Падь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 33

Заскочив в комнату и быстро осмотревшись, Наташа увидела огромную кровать с кучей подушек на ней. Обегая вокруг неё, зацепилась за сундук. Едва не упав, буркнула: «Зараза», юркнула за балдахин и там нырнула за высокую спинку кровати. Открытым ртом хватала воздух. В пересохшем горле першило. Сердце бешено колотилось. Испарина покрыла тело. Девушка затихла, прислушиваясь к происходящему в комнате.

Из открытой умывальни доносился плеск воды, характерный скользящий звук передвигаемых по полу деревянных вёдер.

Пылающий жаром камин удивил. Насыщенный запах горящих дров и трав кружил голову. Тяжёлый спёртый воздух вызывал тошноту.

Послышались шаги, и уставший голос ласково произнёс:

— Сейчас, мой мальчик, вам станет лучше.

Женщина всхлипнула, а раздавшийся следом голос Дитриха показался оглушительно громким:

— Кива, ты кого-нибудь здесь видела?

— Нет, господин барон, никого не видела.

Женщина тихонько заплакала, шмыгая носом.

От звука быстрых приближающихся шагов, нервная дрожь прошлась по телу Наташи. Кто-то вошёл в комнату. Ей показалось, что этот кто-то направляется к ней. Сидеть и дрожать от страха? Хватит, посидела сегодня ночью. Она выглянула из-за балдахина.

Граф, проводив Юфрозину к стулу, устроился за столом напротив, натянуто улыбнулся будущей родственнице:

— Как отдыхали, графиня?

Впрочем, мог не спрашивать. По всему было видно, что невеста сына спала плохо. Да и утреннее посещение её покоев говорило о том же. Бригахбург не любил вести пустые светские беседы, тянул время, надеясь, что в скором времени появится брат и возьмёт инициативу в свои руки. У Дитриха это получалось несравненно лучше.

Венгерка вяло улыбалась, с трудом понимая речь отца жениха, но видела, что ей очень рады. Ещё бы! Выгодный политический союз делал её желанной невестой, она могла диктовать свои условия.

— Отдыхали? — поджала губы Юфрозина. — Плохо… Мне нужна прислуга и мои сундуки. Покажите мне, где у вас молельня.

Графиня очень старалась сдерживать себя. Получалось плохо. Всё шло не так, как она мечтала. На обоз напали. Компаньонка убита. Она сама едва избежала смерти. Как ей казалось, появление незнакомки спутало всё. Ей уделялось недостаточно внимания. Юфрозина привыкла, что в монастыре к ней, как к любимице короля, относились предупредительно-заискивающе, стараясь выполнить любую прихоть. Она не давала никаких обетов и это неудивительно. Нравственная распущенность царила во всей силе как среди мирян и духовенства, так и среди монашества. Монастырская дисциплина с течением времени ослабла даже в клюнийских монастырях! А вот приблудной девке удалось завладеть вниманием всех!

Тщательно скрываемое раздражение прорывалось наружу. Юфрозина помнила, зачем она здесь:

— Когда я увижу своего жениха?

— Не сегодня, — спокойно и как можно медленнее ответил его сиятельство, с тревогой посматривая на дверь. — Отдохните с дороги. Сундуки сейчас принесут. — Почему экономка не проследила за доставкой сундуков в покои графини, ему ещё предстояло разобраться. — Молельня? Вас туда проводят.

— Прислуга… Мне нужна прислуга, — выпрямилась на стуле Юфрозина. — Мою компаньонку убили. Вы знаете.

Герарду было искренне жаль женщину. Они не должны умирать насильственной смертью. Он тяжело вздохнул:

— Примите мои соболезнования. Что касается прислуги, то, к сожалению, у нас нет никого, кто бы понимал вас. Вы не говорите по-немецки.

— Пусть мне прислуживает девка, — наткнувшись на его усталый взор, пояснила: — Та, с которой я столкнулась в дверях.

В кабинет вошёл Дитрих. По его возбуждённому виду можно было догадаться, что что-то не так. Бригахбург, с немым вопросом уставился на него и провожал взглядом до тех пор, пока тот шёл от двери.

С любопытством разглядывая Юфрозину, барон, наклонившись к уху брата, шепнул:

— Ты сейчас удивишься, Герард, но… — запнулся он, — дьявол, это невозможно… Девчонка пропала.

— Как пропала? — обернулся его сиятельство, глядя в упор в синие глаза Дитриха. — Что значит «пропала»?

— Как сквозь землю провалилась. Я приказал, её ищут, — улыбка растянула пухлые губы мужчины. — Честно признаюсь, я ожидал от неё чего-то подобного. Какова, а?

— У тебя только одно на уме! — повысил голос Бригахбург, вставая. — Она здесь только появилась, а уже весь замок лихорадит. Хоть на цепь её сажай. Пора ей показать место в моём замке.

Граф в задумчивости отошёл к окну. Что получается? Он в лесу подбирает девчонку, привозит её в свой замок, спасая от голодной смерти и когтей хищников. Она, вместо того, чтобы благодарить его, обвиняет его в жестокости и пленении. И куда она собралась уйти без охраны и сопровождения? Почему молчит о своей семье? Причина одна — не хочет, чтобы её нашли. Обмолвилась о женихе. Сбежала от навязанного брака? Возможно. Но это норма и все девицы воспитываются именно с требованием полного послушания и покорности родительской воле. При виде её, ни о какой покорности речи не идёт! Если она обставила свой побег правильно, разыграв свою смерть, то искать её не будут. Что это даст лично ему?

Юфрозина заёрзала на стуле, напоминая о себе. Из речи мужчин она ничего не поняла. Говорили они на своём языке, не считаясь с её присутствием. По поведению отца жениха заметно, что он будет с ней любезен ровно настолько, насколько это требуется по этикету. Хотя…

Женщина встала и, сцепив руки внизу живота, громко сказала:

— Прошу вас не забывать обо мне.

— Ах, простите, графиня, дела, — переместился к ней Герард. — Позвольте представить вам моего брата барона Дитриха фон Бригахбурга. Дитрих, это графиня Юфрозина Ата́ле Дригер из Эгера, невеста Ирмгарда.

— Рад приветствовать вас на нашей земле, графиня, — с любезной улыбкой барон запечатлел поцелуй на её ручке.

Графиня таяла от проникновенного взгляда его лазурных глаз. Эти Бригахбурги… Они такие мужественные. Сын должен быть похож на отца. Если только мать не…

— Я хочу видеть своего жениха, — в голосе Юфрозины слышалось нетерпение.

— Он не́мочен, — пронзил её сумрачным взором граф.

— Понимаю. Я только взгляну, — облизала графиня пересохшие губы. Холодность его сиятельства беспокоила. Не на такой приём она рассчитывала.

Раздавшаяся в дверь громкая нетерпеливая дробь не предвещала ничего хорошего.

Женщина вздрогнула, братья переглянулись. У его сиятельства заныло сердце от плохого предчувствия: «Сын или чёртова девчонка?»

В большой кровати в ворохе подушек, накиданных пышным облаком, лежал юноша с закрытыми глазами, которого Наташа не заметила, мечась в поисках укрытия.

Невысокая заплаканная женщина лет пятидесяти, в забрызганном кровью переднике, держала под изгибом его локтя деревянную миску.

Над парнем склонился лысоватый молодой мужчина. Длинные волнистые волосы, перехваченные на затылке кожаным шнурком, выглядели неопрятно. Маленькие бегающие глазки выдавали хитрого и лживого человека. Он держал острый нож со следами засохшей застарелой крови, собираясь им полоснуть руку парня.

Наташа ахнула.

Мужчина и женщина, как по команде, повернулись в её сторону.

Прятаться дальше не имело смысла. Выйдя из-за кровати, она приблизилась к больному. Исхудавшее его лицо с правильными чертами казалось неземным. Русые волосы, тёмные брови, густые ресницы подчёркивали восковую бледность. Красиво изогнутые потрескавшиеся губы отливали синевой.

В нос ударил тошнотворный запах разлагающейся плоти. Откинутое по пояс одеяло открывало на плече повязку из грубой серой ткани, пропитанную засохшей бурой жидкостью. Догадаться, что сейчас должно произойти, оказалось несложно. Сомнительная парочка собиралась выпустить бедолаге последнюю кровь. Это показалось настолько чудовищным, что Наташа почувствовала, как негодование прорывается наружу.

— Что вы собираетесь делать? — уточнила она.

Видя, что её не понимают, чертыхнулась, перейдя на немецкий язык: