Окно в Полночь (СИ) - Гущина Дарья. Страница 11

— Се-сераф-фим-ма И-ильинична… — прозаикалась я испуганно. Сердце колотилось как сумасшедшее. Вот же подловила и подкралась, а… Так и ноги протянуть недолго…

— Слушай! — крикнула бабка строго и, дико вытаращив бесцветные глаза, сипло повторила: — слушай да запоминай! Беда за тобой. Шаг за шагом — и все ближе, — фразы прорывались сухо, отрывисто: — Другая ты. Сила у тебя есть, самой неведомая. Раскрываться начала. И беда с ней идет за руку. Оттуда идет. Через тебя. К тебе. За тобой. Душа нужна, — и, запнувшись, крикнула резко: — Душа, поняла? Сила в ней! Берегись того, чем занимаешься! — и снова сипло, глухо: — Уж не свернуть с пути… Дверь открылась, путь указан. И идет за тобой. Идет… — и попятилась, — выдохнув: — Дома будь, защита есть… Рядом с тобой те, кто беда… Идут они… Идут… Идут…

Я в ужасе попятилась, громко хлопнув дверью. Баюн громко и успокаивающе заурчал. Я, дрожа, сползла по стеночке и сгребла кота в охапку, крепко прижав его к груди. Мать твою, да что ж это за день-то такой, а?.. И ночь еще… И невольно вздрогнула.

Кухонные часы тихо пробили полночь.

Глава 4

«Я сам не свой, мой след потерян,

Я с головой в песчинках времени

Упал на дно…»

(«Би-2»)

…Тень подкрадывалась медленно, осторожно, бесшумно. Наблюдая за ней краем глаза, я затаил дыхание. Тень, нерешительно замерев в двух шагах от меня, сгустилась и притворилась моим отражением-спутником. Я вздохнул. Когда же они обретут наконец мозги и начнут думать?.. Тень обрадовано протянула руки к моим плечам. Дождавшись, когда костлявые пальцы коснутся обнаженной кожи, я резко обернулся и схватил тень за горло. Та, трепыхнувшись, пискнула и приняла облик своего хозяина.

— Ну, доброго, — я приподнял бровь.

Тень съежилась и обмякла. Я же рассматривал ее с насмешливым любопытством. Немногое люди из моего окружения имеют коротко стриженые волосы и столь высокий рост при худощавом телосложении. Я склонил голову набок, всматриваясь в «лицо» тени, на котором проявились грубоватые резкие «черты» и загорелись синевой раскосые глаза.

— Доброй ночи, Астор, — я доброжелательно улыбнулся. — Поговорим?

Пустой взор обрел определенную осмысленность. Я улыбнулся еще доброжелательнее. Тень сникла окончательно. И молчала. Метала на меня из-под густых бровей затравленные взоры и упрямо молчала.

— Хорошо, будь по-твоему, — я пожал плечами. — Тебе тень не нужна, а мне — пригодится ее сила. Выпью одним глотком.

— Ос-с-ставь ее, — прошипел безгубый рот тени. — Чего ты хочеш-ш-шь?

Я уселся на стул, заставив тень сжаться в комок, и принялся перечислять:

— Во-первых, спать. А ты опять отвлекаешь меня от столь важного дела. Еще я бы предпочел общаться с тобой лицом к лицу. Если у тебя хватит смелости. Также мне не помешала бы сила, которую я вынужден тратить на защитные заклятья, и деньги, которые я почему-то должен тратить на то же самое. И, самое главное…

— Короче, мальчишка, — поморщившись, просипела тень.

Я усмехнулся:

— Опять перебиваешь? Нельзя быть таким нетерпеливым, Астор, ты же сам говорил, что это первый признак неуверенности в себе. Так вот, самое главное — это моя собственная тень.

— У тебя ее никогда не было, — в сиплом голосе мелькнула издевка.

— Ничего, еще будет, — самонадеянно заявил я. — И чем скорее ты и тебе подобные оставят меня в покое — тем быстрее она появится.

— Не видать тебе тени, — прошипел мой собеседник. — Мелковат. Глуповат. Трусоват. Слабоват. Даром что высшим рожден, когда самое твое место — среди низших существ.

— Учитель, — я качнул головой и ухмыльнулся, — ты непоследователен. Не так давно я был достоин почтить своим присутствием ряды серединных существ. Как, ты опять ошибся? — я картинно поднял брови: — Не может быть!

— Мальчишка, — тень страдальчески закатила глаза. — Глупое создание, я же пытаюсь спасти тебя!

— От чего? — с интересом спросил я.

— От самого себя, разумеется, — он вздохнул, глядя на меня с сожалением. — От всего остального ты и сам себя сможешь защитить, даром что высший да с моими знаниями. Только от самого себя.

— Не стоит утруждаться, — я посмотрел в расплывчатое «лицо» холодно и жестко. — Не стоит. Я все давно для себя решил.

— Ты не вернешься, — попытался образумить меня Астор. — В путь отправится все поколение безтеневых высших, но до цели дойдут лишь десять человек. Ты понимаешь? Всего десять человек из десяти тысяч! А остальные погибнут. Хранители сторожат свои тайны. И никому не позволят уйти из своего логова живым. Только тем, кто получит тень и принесет клятву молчания. А ты… Ты даже вступительное испытание не пройдешь!..

— Понимаю, — ответил спокойно. — Я, может, и глуповат, но я все понимаю. И все решил. Я пойду, — и на мгновение отвел глаза: — Но и ты должен понять… Я… не могу не пойти.

— Можешь. Тень — не единственный источник твой силы. Ты же знаешь… Ты — не такой, как все высшие. Ты другой.

— Это не сила, — я упрямо мотнул головой. — И я не могу не пойти. Испугаться и забиться в угол, чтобы потом остаться и без тени, и без силы? Лучше смерть. Я не смогу стать обычным человеком.

— Рожденный ползать… — начал мой собеседник.

— …везде пролезет, — беззаботно улыбнулся я.

Тень длинно выругалась. Я состроил удивленную гримасу:

— Учитель!..

Он замолчал. Долго-долго смотрел в мои непроницаемые глаза. Тяжело вздохнул. И сдался:

— Отпусти тень.

— И больше никаких нравоучений? — уточнил я.

Мой собеседник кивнул:

— Полночь в помощь. Более я не приду.

— Вот так бы сразу! — и я разжал руки.

Тень выпрямилась, потянулась и гордо прошествовала к окну. Я напряженно наблюдал за каждым ее движением. Оглянувшись, тень кинула на меня взгляд, полный сожаления, и растворилась в полуночном мраке. Я откинулся на спинку стула, вперив в окно невидящий взор. Учитель, учитель… Зачем же ты воспитывал во мне уверенность, знание собственной сущности и силы, стремление достигать невозможного… если полагал, что я способен лишь молча сидеть на обочине, беспомощно наблюдая за закатом Полуночи? Если никогда не верил, что я способен получить тень — так или иначе?

Странно. Горько. Неприятно. Беспокойно. Почти… больно. Я подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Я не дурак. Я давно привык отвечать за свои слова и взвешивать собственные поступки. Но так же привык добиваться своего. И рисковать, если оно того стоило. Рисковать не напрасно, но для достижения результата. И все продумал, и все для себя решил. Учитель, учитель… Зачем же ты снова будишь от спячки растерянного, испуганного, неуверенного в себе мальчишку, который однажды пришел к тебе не столько за знаниями, сколько за возможностью обрести себя?..

А за окном продолжала бушевать осенняя метель. Влажный ветер срывал с деревьев сухие листья, и среди голых ветвей мельтешили первые крупные снежинки. Деревья, жалко дрожа, обступали дом и скреблись в окна, стучались в закрытую дверь. Я молчал, вслушиваясь в вой вьюги и испытывая безотчетное желание выйти вон, хлопнуть дверью и раствориться в непогоде, растаять без следа в ледяной тьме. Но куда же я пойду, когда за моей спиной постоянно маячат чужие тени, желая сбить с выбранного пути?..

Окно запотело от тяжелого горячего дыхания, и, помедлив, я нарисовал на стекле ступени силы. Я слишком поздно родился, чтобы успеть обзавестись тенью… На туманной поверхности появилась расплывчатая линия, разбавленная десятью крупными точками. Мы рождаемся, и Полночь выводит нас сначала на первую точку силы — Жизнь, а следом и на вторую — Тело. Мы учимся смотреть по сторонам и ощущать себя, и выходим на третью точку силы — Время. Проходят ночи, и, вставая на ноги, изучая дом и выходя за его пределы, мы достигаем сначала точки Пространства, а после — Силы и Знаний, вместе с которыми выходим на Память. Я перечеркнул седьмую точку Памяти. Сейчас это мой порог, недавнее достижение, и до Мудрости — еще идти и идти… Чтобы, пользуясь Памятью и Мудростью, избавиться от ненужных масок, обрести себя и добраться до точек Души и Смерти. И обзавестись тенью — силовым слепком себя, сущностью, свитой из собственной мощи.