Осенняя жатва (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ". Страница 20

Скобы действительно были вделаны в стену. Кто-то заметил ржавье на новый металл, но они остались там же, где их помнила Рэй, и люк над ними был точно такой же.

— Обмудок, — зло сказала Керринджер. — Заперто?

Мельница снова затряслась. Снизу, с первого этажа наползала темнота, воздух пах кровью и грозой. Рэй украдкой вытерла мокрые ладони о мокрые штаны. Часы в голове почему-то снова начали беспокойно отсчитывать минуты.

Детектив поставил ногу на первую скобу, ухватился рукой, подтянулся. Толкнул люк на пробу. Не оборачиваясь, сказал:

— Давай только без стрельбы. Или ты отстрелишь мне ухо, или я все-таки обгажусь с перепугу.

Тень улыбку тронула даже сжатые в линию жесткие губы сида.

— Я попробую, — проговорил он. — Это металл.

О’Ши спрыгнул на пол, проворчал:

— Вижу, что не пенопласт.

Рэй мотнула головой. Ей было понятно, что имел в виду сид. Металл не заклят, это не холодное железо, а значит, с ним можно сладить ворожбой. Она сама предпочла бы стрелять.

Крышка люка медленно отползла в сторону, когда к ней прижались узкие ладони Гвинора. Одним движением сид взлетел по сомнительным ступеням. Сверху донесся его голос:

— Гвинет!

Керринджер с Ником О’Ши почти столкнулись лбами у ступенек. Детектив поглядел на руку Рэй, легшую на скобу и посторонился, уступая дорогу. Керринджер вздохнула и полезла наверх. Что-то подсказывало ей, что ничего хорошего она там не увидит.

Гвинет, приемное дитя полых холмов, сидела на постели, обхватив руками колени и отвернувшись к стене. Лица было не разглядеть, только золотые волосы волной стекали на пол. В маленькое окошко лился сумрачный свет ненастного дня, и в этом свете волосы Гвинет сверкали нестерпимо.

— Гвинет! — снова позвал ее Гвинор. Сид стоял неподвижно, и Рэй, прищурившись, разглядела. Пол был усыпан железными опилками. Женщина готова была поклясться — еще немного, и даже она почувствует их холод через толстую подошву армейских ботинок.

Ник О’Ши вылез из люка и замер. Рэй знала, о чем он думает. О чертовой старой кукле, с которой носился Бен Хастингс.

Гвинор сделал еще несколько шагов вперед, остановился, пошатнувшись. Его лицо, белое, с заострившимися чертами, перечеркнутое прядями мокрых волос, казалось застывшей маской. Сид шел прямо по железной стружке, и Рэй не хотелось бы знать, чего ему это стоило.

— Стой, мать твою, — выдохнула он. — Мы сами ее заберем.

— Гвинет, ты слышишь? — Гвинор снова попытался окликнуть приемную сестру. Рэй торопливо раскидала ботинком холодное железо и дернула сида за плащ, принуждая встать на расчищенный пол. — Мы заберем тебя отсюда.

Какой-то звук заставил Рэй вздрогнуть. О’Ши оглядывался по сторонам, рука его словно сама по себе нырнула под пиджак, к пистолету.

— Мне нет дороги обратно, — тихо сказала Гвинет Уолш. — Больше нет.

Смутная тревога снова охватила Рэй, а потом улеглась. Как будто бы спешить было больше некуда, как будто они и так опоздали. Куда опоздали — было известно только тому странному предчувствию, которое всегда все знало лучше разума.

— Не нужно обратно, — с неожиданной мягкостью сказал Ник О’Ши. — Можно просто уйти отсюда. Нам всем нужно уйти отсюда. Это плохое место.

Детектив говорил так, словно имел дело с помешанным террористом, обвешанным взрывчаткой. Отчасти так оно и было — Гвинет сама стала и взрывчаткой, и взрывателем, а комната под крышей старой мельницы — «оком бури», местом сомнительной тишины, вокруг которого бушевал ураган.

— Нет! — крикнула Гвинет. Что-то не так было с ее голосом, хрипловатым, резким.

О’Ши попытался подойти к ней ближе. Он двигался медленно, мягко, словно для того, чтобы не спугнуть осторожного зверька. Или не провоцировать хищника.

— Не подходите ко мне! — в голосе пленницы отчетливо звучали истерические нотки.

Звук хлопнувшей двери прозвучал резко, как выстрел в тишине. Гвинет вскочила на ноги, золотые волосы занавесили лицо, руки опущены.

— Я должна закончить это! — крикнула она.

Снизу слышались голоса.

— Что за?.. — баритон Курта Манна заставил Рэй выругаться.

Кто из них совершил ошибку, сид или коп, Керринджер не поняла. Один неосторожный шаг разбил вдребезги обманчивое спокойствие. В комнату ворвался голос непогоды, и скрип жерновов, и вой автомобильной сигнализации.

Гвинет Уолш вскинула руки. Золотые волосы взметнулись вокруг ее лица, и стало понятно, и почему засранец Курт запер свою волшебную невесту, и почему она не кидается с радостью в объятья названого брата.

А потом Рэй опрокинуло на пол и потащило. Рядом ругался О’Ши. Кажется, ударная волна столкнула их друг с другом, потому что Рэй едва успела прикрыть лицо от туфли детектива, мелькнувшей в опасной близости. В воздухе носилась всякая мелочь: надкушенное яблоко, гребень, цветные фотографии. Маленькое зеркало описано полукруг под потолком и брызнуло во все стороны мельчайшей сияющей пылью. Холодное железо на полу лежало неподвижно.

Неподвижным остался и Гвинор. Он стоял, пригнув голову, как будто в лицо ему бил ветер. Напротив него была Гвинет, ослепительная, как разъяренная электрическая лампочка, босые ноги как будто даже не касались мятой постели, волосы реяли, окружив ее, как нимб.

— Прошу тебя, не надо, — негромкий голос сида был слышен отчетливо даже сквозь завывания ветра и сигнализации. — Пойдем домой. Пожалуйста.

Рэй перекатилась на живот и попыталась подняться хотя бы на четвереньки. Ощущение было такое, словно ей на спину давило минимум полтонны.

В люке показалась белокурая голова Курта Манна. Гвинет закричала. Керринджер показалось, что ее барабанные перепонки сейчас лопнут, а из ушей уже течет кровь. С полотка упало несколько крупных кусков штукатурки.

Только Манна здесь и не хватало! Рэй извернулась и ударила его ногой в тяжелом ботинке. Удар получился так себе, но голова исчезла.

— Присмотрите за ней! — крикнул Гвинор и метнулся к люку. Сид спрыгнул вниз, пренебрегнув вбитыми в стену ступенями.

Гвинет продолжала кричать, но давление ослабло. И даже сквозь пульсирующий в ушах вопль можно было отчетливо расслышать крики и грохот внизу. Курт был не один, в этом Рэй была уверена.

Совершив почти запредельное усилие, Ник О’Ши рванулся вперед. Он дернул Гвинет за ногу, заставив рухнуть на разобранную постель. Ощущение тяжести исчезло. Вопль захлебнулся. Детектив перехватил женщину за запястья. Она билась в его хватке, кричала что-то невнятное. Рэй перевела дух.

И едва успела кубарем откатиться прочь. На то место, где она только что лежала, рухнул кусок цементной стяжки с потолка. Мельница снова задрожала. Гвинет замолчала и застыла неподвижно, больше не пытаясь вырваться. В глазах ее было удивление.

— Давай вниз. Не дай ему угробить Манна, мне он нужен целым, — отрывисто сказал О’Ши, потом осторожно обнял за плечи Гвинет, и начал что-то говорить ей, тихо, успокаивающе. Та как будто бы слушала. Мельница дрожала.

Керринджер вскочила на ноги и бросилась к люку. Вбитые в стену скобы скользили под ногами. Когда старое здание снова содрогнулось, Рэй повисла на вытянутых руках и долго не могла нащупать ступеньку. Потолок над ней качнулся, посыпался мусор и железная стружка.

В помещении с жерновами было пусто. По крайней мере, на первый взгляд. О’Ши сверху проговорил:

— Помоги ей спуститься, Рэй.

Керринджер пораженно покачала головой. Как Ник умудрился привести в чувство Гвинет Уолш, она понятия не имела. Она протянула руки, страхуя женщину, которая начала медленно спускаться вниз. Пальцы, цепляющиеся за металлические скобы, заметно дрожали. Керринджер сцепила зубы. Как бы не сорвалась.

Рэй подхватила почти невесомое тело за талию, подставила плечо в качестве опоры. Босые ступни Гвинет коснулись пола, когда раздался выстрел.

Плечо Керринджер обожгло болью, такой, что она едва удержалась на ногах.

— Курт! — тонко, как ребенок, вскрикнула Гвинет.

Рэй дернула ее за руку, толкнула за кирпичную колонну, и сама тут же прижалась спиной к другой опоре.