и дышать по щелчку пальцев хозяев? Никогда! Она понимала, что сейчас переступит запретную черту. Ни страха, ни сожаления не испытывала.

— Что уставились? — выпрямилась Наташа, глядя красавчику в лицо. — Привыкли, что все здесь расшаркиваются перед вами! Любой каприз доступен?

Его сиятельство напряжёнными пальцами барабанил по столу. Внешне он выглядел совершенно спокойным. Только разливающаяся по лицу мертвенная бледность указывала на крайнюю степень бешенства. Он думал, что запугать девчонку будет легко. Выдавил из себя:

— Я тебя утоплю. В той же реке, из которой ты выбралась, — нервное напряжение взорвалось всплеском головной боли. — Лично!

— Пошли! — крикнула бунтарка, отказываясь верить в происходящее. — Прямо сейчас! Верёвку не забудьте прихватить для камня на шею! — Быстрым шагом она направилась к выходу.

— В подвал её! — вскочил Герард, бросаясь за строптивицей.

По закону подлости дверь отворилась. В комнату вошла Юфрозина в сопровождении Клары, преграждая беглянке выход.

Графиня, одетая в светло-серое платье, с гладко зачёсанными назад волосами, закреплёнными тонким серебряным гребнем с крупными нежно-розовыми камнями, выглядела излишне эмоциональной. Окинув быстрым взором присутствующих, её глаза остановились на девке. Прищурившись и поджав губы, она перевела взгляд на мужчин. По её лицу скользнула довольная улыбка.

Наташа грубо оттолкнула Фросю в сторону:

— А, злобная монашка собственной персоной! Слетелось вороньё на пир! Зачем я тебя спасала?! Пусть бы тот бандюга залюбил тебя до смерти!

Клара посторонилась. Вид раскрасневшейся и возбуждённой гостьи привёл в замешательство.

Наташа выскочила в коридор и помчалась к лестнице, откуда лился слабый свет.

Бригахбург, остановившись возле побледневшей графини, успокаивая дыхание, обернулся к брату, давая вполголоса указание:

— Запри её в подвале и возвращайся.

Целуя руку Юфрозине, перешёл на англосакский язык и холодно произнёс:

— Рад видеть вас в здравии, графиня.

Выйдя в коридор, Дитрих осмотрелся. Беглянки нигде не было.

Глава 13 (украшение утум)

Наташа выбежала на лестничную площадку третьего этажа. В полукруглом зале шли непонятные приготовления. Мужчины и женщины сновали туда-сюда, девочки мели пол. По лестнице поднималась служанка с тяжёлым подносом, укрытым салфеткой.

Девушке потребовалась доля секунды, чтобы оценить обстановку: вниз нельзя! Она повернула налево в правое крыло, зашептала:

— Мальчикам — налево, девочкам — направо, или наоборот.

Не думала о том, что может угодить в ловушку тупика. Хотя, оказаться в подобной ситуации ей почти не грозило: в больших зданиях всегда существовало несколько входов-выходов. Побежала по длинному бесконечному коридору с вереницей дверей, громко запевая на ходу, как в детстве её учил папка:

Пробежав в конец пустынного коридора, оглянулась. За ней никто не гнался. Наташа удивилась, поспешно сворачивая налево в узкий тёмный туннельчик. Наощупь продвигалась вперёд, касаясь кончиками пальцев холодных стен с обеих сторон от себя. На повороте осторожно выглянула. Чёрт побери! Перед ней простирался тот самый коридор, откуда она только что выскочила. Бег по кругу! Стало понятно, почему никто её не преследовал. Ну, куда ты денешься с подводной лодки? Где бы она ни спряталась, всё равно найдут. Но пока будут искать, можно попробовать преподнести сюрприз на прощание.

— Так, посмотрим…

С последним словом Наташа толкнула боком дверь справа от себя. Она не поддалась. Шаря по ней в поисках ручки, толкнула сильнее. Подёргала круглую ручку двери. Глухо! Девушка в панике толкнула соседнюю резную дверь. Тоже заперто! Ещё и ещё. Ага, значит, есть двери с замками!

Ничего не оставалось, как вернуться в кабинет и признать своё поражение. Вон он, в самом конце, если смотреть отсюда.

Яркий дрожащий свет справа привлёк внимание. Он лился из открытой настежь двери, отбрасывая на пол оранжевое зыбкое пятно. Не выпуская из вида дверь кабинета, подкралась к дверному проёму. Заглянув в покои, отметила, что там никого нет. По крайней мере, так показалось. От жара и неприятного запаха, валившего оттуда, сморщила нос, вдыхая через раз.